Олаф Локнит - Зов Древних
— А я метаю предпоследним,— заявил Майлдаф.
— Тем лучше, не надо будет долго ждать до конца.
Состязание тем временем продолжилось. Из каждого клана выходили по трое, четверо, а иногда и по пять человек — эта забава была самой любимой, она и выглядела смешно, и требовала от метателя недюжинной силы и кошачьей ловкости.
Столбы летели и прямо, и в сторону, а двоим и вовсе не удалось совершить бросок: они потеряли равновесие при разбеге. И падали столбы по-разному: то плашмя, то втыкались нижним торцом, а потом валились, то тыкались в траву верхней частью, но не застревали, как копья, а, проскользнув вперед, шлепались, и тогда сухое дерево даже гудело немного при ударе о землю.
Наконец пришел черед Майлдафа. Он облапил бревно, поддерживая его нижний торец правой рукой, а левой заставляя сохранять вертикальное положение, и бревно будто прилипло к его ладоням.
Бриан, пожалуй, быстрее всех преодолел расстояние до бросковой черты. В последнее мгновение его левая рука, постепенно сползавшая по столбу вниз, пришла на помощь правой. Толчок получился сильный и резкий.
Столб накренился вперед, но не слишком низко, чтобы сразу рухнуть, не пролетев и трех локтей. Преодолев в воздухе изрядное расстояние, дерево встало на нижний торец, спружинило и повалилось вперед. Все приветствовали великолепный бросок. Майлдаф сиял. Во второй раз за этот день удача улыбнулась ему!
Но оставался король. Конану не составило труда поднять столб, изготовленный из ясеня и обтесанный, приятный на ощупь. Конан постарался повторить прием Майлдафа, и это у него получилось! Быстро сделав несколько мелких — мелких для себя, разумеется, — шагов, король вытолкнул бревно, выпрямляя руки. Столб описал плавную дугу и, ударившись верхним концом, не упал назад, а перевернулся и шлепнулся вперед.
Это была победа! Произойди так же после броска Майлдафа, и выиграл бы он, но королю повезло больше, и он обогнал горца на четыре локтя! Последний участник, обескураженный двумя подряд отличными бросками, не смог поравняться с лучшими.
На этот раз, однако, Майлдаф не выглядел разочарованным.
— Наш король доказал, что он и вправду король! — заорал Бриан.
Все честное собрание, конечно же, заранее было оповещено о договоре, что заключили Конан и Майлдаф по дороге. Король выполнил все условия, а проиграть одному только королю было вовсе не зазорно, а напротив, почетно. Все прославляли монарха и зазывали его вечером на праздник заключения договоров о помолвках. Видимо, Майлдаф трепал языком не обо всем, что ему было известно. Никто, оказывается, не подозревал, что король отправляется куда-то нынче же вечером.
Время отъезда неумолимо приближалось. Пообещав, что, скорее всего, если будет здоров и не занят, то непременно пожалует, король удалился в замок. Мойа так и не появилась.
Глава шестая «ВСТРЕЧА НА ХОЛМЕ»
К вечеру все было готово. Восемь лошадей для верховой езды и четыре вьючные стояли на маленьком заднем дворике. Узкая дверь, через которую лошадь с поклажей едва могла протиснуться, вела за стены, в сторону гор. Там почти сразу начинался ольховник, а снаружи дверь и вовсе не была заметна: она прилегала так плотно и так сливалась со стеной, что только знающий о ней мог бы отыскать вход. Все торжества обычно устраивали на солнечном склоне холма, где находились главный двор, парк и луг. Оттуда доносился шум веселья, виднелись огни костров, но все это оставалось позади.
Коннахт, Аврелий и Этайн вышли проводить путников.
— Помни о своем обещании, король, — сказал на прощание старший Мабйдан.— У тебя нет вассала вернее, чем я, но если ты вернешься с моим сыном, я стану тебе не только вассалом, но и другом.
— Я помню обо всем, что обещаю, Коннахт,— ответил король.— Если Септимий жив, он вернется домой. А Кулан будет здесь, даже если мне самому придется остаться там вместо него.
— Если через месяц о вас не будет известий,— продолжал Коннахт, — в горы поднимется Аврелий. Горцев я извещу о том, куда ты направился, послезавтра, когда вы будете уже далеко. Ты успел полюбиться им, и они обшарят каждую трещинку в холмах, чтобы найти тебя.
— Хорошо. Не тревожь их прежде времени.
Над стеной появился тусклый еще, но набирающий силу месяц. Небо было ясным, сумерки пока не сгустились. Ехать собирались до полуночи и даже немного за полночь. Как и много лет назад, дороги севера звали короля, только теперь манили они не неизвестностью. Цель была поставлена, и оттого дорога становилась много опаснее, чем полжизни назад. Король легко вскочил в седло вороного жеребца.
— Пора,— отчетливо прозвучали в предвечерней тиши его слова.
Слуги распахнули потайную дверь, которая открыла узкий проем. Наклонившись, дабы не задеть свод, Конан выехал сквозь проход в толстой, в три локтя, стене. Сапоги шаркнули о стены — так точно была подобрана ширина двери, чтобы пропустить рослого человека в полном вооружении и верхом. За дверью пришлось спускаться с невысокого вала ко рву, через который предусмотрительно перебросили мостки. Копыта застучали по мосткам, конь выехал на луг, и Фрогхамок остался позади.
Один за другим спутники Конана и трое провожающих спустились по валу за мостки и остановились. Арминию прощаться было не с кем, а Майлдаф распрощался уже со всеми, с кем мог, и со многими успел опять поздороваться, и они спокойно стояли в стороне, придерживая вьючных животных. Аврелий и Тэн И никак не могли закончить начатый еще вечером разговор. Наконец они вежливо раскланялись, весьма довольные друг другом.
«Надо будет расспросить Тэн И, о чем они там»,— подумал Конан.
Коннахт держал за руку Кулана, и даже не слишком внимательный наблюдатель заметил бы сейчас нечто неуловимо роднящее благообразного дворянина древних кровей и юного колдуна, пикта-полукровку.
Евсевий, Умберто и пропавший как-то из вида на эти сутки Хорса окружили графиню. Речь, похоже, шла о том, кто получит шарф красавицы, чтобы всюду, где надо и не надо, по любому поводу и без повода славить имя прекрасной Этайн Мабидан. Похоже, шарф не достался никому. Евсевий и Умберто, правда, не очень огорчились. Понятно, что утром Евсевий мог и лукавить, но повода для таких подозрений не давал. Умберто же за свою жизнь, вероятно, перевидал столько шарфов, рукавов, платков, кружев, юбок и иных предметов дамского туалета, что страдать из-за еще одного шарфа или юбки было бы просто нелепо. Хорса сохранял бесстрастную мину.
Но вот прощание закончилось. Аврелий, Коннахт и Этайн оставались. Они, как только уходящие скроются в лесу, объедут замок и объявят собравшимся, что король сегодня не сможет выйти к ним, но приветствует всех.
