Абрахам Меррит - Металлическое чудовище
Но если мы забыли, то о нас не забыли!
Император скользнул ближе; смотрел на нас – вопросительно, заинтересованно; так человек смотрит на какое-нибудь интересное насекомое, на котенка, на щенка. Я чувствовал эту заинтересованность, как раньше ощущал бесконечное спокойствие, как чувствовал игривость глаз существ в коридоре, любопытство колонны, опустившей нас в долину.
Толчок, полный гигантской, сверкающей игривости.
Снова толчок – мы отлетели дальше. И неожиданно на поверхности под нами засветилась полоска, ее образовали ожившие глаза, они указывали нам путь.
Я видел, как повернулся император, теперь к нам была обращена его огромная металлическая овальная спина, четко выделявшаяся на фоне блеска конусов.
А с узкой тропы, образовавшейся по неслышному приказу, поднялось войско маленьких невидимых рук, этих чувствительных магнитных потоков, органов металлических существ. Они держали нас и двигали вперед. Все быстрее и быстрее двигались мы в направлении ушедших металлических монахов.
Я повернул голову: конусы уже далеко. Над фосфоресцирующей клавиатурой все еще нависали плоскости Хранителя; по-прежнему виднелся черный на фоне сияния диск императора.
Но светящаяся мигающая тропа между ними и нами исчезла, она гасла сразу за нами.
Мы двигались все быстрее и быстрее. Цилиндрическая стена приблизилась. В ней виднелся высокий прямоугольный вход. Нас несло к нему. Перед нами уходил вдаль коридор, такой, какой закрывался за нами.
Но, в отличие от того коридора, поверхность этого быстро поднималась, по этой гладкой скользкой поверхности человек не смог бы двигаться. В сущности это была шахта, прямая, как стрела, идущая под углом в тридцать градусов. Ни ее конца, ни каких-нибудь поворотов мы не видели. Все вверх и вверх уходила она в глубь Города, сквозь само металлическое чудовище, и перспективу скрывала только неспособность человеческого глаза проникнуть сквозь светящуюся дымку, затягивавшую эту шахту на удалении.
На мгновение мы повисли на пороге. Но импульс, который нес нас сюда, не кончился. Нас потянуло вверх, ноги наши едва касались сверкающей поверхности. Сила, поднимавшая нас, исходила от пола, поддерживала нас с боков.
Все выше и выше, десятки, сотни футов.
22. ВОЛШЕБНЫЙ ЗАЛ
– Гудвин! – нарушил молчание Дрейк; он отчаянно пытался скрыть страх в голосе. – Гудвин, это не выход. Мы поднимаемся, все дальше от ворот.
– Что же нам делать? – Я беспокоился не меньше его, но понимал всю беспомощность нашего положения.
– Если бы мы только знали, как разговаривать с этими существами, – сказал он, – если бы только могли дать понять диску, что хотим выйти. Черт возьми, Гудвин, он помог бы нам.
Какой бы нелепой ни казалась эта мысль, я чувствовал, что он говорит правду. Император не желал нам вреда; в сущности, я даже считал, что он отобрал нас у Хранителя, желая нам добра… что-то такое было в этом Хранителе…
Мы продолжали подниматься в шахте. Теперь мы уже должны были находиться выше уровня долины.
– Нужно вернуться к Руфи! Гудвин, уже вечер! Что с ней могло случиться!
– Дрейк, приятель, – я использовал его любимую разговорную лексику, – мы ничего не можем сделать. И помните: она в доме Норалы. Не думаю, честно вам говорю, не думаю, чтобы там ей угрожала какая-нибудь опасность, пока она остается в доме. А там ее удерживает Вентнор.
– Правда, – с некоторой надеждой согласился он. – И, наверно, сейчас с ней Норала.
– Не сомневаюсь, – оживленно подхватил я. Мне пришла в голову мысль, я почти сам в нее поверил: – И еще одно. Здесь не бывает бесцельных действий. Нас ведут по приказу существа, которое мы назвали металлическим императором. А он не хочет нам вреда. Может быть… все-таки это выход.
– Может быть, – с сомнением ответил он. – Но не уверен. Может, он просто хотел удалить нас оттуда. И к тому же, толчок ослабевает, наша скорость снизилась.
Я не осознавал этого, но наше продвижение действительно замедлилось. Я оглянулся: на сотни футов за нами уходил склон. Неприятный холодок пробежал по коже: стоит магнитному сжатию ослабнуть, прекратиться, и ничто не удержит нас от падения по склону. А в конце мы разобьемся, как яйца. Мало утешало, что наше дыхание прервется задолго до этого ужасного конца.
– Вдоль шахты есть другие коридоры, – сказал Дрейк. – Я не очень доверяю императору; вы знаете, его металлическому мозгу есть о чем думать, кроме нас. Давайте попробуем проскользнуть в следующее отверстие… если сможем.
Я отметил три таких коридора во время подъема; все они уходили перпендикулярно нашей шахте.
Наше движение все более замедлялось. В ста ярдах вверху я видел еще одно отверстие. Доберемся ли мы до него. Наше продвижение все медленней. Теперь отверстие всего в ярде, но мы застыли, повисли на месте.
Дрейк охватил меня руками. С огромным усилием он бросил меня во вход. Я упал на край, быстро повернулся, увидел, как он скользит вниз, протянул к нему руки.
Он поймал их. От рывка у меня чуть не вывернуло плечи. Но я удержал Дрейка.
Медленно начал пятиться в коридор, таща его за собой. Вот появилась его голова, плечи, вот все извивающееся длинное тело. Дрейк лег рядом со мной.
Минуты две мы лежали на спине и отдыхали. Я сел. Коридор широкий и тихий; по-видимому, такой же бесконечный, как тот, из которого мы только что спаслись.
Вдоль него, над нами, под нами тусклые маленькие глаза. Ни следа движения; но если бы оно началось, у нас не было бы другого выхода, как вернуться в убийственную шахту. Дрейк встал.
– Я голоден, – сказал он, – и хочу пить. Предлагаю поесть, попить и приободриться.
Он снял корзину. Мы достали из нее еду и фляжки. Не разговаривали. Каждый знал, о чем думает другой: нечасто – и хвала за это вечному закону, который называют Богом, – случаются такие критические состояния, когда речь кажется ненужной и сознание отказывается от нее, как от чего-то тошнотворного.
Сейчас был как раз такой момент. Наконец я встал.
– Идем, – сказал я.
Коридор уходил от нас прямо, мы пошли по нему. Не знаю, сколько мы прошли; казалось, много миль. Неожиданно коридор расширился и превратился в обширный зал.
Зал был заполнен металлическими существами, он служил им гигантской мастерской. Множество существ самых различных форм и размеров трудилось тут. На полу лежали груды сверкающих руд, ряды слитков, металлических и хрустальных. Повсюду: высоко и низко – пылали яйцеобразные огни, эти большие и маленькие плавильные печи.
Перед одной из таких печей недалеко от нас стояло металлическое существо. Его тело представляло собой двенадцатифутовую колонну из небольших кубов. На вершине полый квадрат, образованный еще меньшими блоками. Из центра этого квадрата выдавался стержень, увенчанный двухфутовой плоской поверхностью еще одного куба.
