Джастин Аллен - Черные псы пустыни
Пожалуй, ни один из присутствующих жрецов и богачей еще не слышал такой отповеди от простого крестьянина. Чаще всего они общались с рабами, а от свободных бедняков ожидали униженного почитания. От потрясения они словно потеряли дар речи. Лишь воры ехидно скалились, насмехаясь над богачами.
— Я полностью согласен с Яшманом, — произнес Доран. — Сегодня я был в поле и завтра тоже буду сражаться. Хочу надеяться, что смогу вести в бой людей Каллы не хуже, чем поведет людей Молоха Яшман.
Ячменное Зерно недоуменно уставился на Дорана.
— Я… Я не вождь… Шамаш наш жрец… Я только…
Доран прервал его, хлопнув по плечу.
— Считай, что Шамаш назначил тебя своим преемником.
Ниппур слегка поклонилась новому предводителю людей Молоха. Пожалуй, просто кивнула, но Ячменное Зерно вспыхнул и поклонился в ответ. Он действительно почувствовал себя вождем и не жалел об этом. Хотя и был уверен, что время для этого еще придет.
— Я тоже буду завтра в поле, — заявила Ниппур. — Не как боец, а как помощник. И если придется погибнуть, надеюсь умереть достойно.
— Вы такие же дураки, как и ваши горе-воины. — Ячменное Зерно сразу узнал голос богатой особы, с которой столкнулся при входе. — Я немедленно снимаюсь и забираю своих рабов.
Она повернулась к выходу, но тут раздался голос Кадеша:
— Погоди, не спеши, — проронил он, едва шевельнув искривленными в скептической усмешке губами. «Сейчас скажет, что люди Мардука тоже уходят», — решил Ячменное Зерно. — Никто тебя не держит, но знай, что обратно пути тебе не будет. Ты отказываешься от города, и город отказывается от тебя. Все покинувшие Кан-Пурам будут считаться предателями, и никогда более нога их не ступит на эту землю.
Толпа затихла. Глаза женщины гневно сверкали. Второй раз за этот вечер богачи получили щелчок по носу от тех, кого считали ниже себя.
— Кадеш прав, — поддержал Доран. — Выбор за вами.
Женщина гордо глянула на Дорана, отвернулась и вышла. Начался исход. Большинство богачей покинули совет, осыпая ругательствами остающихся. В воздухе повисла тишина.
— Они уйдут и заберут своих рабов, — прервала молчание Ниппур. — Людей и так не хватает.
— Их не так много, чтоб повлиять на ход сражения — возразил Доран.
— Мы остаемся, — заверил один из воров. — Будем драться до последнего.
В этом никто и не сомневался. Настроение совета не улучшилось.
— Но люди Молоха не смогут удержать центр, — продолжил вор. — У них самые большие потери.
— Он прав, — поддержал второй вор, погладив ус. Ячменное Зерно заметил у него на руке след от укуса собаки. Укушенный повернулся к Кадешу: — Мардук должен занять центр.
Кадеш кивнул.
— Сделаем все, что сможем, — заверил он и хотел добавить что-то еще, но тут снаружи донесся какой-то шум.
— Прочь с дороги! — выкрикнул незнакомый голос, слегка напоминавший выговор торговцев из южных городов.
— Что там за склока? — ни к кому не обращаясь, спросила Ниппур.
— Сгинь, окаянный! — завопил в ответ страж. — Тебя сюда не звали!
Ячменное Зерно пожалел, что его топор остался на поле боя.
— В чем дело? — поморщился Доран, направляясь к выходу. Не успел он ступить и шага, как в шатер спиной вперед влетел охранник, врезался в одну из жриц Ниппур и вместе с ней свалился на пол. Тут же в проходе возникла новая фигура.
Урук ворвался в шатер с мечом в руке. Его штаны и кайма новой рубахи были испачканы свежей кровью.
— Кто здесь главный?
Молчание.
Взгляд Урука остановился на человеке, стоявшем в центре помещения. Голова его отмечена обширным шрамом, в лице ни следа испуга — в отличие от большинства присутствующих. Признаки благоприятные. Осторожен, но не паникует.
— Ты?
Человек со шрамом кивнул в сторону жреца в кожаной куртке.
— Он.
Тут страж выпутался из объятий жреца, выхватил из-за пояса нож и вскочил на ноги.
— Стой! — крикнул кто-то. Урук повернулся на голос. Кричал Мелеш.
Воин, к своему несчастью, на предупреждение не отреагировал. Он бросился на Урука.
Реакция вора-охотника оказалась молниеносной. Нож выпал из мускулистой руки стража, а сам он, получив удар в лоб, снова свалился на пол.
— Слушать надо добрых людей, — наставительно произнес Мелеш. Стоящий рядом с ним Пролаза укоризненно покачивал головой.
Главный жрец выставил руки ладонями вверх, показывая, что у него нет оружия, и направился к Уруку. В это время в шатер прошмыгнула большая собака.
— Охрана отдыхает? — спросил пса Урук.
Пес заворчал и оскалил зубы.
— Чего ты хочешь? — спросил жрец.
— Не «чего», а «кого»… — уловив какое-то движение, Урук обернулся к ворам: — Стойте, где стоите! — Он подозревал, что Мелеш с Пролазой намереваются удрать, прорезав отверстие в ткани шатра.
— И чего ты везде встреваешь, охотник? — досадливо проворчал Пролаза. Мелеш, несмотря на приказ, продолжал продвигаться к стене, но Урук сделал вид, что не заметил.
— Где Джаред? — спросил Урук.
— Убит, — тут же ответил Пролаза.
— Сам видел?
— Не видел, но… — Пролаза пожал плечами.
— Мелеш, ты видел, как Джаред погиб?
— Кто такой Джаред? — спросил человек со шрамом.
— Наш предводитель, — объяснил ему Мелеш и ответил Уруку: — Нет, мертвым я его не видел, но видел, как он упал.
Урук нахмурился. Пес заворчал. Для него Мелеш остался старым врагом, с которым заключено временное перемирие.
— Врешь ты, — вздохнул Урук, взглянув на пса. — На поле ты последним был, это мы заметили.
Мелеш пробормотал что-то себе под нос.
— Кто-нибудь видел Джареда мертвым?
— Он оторвался от нас, за ним никому не поспеть было, — размахивая руками, разъяснял Пролаза. — Я быстро потерял его из виду.
— Понял, — вздохнул Урук. Из всех, с кем он сегодня говорил, эти двое, в шатре, знали меньше всего. Он попятился к выходу.
— Что ты собираешься теперь делать? — спросил человек со шрамом.
Урук ткнул мечом в направлении поля боя.
— Никто не видел Джареда мертвым. Может, его захватили в плен. Мне надо это выяснить. Я должен его найти.
Глава 10
Раны войны
В капитанской палатке догорал костерок, нещадно дымя и едва освещая помещение. Возле костра на козьем пергаменте лежали два небольших каравая темного хлеба, оба твердые, как камень. Не размочив, не съесть. Симха предпочла остаться голодной.
Она сунула в огонь еще две палки и отодвинула мешок к стенке палатки. Свет ей нужен, но жару она переносила с трудом.
