Это всё зелье! - Миклашевская Ольга
Не сразу я заметила привязанную к лапке записочку. Начав читать, я сначала подумала, что голубь принес мне ее по ошибке, что адресована она совсем другой девушке, но слова постепенно доходили до сознания.
«Дорогая Тина, я уверен, что это письмо рано или поздно найдет тебя. Зная тебя, могу предположить, что, возможно, это произойдет, когда ты будешь уже далеко от дома. Готов поставить золотой, что ты сейчас ночуешь в каком-нибудь поле под полной луной.
Прости, что не попрощался с тобой перед отъездом, но я думал, что иначе не выдержу и начну умолять тебя отправиться со мной. Какая-то часть меня только на это и рассчитывала, иначе я нашел бы себе помощника еще давным-давно. Но я рад, что ты осталась, и надеюсь, что из тебя получится отличный мастер зелий. Кто бы мог подумать! Мне всегда казалось, что зелья – твой нелюбимый предмет.
Жаль, что голуби не летают со скоростью света или хотя бы со скоростью сплетен. Сейчас я все отдал бы за то, чтобы ты была дома. Если это так и ты еще в крепости, прошу тебя, не вздумай волноваться и уж точно не вздумай нарушать закон. Если ты это уже сделала… Что ж, я не удивлюсь.
Со мной все в порядке. Да, в Диком лесу начали пропадать маги, и я по неосторожности ввязался в одну историю (поверь, ничего серьезного), из-за чего несколько дней провел в лесу, поэтому меня и внесли в список пропавших.
Следуй за моим голубем: он приведет тебя прямо к опушке Дикого леса. Надеюсь, с тобой все в порядке. И… прости меня. Ты знаешь, за что».
– Что это ты там читаешь? – бесцеремонно поинтересовалась материализовавшаяся за спиной Рутель.
Хотя я и не могла разглядеть ее в темноте, была практически уверена: ее руки сложены под грудью, подбородок горделиво вздернут вверх. Да, Рутель изменилась после замужества, но некоторые вещи в людях сложно изменить.
– Ничего.
– А голубь откуда?
В темноте бывшая староста сама видела как птица. Я поспешно спрятала записку за спину. Ее содержимое было таким личным, что я не хотела, чтобы ее читал кто-то, кроме меня. Особенно Рутель.
– Какой голубь? – Я пожала плечами, и сообразительная птица (не зря говорят, что некоторые голуби-альбиносы порой умнее некоторых людей) упорхнула прочь.
– Показалось.
Я прищурилась и мысленно уже готова была дать Рутель отпор. Она слишком быстро приняла поражение, а это не сулило ничего хорошего.
– Мы можем поговорить? – Она встала рядом со мной и уставилась в черную непроглядную даль. Если бы она сейчас посмотрела мне в глаза, то мне бы многое пришлось объяснить.
– Валяй.
Я присела на корточки и обхватила колени руками. Хуже уже не будет. Спасительное письмо, крепко зажатое в кулаке, придавало мне сил.
– Я знаю кое-что… – Она помедлила. – Не уверена, стоит ли тебе рассказывать.
– Ты уже начала. Порезала лопух – кидай в котел.
Девушка негромко рассмеялась.
– Ах, я и забыла уже, что ты у нас почти мастер зелий. Я тебе всегда так завидовала, Тина, ты даже не представляешь. Даже сейчас немножко.
– Ты?! – Я даже рот приоткрыла от удивления. – Чему тут можно завидовать?
Холодный ночной ветер заставил поежиться. Кажется, зря я отказалась от Тигриного плаща.
– Всегда отличные оценки, первая во всем. Я даже старостой стала, думала, преподаватели начнут ко мне лучше относиться. Но это не помогло. В глазах других я по-прежнему оставалась середнячком. Веселой беззаботной Рутель, той самой, из дамского совета, той самой, которая может думать только о парнях и нарядах. А мне хотелось, чтобы меня воспринимали серьезно. Но все же понимала: такой, как ты, мне никогда не стать.
– Зачем тебе быть такой, как я? – удивилась я.
– Не знаю. Мне всегда хотелось, чтобы в меня так же влюблялись самые красивые мальчишки. Мне хотелось получать награды на всяких олимпиадах и викторинах. Хотелось быть независимой.
