Борьба за Мальвию (СИ) - Сергеевич Константин
Беспокойство Эддрика в конце концов передалось и Каллену. Оставив старого шамана отдыхать, юноша отправился прогуляться и поискать старшего Лоттерна, который весь день отсутствовал в шатре. Брэндон нашелся на краю песчаной тренировочной площадки, где раздетые по пояс воины сходились в традиционных схватках степняков без оружия. Кочевники пользовались непривычным юноше боевым стилем, в котором преобладали броски и захваты, а решающим фактором была сила воина. Отец Каллена с интересом наблюдал за столкновениями степняков, облокотившись на не высокую деревянную стену, ограждающую место поединка.
— Совсем не похоже на то, чему ты меня учил. — Каллен примостился рядом с отцом, погрузившись в поединок.
— Не похоже, но крайне действенно. Если ты также силен как Ратрак. — Брэндон кивнул на кочевника, который поднял своего соперника в воздух, крепко обхватив того за пояс, а затем швырнул того на землю. — К сожалению, нам такой стиль не подойдет. — покачал головой отец. — Зато, думаю, их бы весьма удивила наша техника рукопашного боя. — с улыбкой сказал он. — Давненько ты со мной не тренировался. Как все это закончится, возьмусь за тебя по новой. — пригрозил он Каллену.
— Ну не всем нравится кулаками махать. — проворчал юноша, которому в отличие от отца, больше нравилось упражняться с клинком. Каллен вспомнил болезненные тумаки, которые получал от отца во время тренировок, а также болезненные падения от подсечек и бросков, что неизменно преследовали его во время тренировок с Брэндоном.
— Ну, меч и кинжал не всегда бывают под рукой, а руки и ноги всегда при тебе. — выдал отец свою любимую фразу, продолжая наблюдать за поединком. — Однажды это умение спасет тебе жизнь, как это много раз было со мной на службе у короля. — вспомнив о короле, Брэндон горько вздохнул. — Если ты конечно не нарвешься на кого-то вроде них. — отец указал на здоровенного воина, чьи мышцы валунами ходили под кожей.
— Эй, любители драк! — голос рыжеволосого оторвал отца и сына от просмотра поединка. — Пора собираться, скоро мы отправимся на этот злополучный совет. — позвал их герой.
Солнце было близко к горизонту и готовилось окончательно скрыться из глаз, а значит конклав кочевников начнется в ближайшее время. Каллен дернул плечами, отгоняя мрачное предчувствие, которое не выходило у него из головы, и направился следом за отцом.
Великий совет степняков по традиции проводился в полночь, в темную и безлунную ночь, когда связь с предками становится максимально крепкой. Круглое и огромное, место проведения конклава было единственным каменным строением во всем городе. Множество ярусов каменных сидений кругом обвивали песчаную ровную площадь амфитеатра степняков. Все вокруг было освещено яркими факелами, а в центре стоял самый старый кочевник из всех, что доводилось видеть Каллену. Главный шаман Расколотых Земель был стар уже тогда, когда шаман Степного Орла был учеником. Его кожа была словно кора древнего дуба, его глаза были мутными и светлыми, а полностью седая голова с редкими волосами крепилась на тонкую стариковскую шею. Но несмотря на его слабый вид, Каллен физически ощутил невероятную мощь, исходящую от этого древнего создания, когда тот посмотрел на прибывший на совет отряд Укатака. Им принадлежало одно из двенадцати мест в первом ряду, расположенных вокруг священного круга, в центре которого стоял шаман. Шестерка мальвийцев, сопровождающая Укатака с шаманом и Ратраком, привлекала к себе внимание многих кочевников. Их внимание разделилось, когда свое место занял род Одноглазого Волка. Камима также сопровождал шаман и главный воин рода, но долю своего внимания привлекла четверка белых людей, в которых невооруженным взглядом чувствовалась определенная выправка и стать. Камим привел на конклав своих союзников.
— А вот и люди Мордека. — прошептал Эддрик Каллену.
— Сегодня они узнают, что зря проделали такой путь. — ободряюще ответил ему Каллен, сжав плечо принца.
