Л. Астахова - На этом берегу
— Ты что делаешь, зачем траву портишь? — окликнул его Риан.
Опомнившись, Гилд положил росток и промолчал. В присутствии Литы, как и большинства людей, теперь он не мог чувствовать себя спокойно. Его лишь удивляла веселость друга, способного находить с девушкой общий язык. Лита притягивала его чем-то странным, но еще больше пугала своей несхожестью с ним. Гилд и представить себе не мог их совместный праздник, что они будут делать? Как он сможет при ней веселиться и пить?
Прежде, чем отпустить гостей, Лита проверила, не шатается ли кто возле хаты, и только убедившись, что ничьи любопытные глаза не увидят альвов, разрешила им уходить. Альвы не сопротивлялись. Они в лесу никому не подвластны, а Лите жить в этой деревне и дальше.
Попрощались, сердечно обнявшись, как старые друзья. Травница легко обвила шею Гилда руками и прижалась горячей щекой к его щеке. Гилд застыл.
— Так я вас жду.
— Обязательно!
Альвы быстро исчезли из поля зрения, словно растворившись в зеленой листве. Вот только что маячили две высокие фигуры. Каждое движение плавное, текучее, как у диких зверей. Но на то они и альвы, чтоб вот так внезапно появляться и пропадать. Дивные существа, добрые друзья и, что греха таить, красивые мужчины. Лита спрятала счастливую улыбку и вернулась к уничтожению сорняков.
Обратный путь начался в молчании. Гилд шел быстро, полностью уйдя в свои мысли. Риан тоже молчал, лишь украдкой наблюдая за ним. Наконец, когда до дома осталось совсем немного, он не выдержал:
— Гилд, скажи, тебе нравится Лита?
— Да…
— Тогда почему ты так странно себя ведешь?
— Что значит странно? А что мне делать? Я не знаю о чем говорить. Мы для нее чужие, вернее не ты, а я. Тебя она знает, вы с ней друзья, а я для нее просто нелюдь из дикого леса. Мне кажется, люди обычно так смотрят на нас. Я привык, что они, в лучшем случае, меня терпят. Я не встречал среди них друзей. При первой же возможности они нас предают.
— Мы и есть для них — непонятные чужаки, чересчур долго живущие, оставаясь молодыми и сильными, не болеющие ихними болезнями. А чужака не грех обмануть и предать, — вздохнул эльф, но затем добавил почему-то. — Но, ведь Лита другая.
— Да, конечно, она другая. — Легко согласился Гилд. — Мне кажется, она здесь одинока, деревенские люди сторонятся ее. Она привязалась к тебе. Риан, извини, я спрошу, ведь она тебе нравится, тогда почему вы не вместе?
— Вместе? — переспросил удивленно тот. Сначала Риан даже не понял смысл вопроса. — Ты в этом смысле…
Выражение крайнего удивления, поселившееся у него на лице, быстро сменилось на другое — задумчиво-серьезное.
— Лита, хорошая женщина, умная и понимающая…
— Ты говорил, она на Лорилин похожа.
— Похожа… Нет, не внешне, чем-то неуловимым. Может быть складом характера, или жизнестойкостью… Но… — Риан вздохнул. — Лорилин была только одна единственная, и больше такой не будет никогда, незачем даже пытаться найти. Другой мне не нужно. Да и Лите это не нужно.
— Откуда ты знаешь?
Эльф не стал пускаться в долгие объяснения, а лишь усмехнулся невесело.
— Ты путаешь приятельские отношения и душевное тепло с любовью, способной пойти наперекор закону и обычаю. На самом деле это разные вещи.
— Возможно, — Гилд помолчал, что-то взвешивая в уме, — я почти не знаком ни с тем, ни с другим… но, думаю, мне хватило бы и первого. Хотя, может, оно и к лучшему, что ничего не было…
Риан, а следом за ним и Гилд легко перепрыгнули через ручеек, весело журчавший и петляющий причудливой серебряной ленточкой меж камней. День клонился к вечеру, и в теплом воздухе носились стрекозы. Незаметная звериная тропка в разнотравье уводила альвов все дальше от человечьего жилья, в чащу, в последнее безопасное для них пристанище, которое можно было именовать домом.
Мати прямо таки прикипел к месту, увидев, как будто из воздуха соткались две стройные фигуры. Он хотел было перекреститься, но побоялся пошевелиться, скрючившись под кустом малины, за объеданием которой его и застигло появление незнакомцев. "Лесные дивы" перекликались негромкими журчащими голосами, шагали легко, и Мати показалось даже, что их ноги не придавливали травы и цветов. Определить в чужаках "дивов" было совершенно не сложно, таких тонких и совершенных лиц пареньку до сей поры видеть не доводилось, потому что все мужчины, которых он видел вокруг себя, походили в лучшем случае на его родного отца — посеченного в боях герцогского полусотника, а в худшем — на диких зверюг и видом и повадками. Мать, когда отец не слышал, сказывала, что встреча в лесу с Ушедшим Народом к добру, но лучше внимания не крещенных существ к себе не привлекать. Родительница Мати вообще была весьма романтичной женщиной, и сама любила сказки про альвов. "Вот ведь удивится, когда расскажу" подумал мальчик, провожая глазами "дивов". А вот говорить ли об увиденном отцу, Мати точно не знал. Как бы не досталось по уху тяжелой рукой. И альвы, точно воспользовавшись тем, что мысли ребенка потекли в совершенно ином направлении, исчезли из виду. Мальчишка осторожно выбрался из своего укрытия, прислушался, повертелся на месте. Нет, ни голосов, ни шагов, только стрекот кузнечиков и журчание ручья. Именно его-то и искал Мати. Теперь, идя по течению, он смог выйти на просеку, а затем на дорогу, прямиком ведущую к дому бабки с дедом. И спустя полвека, будучи уже не Мати, а Старым Матиусом, он все так же любил рассказывать байку о том, как альвы не дали ему заблудиться в лесу. Но мало кто верил в эти глупые расказни, разве только совсем маленькие детишки.
Однако пока что альвов не считали легендой, и когда небольшой дозорный отряд герцога, вернувшись в гарнизон, доложил о встречи с лесными нелюдями, это не сочли выдумкой. Тем более, что двое эльфов смогли унести жизни нескольких бойцов, а сами невероятным образом ушли от погони.
"Может быть, их поглотила вода? — предполагали одни. — Шутка ли, спрыгнуть с такой кручи в ледяной поток!"
"Нет, — возражали те, кто лучше был знаком с лесным народом, — альвы вряд ли утопнут. Скорее, оба выплыли и смеются над нами".
Так или иначе, но приказ был отдан, и уже через два дня Гилд и Риан могли лицезреть следы людей, шарящих по лесу вблизи от их жилища. Найти альвов им бы не удалось, но самым скверным в этой истории было то, что солдаты могли обнаружить силки и ловушки, выставляемые Рианом на зверье, да и походы к реке за рыбой временно отменялись, одним словом, альвам оставалось лишь прятаться, сидя в своей землянке. Дело это было неприятное, скучное и унизительное. Волей-неволей обоим вспомнилось обещание герцога, осенью вытравить альвов из своих владений восвояси.