– Все правда, кроме мальчишек. – Я попыталась засмеяться, но Рутель не поддержала мой смех. Внезапно она сменила тему:
– Рассказать, как мы сблизились с Ороном? Многие думали, что мы не пара. Ты сама знаешь, на свадьбу не все наши бывшие одноклассники пришли. Многие смеялись над нами, дескать, какое неожиданное сочетание. Но за последние несколько лет, Тина, я успела узнать этого здоровяка так хорошо, что не могла не влюбиться. Да, – словно бы бросая вызов моему удивлению, сказала Рутель, – мы стали общаться еще очень давно на почве… общих интересов.
Я почуяла в ее голосе какой-то подвох.
– В смысле интересов?
– Об этом-то я и хотела тебе рассказать. В общем, мы оба помогали одному человеку. Поначалу я не задумывалась, правильно ли поступаю. В шестнадцать лет не особо думаешь над моральной стороной своих поступков. Как-то после уроков Герольд отвел меня в сторону, пригласил прогуляться. Я с радостью согласилась. Сама знаешь, таким парням, как Герольд, не отказывают. Тогда он попросил меня об одолжении. Меня и еще Орона. Он рассказал нам, что ему очень нравится одна девушка, и что он ей тоже нравится. Но она все никак не может забыть его брата, поэтому… ну, ей нужно в этом помочь.
Я все меньше понимала, о чем говорит Рутель, а сама она говорила все сбивчивей и быстрее, словно боялась упустить мысль:
– Раз в несколько месяцев мы незаметно подливали тебе в сок или кофе приворотное зелье. Очень слабое, никаких побочных эффектов. Это как обезболивающее. Знаешь, если ушибла руку, можно и потерпеть, но, если сломала запястье, без кое-какой помощи не обойтись. И ты так мучилась без Лиса, и я не знала, чем еще тебе помочь, что согласилась. А потом Лис попросил меня помочь и ему. Он хотел, чтобы я убедила тебя тоже выпить «зелья», и чтобы ты думала, что это все взаправду… Я чувствовала вину перед ним и хотела как-то все исправить, но вышло опять дьявол знает что.
К своему изумлению, я не ощутила злости. И понимание этого так сильно окрыляло, что я чувствовала себя всесильным божеством, способным карать и миловать. Может, письмо от Лиса так на меня подействовало, потому что сегодня я явно была настроена раздавать прощения налево и направо.
– До каких пор вы подливали зелье? – только и спросила я.
Несколько бесконечных секунд Рутель молчала, а потом все-таки решилась сказать:
– До самого конца учебы в академии.
Признаюсь, такого ответа я не ожидала. Возможно, год или два назад – тогда это многое объясняло. Но всю последнюю ступень я едва ли вспоминала о своих чувствах к Герольду.
В голове возникла картинка. Орон или Рутель, подсаживающиеся ко мне в столовой, когда у Тигры были другие дела. Каждый пытался заговорить мне зубы пустой болтовней, а потом как бы невзначай что-то ронял или задевал. Да, Тина, во внимательности тебе не откажешь, особенно если учесть, что ты все это время и в ус не дула, а все спихивала на глупость Рутели и этого недогоблина.
– Ясно, – завершила я наш разговор, но Рутель, наверное, думала, что лучше бы я на нее накричала.
Значит, не так уж я была далека от истины, когда думала, что нахожусь под любовными чарами. Ошиблась, оказался только в их направлении.
Я вспоминала, что чувствовала, когда думала, что увлеклась Герольдом. Это было не то приятное томление в груди, которое я испытывала, глядя на Лиса. Это было совсем другое. Это была такая равнодушная любовь, как будто мне больше ничего не оставалось делать, как воспылать к этому красавчику нежными чувствами. Я словно бы любила его от безысходности, от нечего делать. Как будто просто больше некого было любить.
И в какой-то степени я даже благодарна за это чувство, потому что оно действительно помогало практически не думать о Лисе. Но потом… что случилось потом? Почему зелье перестало действовать? И наконец, самый главный вопрос: знал ли Лис о том, что творит его брат? Может, именно это стало причиной его обмана с приворотным зельем?
Я явно упускала какие-то детали. Голова словно распухла от мыслей, уснула я в беспокойстве.
