Стэн Николс - Магия цвета ртути
Дети засмотрелись на это диво, но Таналвах пришлось поторопить их — задерживаться было нельзя. Тег и Лиррин снова погрустнели.
Вскоре они снова оказались в бедном районе, среди убогих домов и унылых людей. Дорогой магией здесь и не пахло, однако кое-что из подобных удовольствий было доступно и беднякам. Длинная очередь змеилась к фургону благотворительной службы, с которого раздавали нехитрые магические артефакты, способные развеять однообразное существование обездоленных людей: так, с их помощью можно было услышать пение птиц или звонкий детский смех, насладиться музыкой или любоваться каким-нибудь возвышающим душу видением. Одиноким, больным старикам и старухам, чтобы скрасить вечернее одиночество, порой доставались фантомы близких или знакомых.
Таналвах потащила детей дальше, и спустя десять минут они обогнули квартал, где находился бордель. Никаких признаков тревоги пока не наблюдалось, однако беглянка не теряла бдительности, зная, что служители закона могут действовать скрытно.
Женщину ждало трудное дело, и сделать его она могла только одна. Тега и Лиррин следовало где-то оставить. Поскольку мать постаралась оградить детей от грубой реальности своей профессии, Таналвах надеялась, что задуманное ею не обернется для них новым потрясением.
— Мы идем к маме? — спросил, похоже, так ничего и не понявший Тег.
— Нет, малыш.
Они вышли к самым докам, на узкую, петлявшую между хибарами улочку, которая пользовалась недоброй славой. Здесь промышляли самые настоящие уличные шлюхи — впрочем, с официальной точки зрения, таковых не существовало.
Место было опасным вдвойне: с одной стороны, сюда часто наведывались полиция и ополченцы, с другой — здешние клиенты не отличались законопослушным поведением, среди них встречались и грабители, и убийцы. Местные проститутки, каждое мгновение готовые забиться в какую-нибудь щель, поглядывали на медленно проходившую мимо них Таналвах с недоумением. Как женщина могла отважиться притащить в такую клоаку детей?
Благодаря удаче или «провидению» — так Таналвах называла это — найти ту, кого она искала, беглянке удалось почти сразу. Правда, узнала она ее не с первого взгляда, хотя видела всего несколько месяцев назад. Женщина постарела, казалась изможденной и была болезненно бледна.
— Фрейал! — окликнула ее Таналвах, подойдя поближе.
— Таналвах? Тебя как сюда занесло?
— Как поживаешь, Фрейал?
— А... нормально. Сама понимаешь. Ее запавшие глаза уставились на детей.
— Но ведь ты, насколько я понимаю, пришла не для того, чтобы узнать о моем самочувствии.
— Ты права. Мне... нам нужна помощь. Она нервно оглядела улочку: другие проститутки начинали проявлять к ней интерес.
— Можем мы поговорить не на виду у всех?
— Ладно, пойдем в мой «будуар».
Она отступила в находившийся за ее спиной дверной проем, и Таналвах двинулась за ней. На близком расстоянии, несмотря на скудное освещение, морщины на лице Фрейал оказались еще глубже. Когда она работала в публичном доме, ее щеки и шея отличались гладкостью. Увы, женщина допустила непростительную оплошность, и ее не только выгнали с работы, но и запретили остальным даже упоминать ее имя.
— Что за малыши?
— Это Тег. — Таналвах приподняла мальчика, который покраснел, смущенно замигал глазами и сунул палец в рот. — А это Лиррин. — Девочка серьезно сдвинула брови и слегка настороженно кивнула.
Фрейал улыбнулась, не слишком широко, но с искренней теплотой.
— Можешь ты приглядеть за детьми? Совсем недолго.
Женщина откинула со лба прядь сальных волос и с сомнением пробормотала:
— Я, право же, не знаю...
— Это ради одной из наших. Пожалуйста! Мне больше не к кому обратиться.
— Но я не уверена, что...
— Всего пару часов. Я дам тебе столько, сколько ты можешь выручить за это время. И, — она посмотрела на длинный ряд подпиравших стены женщин, — больше, чем ты заработала бы на самом деле.
— А в чем дело? Во что ты вляпалась?
— Этого я сейчас объяснить не могу. Да тебе лучше ничего и не знать. Но поверь, присмотрев за ними, ты совершишь благой поступок. На. — Она протянула Фрейал несколько монет. — Остальное получишь, когда я вернусь.
— Ну... так и быть. Но не больше чем два часа.
— Хорошо. И еще... — Она поставила Тега на тротуар, и Лиррин тут же взяла братишку за руку. — Мне надо перемолвиться с тетей Фрейал парой словечек, ладно?
Отведя подругу в сторону, Таналвах шепнула:
— Если в указанное время я не вернусь, отведи детишек в приют на улицу Старания и оставь у входа.
— Вижу, влипла ты основательно.
— Ничего страшного. Я вернусь. Это так... на всякий случай.
Прозвучало это фальшиво, но придумывать что-то более правдоподобное не было времени.
— Я знаю, это немалая услуга, но мне нужен кто-то, на кого можно положиться, — добавила Таналвах.
— И если этим кем-то оказалась я, стало быть, дела у тебя из рук вон как плохи. Ладно, Таналвах, ты в свое время не раз меня выручала, так что и я не подведу. Я пригляжу за ними. Только не опаздывай.
— Спасибо.
Таналвах подошла к детям.
— Малыши, мне нужно сходить в одно место. С вами побудет тетя Фрейал, она наш друг.
— А нам с тобой нельзя? — спросила Лиррин чуть не плача.
— Нет, милая, нельзя. Но я скоро вернусь. Обещаю.
— Иди, — сказала Фрейал, взяв Тега на руки, — Я отведу их к себе, это недалеко отсюда.
Довольно безопасное местечко. Но через два часа, не позднее, мы вернемся на эту улицу.
Таналвах бросила на детей последний взгляд и, повернувшись, ушла.
В одиночестве она двигалась по городу гораздо быстрее. Уворачиваясь от объятий пьяных прохожих, игнорируя свист праздношатающихся гуляк, беглянка, опасаясь, что двух часов ей не хватит, поспешила в порт.
И снова, благодаря случайности или чуду, ей повезло. В таверне, куда добропорядочный гражданин не сунул бы носа, за тем самым столиком, где она и надеялась его застать, Таналвах увидела того человека, который был ей нужен, — одного из ее частых клиентов, капитана рыболовецкого судна. Уступив уговорам, подкрепленным большей частью ее денег, он согласился вывести беглянку с детьми из Ринтараха. Впрочем, если бы денег не хватило, она была готова расплатиться с ним другим способом, а также и со всей его командой.
Обратно Таналвах пошла другой дорогой: никогда не отличавшаяся особой набожностью, женщина вдруг почувствовала, что ее неудержимо влечет к храму.
Хотя она мало что знала о богах своего народа, ей и в голову не приходило относиться к ним с пренебрежением. Однако квалочианских храмов в городе не имелось, равно как и какой-либо возможности узнать о своем народе: те немногие сведения, которыми она располагала, были получены благодаря редким встречам с соплеменниками.
