Фред Саберхаген - Руки Геракла
Такое продвижение было невероятно медленным, поскольку мне трудно было направлять силу удара в нужную мне сторону. Через некоторое время я был вынужден остановиться, затем отступить, поскольку навстречу мне шел чудовищный жар от почти расплавленной скалы. Если ход и вел дальше, сейчас он наверняка уже заплавился. И мне оставалось только гадать – было ли там по соседству царство теней под названием Тартар.
Я мог бы рискнуть и попытаться пробиться вперед, но вряд ли я нашел бы под слоями породы, лежавшими сейчас передо мной, что-либо иное, кроме еще более страшного жара и скал.
Я не знал, способны ли силы, защищающие меня, оградить и от расплавленного камня, но приходится признать, что я испытал бы в этом случае страшную боль. Перед этим и лев, и вепрь, и гидра были просто ничто. Похоже, здесь я встретил силу, действительно управляющую миром.
Я медленно поднялся наверх к краю провала, где меня с облегчением встретили ожидавшие. Энкид особенно радовался, а Мастер засыпал меня вопросами о природе скал там, внизу.
Что случилось с ликом Шивы, я могу только гадать. Наверное, его забрал один из приспешников Аида и унес куда-то в одну из твердынь Тартара. Я подумал – а вдруг владыка Преисподней заключил с гигантами тайный союз и, скрыв лик, намерен не дать никому из людей восстановить его силы и встать на стороне богов во время схватки с гигантами. Но я полагаю, что Аид, скорее всего, намеревался создать нового Шиву, передав лик одному из смертных, которому, как он думал, можно будет доверять как своему союзнику в смутные времена, что грядут для людей и богов.
Мы с Энкидом приготовились отправиться выполнить следующее поручение. Я снова отчаянно желал, чтобы Дедал мог отправиться с нами, но он снова отказался – неохотно, насколько я видел. У него были важные дела в другом месте.
Глава 14
Место под названием Илион
Я до последней минуты надеялся, что Дедал передумает и согласится сопровождать нас в путешествии за яблоками. Он сам признавался, что ему так и не терпится подержать в руках один из этих странных плодов. Я думал еще, что он хотел бы присутствовать при моей первой встрече с гигантами, что в нынешнем нашем путешествии было весьма вероятно. Казалось, что истинная природа этих титанических врагов богов сейчас интересовала Мастера больше всего. Но Дедал лишь с сожалением повторял, что у него есть еще одно очень важное дело. В этом я не сомневался, но я сильно подозревал, что он, как и всякий человек, очень боялся гигантов.
Мы с Энкидом нашли нашу лодку там, где и оставили – у причала гавани Кандака. По обе стороны от лодки сейчас стояли на приколе более крупные суда, но наша лодка покачивалась на своем месте, незримая для всех глаз, кроме моих и моего племянника, пока она не была нам нужна.
Мастер прошелся вместе с нами до лодки и, когда мы взошли на борт, дал нам последние советы.
– Ты чудовищно силен, Геракл. Но ты не бессмертен.
– Я знаю, – нетерпеливо ответил я. Но в глубине души я думал, что и смерть меня не коснется. Так думают все юноши.
И мы с Энкидом, полные самонадеянности, покинули берега Крита в нашей маленькой лодочке, которая, к счастью, оказалась совершенно неуязвимой для ветра и волн. Мы горели желанием приступить к новому поручению богов.
Я решился, по меньшей мере, выполнить свою часть договора, который ныне, как мне думалось, заключили мы с Зевсом и теми богами, что были в союзе с ним.
Можно ли поверить, что мы были так молоды и глупы, что надеялись на успех?
Будь Мастер вместе с нами на следующий день, то в долгие часы нашего странствия он мог бы рассказать нам побольше о богах и гигантах. Хотя его обычно интересовали дела мирские, он все равно знал об олимпийцах гораздо больше, чем любой смертный в этом мире, поскольку часто встречался с ними.
На Крите мы с Энкидом узнали кое-какие тревожные вещи: не только то, насколько боги боятся этих самых гигантов, но и то, насколько мало Зевс и остальные знают о своих древних врагах и сколько они таинственным образом позабыли.
Я стал наконец понимать ту роль, которую мне предстояло сыграть. Я был зачат и воспитан, создан, как удобное орудие, которому предписывалось исполнить волю Зевса.
Вскоре мы поняли, что наш дух-покровитель, которого дал нам в спутники Гермес, все еще находится на борту «Небесной ладьи».
На сей раз наше путешествие было гораздо более долгим, чем от материка до Крита. Мы плыли даже ночью, уверенные, что изделие богов само будет держать курс по звездам. Слава богам, у нас был невероятно надежный путеводный ларчик, так что нам не надо было идти вдоль берега, чтобы не потеряться. Но даже и сейчас берег порой появлялся по правую руку, поскольку северный край Великого моря был чудовищно изрезан. Случилось так, что наше странствие привело нас к приморской равнине и городу Трое, который некоторые предпочитали называть Илионом.
Мы были уже в нескольких днях пути от Крита, когда вблизи нас берег врезался в море почти точно с запада, и я увидел на берегу какое-то светлое розоватое пятно, очертаниями похожее на человеческое тело. Я тронул Энкида за плечо и приказал ему приблизиться к берегу. Пятно двигалось, точнее, извивалось на месте.
– Ближе, – снова приказал я, прикрыв рукой глаза от солнца. Энкид, положив руку на путеводный ларчик, передал ему нужные мысли, и наша лодка повиновалась его воле.
Когда мы достаточно приблизились, золотисто-розовое пятно превратилось в человеческое существо с длинными волосами, обнаженное, прикованное к скале на обрыве чуть выше волн. От обрыва вглубь суши тянулась на расстоянии около мили, понижаясь, голая земля, образуя что-то вроде невысокого хребта. Вдоль него стояли шатры. Много шатров. Я не могу сказать, были ли люди на гребне хребта, но зато я увидел нечто вроде заранее приготовленных груд камней. Очевидно, тут предполагалось строительство какого-то грандиозного сооружения.
Когда мы снизили скорость «Небесной ладьи» и подошли поближе, мы ясно увидели, что прикованный человек – женщина, молодая и привлекательная. Совершенно нагая. Она была еще жива, поскольку она задергалась, насколько позволяли цепи, и стала звать на помощь. Правда, звучало это как тоненький отчаянный визг, у меня аж волосы на затылке дыбом встали.
– Да что же это такое? – воскликнул я, ни к кому не обращаясь. Я слышал о том, что богам приносили в жертву людей, но сам прежде никогда такого не видел.
– Наверное, какое-то жертвоприношение, – предположил Энкид. – Или она сделала что-то такое, за что ее отдают чудовищу. Или и то, и другое.
А дух, что находился на нашей лодке, оживился и стал что-то жужжать мне в уши. Я понял, что надо торопиться, однако что именно нужно делать – я не знал.