Участники конклава прибывали до тех пор, пока все места не оказались заняты. Амфитеатр оказался разделен на две части, одна из которых поддерживала Укатака, а вторая Камима. С прибытием последнего участника главный шаман стукнул три раза посохом, отчего пламя факелов взлетело вверх, увеличившись втрое и осветив лица всех присутствующих. Великий совет кочевников начался.
Полная тишина опустилась на древний амфитеатр, все кочевники затихли, неотрывно глядя на фигуру шамана.
— Объявляю Великий Совет открытым. — раздался дребезжащий старческий голос шамана.
— Ууух — ууух. — приветственный клич всех присутствующих степняков излился в пространство.
— Сегодня произошло то, чего не было уже сотни лет на наших конклавах. — продолжил шаман, опираясь на посох. — На совете присутствуют иноземцы и вам всем известна причина. — бельма глаз шамана ощупывали лица вокруг. — На этом совете вожди Расколотых земель должны сделать свой выбор, которому последует наш народ. И да благословят нас предки. — продолжил он и пламя факелов вновь взмыло ввысь. — Первым слово будет держать Камим, вождь Одноглазого Волка. — произнес древний старик.
— Братья, воины! — начал Камим, встав со своего места. — Наша степь ослабла, как никогда. Рода мельчают, шаманов становится все меньше и меньше, а наша разрозненность губит нас самих. — торжественно говорил он. — Но разве это удел нашего древнего народа? Беспомощно угасать на своих собственных землях не в силах что-либо изменить? — его голос становился все громче. — Великие и отважные воины должны убивать друг друга, уничтожая собственный народ? Нет. Настало время Расколотым землям объединиться под сильной и крепкой рукой истинного лидера. Настало время забрать у слабого и беспомощного соседа то, что он не в силах удержать. Расширить собственные земли, укрепить наше могущество и вернуть былое величие степи! — Камим ударял себя в грудь, разжигая в степняках огонь. Одобрительное ворчание сторонников Камима наполнило арену. — Герцогство Фронтерлайн всегда стояло на нашем пути в мальвийские земли. Стояло стеной на пути к плодородным землям, которые так нужны нашему народу. Пришла пора всем родам и кланам объединиться, одним ударом положить конец нашему увяданию. За славой и добычей! — крикнул Камим.
— За славой и добычей! — громко кричали сторонники вождя.
Каллен чувствовал, как холодные капельки пота стекают по его спине. Ровно половина присутствующих поддерживала Камима и их общие крики наполняли его страхом за герцогство и всю Мальвию. Когда крики стихли, старый шаман обратил свой взор в сторону Укатака.
— Есть ли что сказать вождю Степного Орла? — вопросил он.
— Мне есть, что сказать. — мрачный Укатак поднялся на ноги. — Многие из вас ослеплены речами Камима, которые он льет вам в уши, словно мед. Камим прав, степь слабеет, рода и кланы враждуют, а наши стойбища становятся меньше. Но разве величие нашего народа в том, чтобы отбирать земли у соседей? В том, чтобы убивать невинных людей и беззащитных детей? — Укатак говорил каждое слово словно рубил мечом. — Расколотым землям и впрямь пришло время объединиться под сильной и справедливой рукой. Но не для того, чтобы эта рука лила реки крови, не для того чтобы наши воины умирали убитые на чужой земле, лишь для того чтобы алчущие в грабеже обрели богатство. Настало время объединиться чтобы восстановить величие и процветание степи. Чтобы своими силами отстроить города, которые были у нас в древности. Чтобы развивать ремесла и торговать с нашими соседями, чтобы обратить нашу воинственность лишь на защиту наших земель, наших женщин и детей. — Укатак говорил, глядя на сторонников Камима. — Зачем вступать в войну, которая повлечет за собой долгую ненависть другого народа. Война, которая унесет тысячи жизней, не принесет ничего кроме горя и страданий нашему народу. Оставив позади междоусобицу и объединившись, мы уже сделаем огромный шаг в возрождении кочевников, как во времена, когда Сын Неба стоял над нами, справедливо правя народом степи. Нам не нужны плодородные земли мальвийцев, наш народ не обрабатывает землю и не выращивает урожай. Зачем воевать, если мы можем быть союзниками и торговать с Мальвией? У нас есть скот, наше превосходное оружие, наши лошади ценятся на вес золота. Мы можем построить собственное государство и обрести сильного друга. — закончил Укатак, глядя на задумчивых вождей.
