Пол Андерсон - Операция Хаос
— Ах, оставь! Ни одного смертного, склонного по натуре к добру, нельзя зачаровать, если он сам того не хочет.
— Уж я-то знаю, к чему в тот момент склонялась моя натура. Подозревая: даже если бы чувства эти мне не навязали силой, то все равно осторожно подтолкнули бы в нужном направлении. Уж я-то знаю… Сгинь, пропади! — Хольгер начертил перед собой крест.
Русалка лениво усмехнулась, мотнула головой влево-вправо, и ее волосы колыхнулись, как волны:
— Поздно. Попав ко мне, — не важно, по собственной воле, или нет — ты уже не сможешь ускользнуть так просто. Почему бы и не рассказать тебе правду? Да, ее Высочество Госпожа Авалона велела мне караулить у берега и схватить тебя, как только выпадет случай. Я должна тебя тут задержать, пока она не пришлет за тобой — после окончания войны, которая вскоре разразится, — русалка всплыла вверх и легла на бок в воде, на уровне его лица. Ее пальцы, тонкие и сильные, взъерошили ему волосы. — И вот я рада, что этот приказ выпал на мою долю. И сделаю все, чтобы твое пребывание здесь было приятным.
Хольгер отскочил и что было силы оттолкнулся от дна. Метнулся вверх, поплыл к невидимой поверхности озера. Русалка тут же оказалась рядом, лениво плавая вокруг. Задерживать его она и не пробовала, только сделала какой-то жест.
Вокруг замелькали темные тени. Перед лицом Хольгера щелкнули челюсти. Он заглянул в холодные глаза и усеянную острейшими зубами пасть щуки невероятных размеров. И тут же его окружили другие — десять, сто… Челюсти сомкнулись на его руке. Хольгер почувствовал острую боль, кровь заклубилась алым туманом. Он больше не плыл. Щуки окружили его со всех сторон. Русалка вновь махнула рукой. Щуки медленно отплыли, остановились поодаль.
Хольгер упал на песок. Дыхание и пульс не скоро пришли в норму.
Русалка взяла ого руку и поцеловала укушенное место. Рана исчезла, словно ее и не было.
— Нет, сэр ’Ольгер, ты останешься здесь, — промурлыкала она. — Ты меня ужасно разочаруешь, если снова попытаешься покинуть столь неучтиво.
— Я себя еще ужасно чувствую.
Она засмеялась и взяла его под руку:
— Королева Моргана хочет забрать тебя как можно быстрее. Но я считаю тебя военным трофеем, почетным пленником в почетному плену. И постараюсь не отдавать тебя подольше…
— Мои друзья…
— Не опасайся за них, дорогой мои. Сами по себе они не опасны для великих планов. Можно ручаться, они невредимыми воротятся домой, — и добавила злорадно, — когда нашло убийственное для меня солнце, я следила издалека за некими особами в вашем лагере. Похоже, дева-лебедь вскоре перестанет печалиться из-за твоего исчезновения и позволит, чтобы ее утешили. Если не этой ночью, так следующей.
Хольгер сжал кулаки. Ему перехватило горло. Этот сарацинский прохвост… И Алианора попалась на его удочку! Птичьи мозги!
Русалка положила ему руку на плечи. Ее припухшие губы почти касались губ Хольгера.
— Ладно! — сказал он хмуро. — Пошли в твое жилище.
— Как ты меня обрадовал, прекрасный рыцарь! Ты увидишь, какие яства я для тебя приготовила. И узнаешь, какие наслаждения, непредставляемые для неуклюжих обитателей суши кроются здесь, в глубинах, где вода не стесняет свободы тела.
Могу себе представить, подумал Хольгер. Коли уж он угодил в ловушку, почему бы не использовать связанные с этим выгоды?
— Пойдем, — повторил он.
Русалка затрепетала ресницами.
— Но разве ты сначала не снимешь эту ужасную одежду?
Хольгер взглянул на свою промокшую насквозь одежду, на русалку. Ее ладони потянулись к пряжке пояса.
Но по дороге пальцы наткнулись на рукоять кинжала Альфрика. Воспоминания мгновенно ожили. Он замер. Потом встряхнул головой и быстро сказал:
— У тебя в жилище разденусь. Быть может, одежда мне еще пригодится.
— Нет, Моргана разоденет тебя в шелка и меха. Ох, не будем вспоминать о той печальной минуте, когда мне придется с тобой расстаться. Идем же!
Русалка метнулась вперед, как стрела. Хольгер неуклюже поплыл следом, взбаламучивая воду, как колесный пароход. Русалка вернулась и со смехом закружила вокруг, приближалась, касалась его губ своими, но выскальзывала, едва он пытался ее обнять.
— Подожди немного, — сказала она.
Щуки плыли следом, их глаза горели, как фонари.
Хольгер ожидал увидеть коралловый дворец. Каменный круг был фундаментом для занавеса водорослей, возносящихся вверх, зеленых и коричневых, неустанно колыхавшихся. Рыбы проплывали сквозь них. Мелочь брызнула в стороны, когда появилась русалка, но большие форели остались и тыкались головами в ее ладони. Занавес, холодный и скользкий, сомкнулся за Хольгером.
Внутри оказалось несколько больших комнат, разделенных такими же занавесами. Русалка провела его в трапезную. Там стоял каменный стол, украшенный раковинами и жемчугом, заставленный полными яств золотыми тарелками, мисками, блюдами. Стол окружали изящные кресла из рыбьих костей.
— Вот, взгляни, рыцарь мой, — сказала русалка. — При помощи королевы Морганы мне удалось раздобыть для тебя и редкие вина, — она подала ему круглобокий кувшин с высоким запечатанным горлышком, похожий на южноамериканскую бомбиллу. — Пей из горлышка, чтобы озерная вода не испортила вкуса ценного содержимого. Пей, за наше близкое знакомство!
Она чокнулась с ним своим кувшином. Вино оказалось превосходным — выдержанное, крепкое, ароматное. Русалка придвинулась ближе, ее ноздри раздувались, рот приоткрылся.
— Приветствую тебя, — шепнула она. — Съешь что-нибудь? Или сначала…
Хольгер подумал, что может позволить себе провести здесь одну-единственную ночь. Кровь стучала ему в виски. Конечно может. Даже обязан — чтобы усыпить ее подозрения перед повой попыткой к бегству.
— Я не так уж и голоден, — сказал он.
Она замурлыкала, как кошка, стала расстегивать его кафтан. Он потянулся к пряжке, снял пояс, взгляд русалки задержался на пустых ножнах и других, с кинжалом Альфрика. Она встрепенулась:
— Но это же не сталь?! Я бы почувствовала близость железа. Ага, понимаю! — она вынула кинжал и внимательно осмотрела. — Пламенное Острие… Странное имя. Фаэрская работа, правда?
— Да. Я его забрал у герцога Альфрика, победив его в бою, — похвалился Хольгер.
— Меня это не удивляет, благородный рыцарь, — она потерлась щекой о его грудь. — Ты единственный, кто мог такое совершить, — кинжал вновь приковал ее внимание. — Все, что у меня есть, сделано из золота и серебра. Я много раз говорила жрецам дикарей, что хочу еще и бронзы. Но они и в молитвенном трансе, и в ясном сознании ужасно глупы, нм и в голову не приходит, что демону озера может пригодиться хороший острый нож. У меня было несколько каменных — с древних времен, когда мне еще приносили такие жертвы. Но они все так источились, что остались одни жалкие обломки.
