Влад Вегашин - Черный Путь
— Конечно. Впервые я услышал об ином боге, кроме Христеса, когда мне было десять лет. Да и до того, отец постоянно говорил мне, что жить надо, не исходя из соображений выгоды и личной безопасности, а думая о том, как не причинить боль другим.
Когда мне исполнилось десять, он рассказал мне о боге. Я был счастлив… Понимаете, граф, с раннего детства я испытывал потребность верить. Верить в добро, в справедливость, в честность, во все те качества, что так дешево стоят в этой проклятой стране. Как и любого отпрыска благородного семейства, меня трижды в декаду водили в храм, я слушал проповеди и легенды о Великом Боге, Который Спас Империю, и так далее — и мне было очень больно оттого, что приходилось верить в божество, принесшее людям столько страданий и горестей. Когда же отец рассказал мне о Едином Господе и шести его святых, которых называли Покровителями, я понял, что отныне моя жизнь будет посвящена служению им.
Каждый из Покровителей являет собой некую квинтэссенцию одной из шести ипостасей бога. Мийне — любовь, Тэйре — справедливость, Вейде — сила, Бяйле — честь, Сойхе — вера, Кайте — творение. Я избрал своим Покровителем Сойхе, ведь именно вера была в моей жизни самым главным.
Около года отец каждый день рассказывал мне о Покровителях, об их качествах, об их мечте сделать мир чище и лучше… Потом спросил, готов ли я всю свою жизнь посвятить служению Сойхе и его братьям и сестрам. Естественно, я был готов. Тогда он впервые привел меня на собрание Ковена, где я узнал, что отец был избранником Сойхе, служить которому стремился и я.
Когда мне было двадцать пять, отец умер, перед смертью сообщив мне, что он выбрал меня своим преемником, и теперь я буду избранником Сойхе.
Наша иерархия достаточно проста. Во главе Ковена стоят шестеро избранников Покровителей, каждый из которых также является непосредственным главой своей Линии — соответственно, Любви, Веры, Чести и так далее. Линии делятся на гнезда по шесть птенцов — число «шесть» для нас вообще является символическим и основным. Гнезда бывают первого, второго и третьего уровня, за каждое гнездо отвечает птенец из более старшего гнезда. Количество гнезд того или иного уровня не ограничено, то есть, какой-либо конкуренции не может быть в принципе.
— А в чем разница между уровнями посвящения? — поинтересовался Этьен.
— Для того, чтобы перейти на новый уровень, все птенцы гнезда должны достигнуть определенной духовной силы. Достигается она всеми возможными способами — количеством, если можно так выразиться, добрых дел во славу покровителя Линии, медитациями и тренировками, служением целям Ковена, приводом в Линию новых птенцов… Причем благодаря тому, что переход на новый уровень возможен только тогда, когда к этому готовы все шестеро птенцов, те, кто уже достиг необходимой силы, подтягивают отстающих, помогая им.
— А старший птенец, который руководит гнездом? Что с ним происходит, когда гнездо, допустим, достигает третьего уровня, высшего в вашей иерархии?
— Понимаете ли, гнезда и птенцы — это, по большому-то счету, еще не Ковен. Это школа, если можно так выразиться. Птенец, прошедший всю школу, и выведший свое гнездо на высший, третий уровень, где новички задерживаются около десяти лет, не меньше, перестает быть птенцом. Он проходит последнее посвящение и входит в свою линию Ковена, после чего над ним стоит только глава его Линии.
Разобравшись с иерархией, Этьен вернулся к вопросу о целях Покровителей. Хейсар улыбнулся, и ответил, что раньше их целью было найти как можно больше последователей, и создать свою пусть не очень распространенную, но по-настоящему сильную религию, адепты которой будут нести добро на своем пути. Теперь же, скорее всего, их целью будет уничтожение Инквизиции. А если смотреть глобальнее, то главная задача Покровителей — искоренить зло, как таковое…
— Значит, Ковен на нашей стороне, — хищно улыбнулся Грегориан. — Великолепно. Какова его численность?
— Непосредственно Ковена — около трехсот человек, из них более полусотни — неплохие боевые маги и еще примерно столько же — отменные воины. Остальные — маги других специализаций, в том числе — целители, что тоже поможет в войне. Плюс около двухсот учеников, но действительно на что-то способны только птенцы третьего уровня посвящения, а это не более полусотни человек.
— Все равно очень хорошо. Глава Ковена дал вам список тех, кого можно назначать на ответственные посты в городе, не боясь вызвать ненужных подозрений?
— Да, и многие из этих людей нам прекрасно подходят.
— А что там с Харкетом?
— Сегодня я встречусь с ним и поговорю откровенно. Надеюсь, он присоединится к нам.
— Прекрасно, — Инквизитор откинулся на спинку стула, устало помассировал виски. — Последний вопрос: Этьен, вы точно уверены в том, что Ковен не предаст и не отступится?
— Уверен больше, чем в чем-либо еще. Негласный глава Ковена принес мне клятву вассалитета, с одобрения остальных Избранников. Теперь они все повязаны на меня и предать попросту не смогут.
— Что ж, хорошо. В таком случае завтра вечером на собрании мы назначим примерную дату переворота. Хватит тянуть, теперь у нас хватит сил захватить Атан с минимальными потерями.
Пожалуй, кабинет брата Харкета был одним из самых нелюбимых Этьеном помещений в резиденции. Изначально просторная комната была заставлена шкафами и стеллажами с бумагами, на застекленных полках лежали всевозможные пыточные инструменты, угол занимала миниатюрная дыба, которая, несмотря на размеры, вполне могла использоваться по прямому назначению. У огромного стола стояло деревянное кресло для посетителей — узкое, с неудобной жесткой спинкой, и подозрительными скобами на подлокотниках. Граф подозревал, что и в спинке, и в сиденье скрывается немало неприятных сюрпризов. В общем, кабинет Инквизитора недвусмысленно намекал на его пристрастия… но после разговора с Хейсаром Хранитель несколько иначе взглянул на обстановку комнаты.
Любой человек, попавший в нее, сразу сделал бы вывод: обитатель этого кабинета — извращенный садист, любитель чужой боли, и совершенно этого не скрывает. Он помешан на пытках, и даже сюда приволок дыбу, вполне подходящую по размеру для ребенка. А таких людей, сумасшедших маньяков, как правило, не принимают всерьез…
Да и сам Харкет выглядел под стать своему обиталищу — невысокий, коренастый, вечно небритый, с блестящими злыми глазами под кустистыми бровями. Полногубый рот всегда кривится в недовольной ухмылке, а на мантии можно разглядеть несколько небрежно затертых пятнышек крови.
