Игорь Хоров - Абордажная команда Белвела
— Главное, что б они с острова выбрались живыми вместе с рецептами, — неуверенно проговорил Дайтоб.
Они задумались.
— Если чертежи попадут кому-то, кроме нас, случится катастрофа.
— Пусть отправят с голубем, — предложил Дайтоб.
— Вы не знаете алхимиков? Они три слова пишут на трех листах, бумагу совершенно не жалеют. Ни один голубь не дотащит.
— А может, просто уничтожим, что б никому не досталось?
Хауэлл вскинулся, чтобы возразить, но потом задумался.
— Нет, все-таки нет, — сказал он, поразмыслив, — сэр Дайтоб, эти бумаги слишком важны. Мы должны рискнуть.
— Наверное, вы правы. Хотелось бы, конечно, заполучить рецепт, — сказал Дайтоб, — представьте, какие возможности откроются перед нами! Усилим королевскую армию, флот, победим всех врагов, остановим пиратство! Как славно станет!
— Кое в чем вы правы, — согласился Хауэлл, — возможности откроются колоссальные. Вопрос в том, как их употребить.
— Если вы хотите намекнуть на свержение Короны, — нахмурился Дайтоб, — то, прошу вас, воздержитесь.
— Что вы! Как вы могли о таком подумать!?
— Не прикидывайтесь, — рассердился Дайтоб.
— Перестаньте, — отозвался Хауэлл, — у меня и так хандра, вы усугубляете.
Спустя час, согласовав действия всех участников операции, канцлер и контр-адмирал отправили голубиной почтой сигналы о времени начала операции — через час после заката. Теперь оставалось только надеяться на кровожадность наемника, который должен убить всех, кроме агентов Дайтоба, которым придется завершить работу, захватив рецепт эликсира в свои руки.
Хауэлл предложил выпить вина, дабы скоротать время, но Дайтоб отказался, и они принялись чаевничать, ожидая хоть каких-то вестей.
За час до заката, Фрэнсис, закутавшись в плащ, покинул корабль. В первом же переулке, не успел отойти и полусотни шагов от судна, его окружили, противно улыбаясь, несколько бандитов с ножами и кортиками, предложив ему раскошелиться.
— А не прогуляться бы вам до морского дна и обратно? — мрачно поинтересовался Фрэнсис, хотя и понимал, что теперь, когда он потерял демоническую силу, даже такие грязные разбойники с легкостью побьют его. На этот счет он не строил иллюзий, но по-другому ответить не мог, поскольку уже крепко вошел в роль бесстрашного капитана Эвери. На счастье, один из бандитов узнал его высокую треуголку, и, приглядевшись, понял, что угрожает тому самому капитану, перед которым стоял давеча, просясь в команду. Он крикнул, что это, дескать, тот самый, и бандитов как ветром сдуло.
Фрэнсис пожал плечами и пошел дальше. Уже взошел месяц, тускло освещая улицы этого странного города, где никогда не горят фонари. Скоро предстояло выйти в море, команда уже была набрана, а Дин так и не появлялся на корабле с тех пор, как привел Роберту. Без него продолжать плаванье они не могли, к тому же, Фрэнсису хотелось поблагодарить алхимиков, которые совершили чудо, восстановив Роберте лицо.
Перекресток. Однообразные, сокрытые во мраке дома, луна над головой, теплая и спокойная ночь, свежий воздух. Фрэнсис мог бы назвать это ощущением свободы, если бы не та зудящая мысль, что он заблудился. Подумал, что надо было выходить засветло, тогда были бы шансы добраться до места. Хотя он и не знал, где искать Дина, но предполагал, что отыщет его в лавке Ван Ремма, о которой тот упоминал дважды. Темнота сгущалась, и Фрэнсис почувствовал, что ходит по кругу.
На следующем перекрестке он встретил двух пьяных в доску пиратов.
— Здорово, братишки, — сказал Фрэнсис, подходя к ним.
— Да ты… Да я тебя! — запинаясь, хрипло проговорил один из них.
Фрэнсис не успел моргнуть, как его окружило двадцать дюжих молодцов с ножами, дубинами, и рогатинами. Пират, который заговорил с ним первым, ни с того ни с сего протрезвел:
— Кто такой будешь? — спросил он, сплюнув на землю.
— Капитан Фрэнсис Эвери, — громко представился он, раздумывая, что делать: стрелять и бежать или сразу бежать.
Окружившие его разбойники зашевелились. До ушей Фрэнсиса донесся шепот: бандиты решали, верить ему или нет, а так же раздумывали, не перепадет ли им что-то с головы Эвери, хотя королевский двор награду вроде бы не назначил. Наконец, посовещавшись, они вынесли вердикт, и один из них объявил:
— В общем, это… Можешь идти, куда шел.
— Да черта с два! — усмехнулся Фрэнсис.
— Не понял, — прохрипел бандит.
— Вы потратили мое время, теперь так просто не отделаетесь.
Разбойники снова зашептали.
— Ты это, не наглей, — неуверенно проговорил разбойник, — ты все-таки один.
— У меня было хорошее настроение, — сказал Фрэнсис, — которое вы попытались испортить. Придется отрабатывать.
— Ты это… чего удумал? — с тревогой в голосе спросил бандит.
— Лавку Ван Ремма знаете? — спросил Фрэнсис.
— Алхимика что ли? Знаем, как же.
— Доведете меня туда, и сочтемся.
Разбойники обеспокоено загудели.
— Мочить его надо, и дело с концом! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Кому это жить надело!? — взревел Фрэнсис.
Все замолчали, над улицей повисла тревожная тишина.
— Ладно уж, чего рассуждать-то, — прошепелявил кто-то, — помочь известному пирату — хорошее дело.
— Всяко знамо! — поддержал другой.
— Ну, — решился хриплый бандит, — не признали сразу, ну и… это самое.
Фрэнсиса довели до лавки Ван Ремма за какую-то четверть часа, да и еще и под надежным конвоем: перед такой толпой случайные прохожие ныряли в переулки, скрываясь из виду. Фрэнсис признался себе, что без сопровождения он плутал бы здесь до самого утра. У дверей лавки он дал бандитам короткое напутствие бросать мелкий разбой на суше и выходить в море, дабы стать благородными пиратами. Они обещались так и сделать, и он их отпустил.
Свет в окнах не горел. Фрэнсис постучался. В ответ — тишина. Походив из стороны в сторону, он забарабанил еще раз, посильнее. Внутри дома послышались шаги, у двери кто-то остановился, и раздался женский голос:
— Кто пришел?
— Я ищу Дина Лайлойда, — громко сказал Фрэнсис.
— Дина Лайлойда здесь нет.
— Это разве не лавка Ван Ремма?
— Это она.
— Прошу, позовите в таком случае господина Ремма.
— Его здесь тоже нет, — донеслось из-за двери.
— Откройте, прошу! Мне совершенно необходимо узнать, где находится Дин.
— Кто вы?
— Фрэнсис Эвери.
Стало тихо, из дома более не доносилось ни звука, потом дробно застучал засов, и дверь открылась. Бонни жестом пригласила гостя войти.
— Вы спали? Простите, что потревожил, — сказал он.
