Уильям Моррис - Воды дивных островов
Долго сидела Заряночка в зале, неподвижно, словно статуя, и вот, наконец, заслышала, как кто-то вошел, раздвинув занавес, и ло! - то был капеллан Леонард. Священник приблизился к ней с видом весьма удрученным, и жалость к нему охватила девушку, и вспомнила Заряночка, как впервые вышли они за ворота вместе, и при этой мысли слезы снова хлынули из глаз бедняжки, но она жестом велела гостю сесть подле, что тот и сделал. Совладав же с рыданиями, Заряночка поглядела на капеллана приветливо, и тот попытался занять ее беседою, делая вид, что не замечает ни слез, ни горя девушки; и Заряночка отвечала ему односложно, ибо стыдилась заводить разговор касательно Паладинов и их Похода и отъезда; однако же ни о чем другом говорить не могла. Но вот капеллан направил беседу в нужное русло и спросил девушку, как долго, по ее мнению, продлится Поход, и ответила она, благодарно улыбнувшись гостю, и посчитав дни по пальцам:"Если все сложится хорошо и даже лучше, через десять дней возвратятся наши друзья". Отозвался капеллан:"Большинству людей доводилось в жизни ждать куда дольше". "О да, отвечала Заряночка, - но десять дней, это - в лучшем случае; возможно, что Поход займет гораздо больше времени; ибо разве ведомо нам, как все сложится?"
"Верно, - откликнулся Леонард, - так, стало быть, скажем мы, двадцать дней, или все тридцать? Воистину, время это покажется тебе долгим, хотя кое-кому приходится жить надеждою, исполнение которой отложено на куда более далекий срок. Однако, может статься, ожидание твое продлится и долее тридцати дней, вот оно как".
На это Заряночка промолчала, и молвил священник:"Коли заскучаешь ты и не найдешь, чем себя занять, и придет тебе на ум выехать из замка, я всегда готов проводить тебя. По чести говоря, знаю я, что кастелян не захочет тебя отпускать; однако же он стар, и строг, и упрям; и, тем не менее, даже ему отлично ведомо, равно как и всем нам, что нет никакой или почти никакой опасности в том, чтобы отъехать от замка, скажем, миль на пять или далее, ибо последние пять дней мы, по сути дела, со всеми живем в мире, кроме Красного Рыцаря*; а про него нам известно, что отбыл он в чужие края со всеми своими людьми кроме тех, кого оставил охранять свою крепость".
"Благодарю тебя, - отвечала Заряночка, - однако похоже на то, что не захочется мне выезжать за ворота, пока не вернутся домой Паладины. Даже сейчас порадовалась я, когда кастелян вернул меня в замок; по чести говоря, как раз перед тем, как сэр Эймерис нагнал меня, сердце мое сжалось от страха, и убоялась я сама не знаю чего".
Нежданный ответ девушки, похоже, отчасти огорчил священника. Немногое добавил он к уже сказанному, и в скором времени поднялся на ноги, поклонился и ушел.
1*1) Этот отрицательный персонаж явственно перекликается с Крас 1ным Рыцарем "Королевских Идиллий" А. Теннисона, чье творчество оказало сильное влияние на формирование эстетических предпочтений прерафаэлитов в целом и Морриса в частности. (прим. перев.)
Глава 2. Заряночка перенимает книжную премудрость священника. Минуют десять дней ожидания.
Прошел этот день, а за ним и следующий, и Заряночка стала заговаривать со своими прислужницами, из коих осталось при ней только пять; четыре из них были совсем молоды, самой старшей едва исполнилось тридцать; пятой же, мудрой и доброй, перевалило за шестьдесят. Все они, в ответ на расспросы Заряночки, рассказывали девушке про свое собственное житье-бытье; а некоторые при этом заводили речь и об иных людях: кого-то знавали они сами, о ком-то слыхали от других. Весьма радовали Заряночку эти беседы: так узнавала она больше об обычаях мира, и, будучи смышленой, быстро постигала урок, так что не приходилось ей переспрашивать о чем-то дважды.
Более того, вновь занялась она вышиванием, и принялась работать над парой красивых башмачков для Атры, ибо те, что были доверены ей, Заряночка порядком поизносила. И дивились женщины искусству Заряночки в обращении с иголкой, и изящности ее рукоделия, и быстроте, с которой возникали своей лесной матушке; и, запертая в четырех стенах, затосковала о дубовых прогалинах, и лесных полянах, и по тамошнему зверью.
И снова сошлась Заряночка со священником Леонардом, и тот спросил девушку, умеет ли она читать по книге, и когда Заряночка созналась, что нет, капеллан вызвался обучить ее этой примудрости, и Заряночка с радостью согласилась, и после того всякий день проводила с ним немало времени; способной ученицей оказалась Заряночка, а Леонард - недурным учителем, и быстро выучила девушка алфавит.
И вот наступил девятый день с тех пор, как уехали Паладины, и за все это время Заряночка так ни разу и не вышла за ворота; и спустя первые два дня заставила себя заняться делом, и заполнить часы работой, как сказано выше; но в тот последний день все валилось у бедняжки из рук, ибо Заряночка твердо была уверена, что назавтра возвратятся рыцари; более того, девушка надеялась, что, может статься, приедут они уже ночью; потому, ложась спать, Заряночка вознамерилась бодрствовать по возможности, хотя и устала весьма, и уснула только на рассвете.
Спустя часа три она проснулась, и услышала в замке голоса и шум, и бряцание оружия, и сердце Заряночки встрепенулось, и сказала она себе:"Приехали, приехали!" Однако же девушка не посмела встать с постели, чтобы не обмануться в надежде, и полежала, не закрывая глаз, еще с час, однако же никто так и не явился к ней с добрыми вестями; и разрыдалась она, и в слезах уснула; когда же пробудилась снова, то обнаружила, что, должно быть, плакала во сне, ибо подушка у самого лица ее намокла от слез.
К этому времени солнце поднялось уже высоко; лучи отражались от водной глади, и, подрагивая, сияли на стене спальни, окно которой выходило на озеро. Тут чья-то рука взялась за щеколду, и вздрогнула Заряночка, и заныло у нее сердце; и отворилась дверь, и вошла одна из прислужниц, и Заряночка уселась на постели, и промолвила слабым голосом, ибо слова не шли у нее с языка:"Есть ли вести, Кэтрин?" Отвечала прислужница:"О да, госпожа; спозаранку на рассвете явились к воротам вооруженные люди, предлагая продать нам мясные туши, и господину моему сэру Эймерису всенепременно понадобилось выйти да поторговаться с ними; хотя, по всей видимости, люди эти грабежом промыслили то, что принадлежало ни нам, ни им, ни соседям. Впрочем, может статься, сэр Эймерис желал откупить у них в придачу к говядине еще и вести. Как бы то ни было, люди эти ушли, получив свои деньги и осушив по чаше. Теперь же поговаривают вот что: Красный Рыцарь ранен был в какой-то драке, и не встает с постели; потому на время здешние края вздохнут спокойно". Отозвалась Заряночка:"Спасибо, милая Кэтрин; я полежу еще немного, а ты ступай".
