Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 1
— Жарко как… открой окно, дева… что? открыто? фу-у-у… ну принеси тогда воды… — Лорка сидел в кровати, прислонясь головой к каменной стене. Уже наступил вечер, принеся с собой желанную прохладу, но почти никто из больных не замечал ее, предпочитая липкую жару или ледяной озноб своих видений. Амарилис поставила на подоконник тарелку с нарезанной кусочками дыней и пошла за водой. На полу в коридоре стояли кувшины, на дне которых лежали небольшие серебряные слитки, и вода в них была прохладной и долго не портилась. Поставив принесенную — и уже ненужную — воду рядом с тарелкой, Амариллис потянулась открыть зачем-то запертое Лоркой окно. Она дернула тяжелую задвижку раз, еще раз, и, вытащив наконец железный стержень из гнезда, больно защемила указательный палец. Ойкнув, девушка толкнула створку окна от себя и посмотрела на руку — на месте содранного крошечного лоскутка кожи выступила капелька крови. Не раздумывая особо, Амариллис сунула палец в стоявшую рядом кружку с прохладной водой, подержала там с полминуты и, услышав чей-то надсадный стон, побежала помочь. Когда она вернулась спустя полчаса, бледная вдвое против обычного, Лорка утирал рот ладонью и протягивал ей пустую кружку:
— Принеси еще… жарко…
Как ни странно, принесенную воду больной выпил, после чего почти сразу же заснул. Амариллис, задержавшись еще на несколько минут, уложила его поудобнее, пригладила слипшиеся от пота, потускневшие рыжие волосы, укрыла покрывалом и отправилась работать. Наступала ночь. К счастью, многие больные засыпали сами, другим помогали травы Веноны; поэтому служительницы ухитрялись даже поспать. Больничный зал заполняли невнятные стоны и шорохи, нередко слышались испуганные вскрики, переходившие в сонное бормотание; иногда Амариллис казалось, что, напряги она уставшие глаза, — то непременно ясно увидит кошмарные образы и фигуры, зависшие над спящими, склонившиеся над ними, обступившие их смертные ложа.
— Интересно, как там Арколь? здесь нет времени ни скучать, ни вспоминать, но… я истосковалась по нему. Ты уверена, что он не болен? — Амариллис обращалась к подошедшей и присевшей рядом, на низкую скамью, Веноне.
— Уверена. Не сомневайся, он нашел способ противостоять дыханию проклятой земли; он очень способный.
— Да уж. Особенно хорошо у него получается объяснять причины своих поступков. Когда он вернется, я заставлю его съесть эту-вот записочку! должен покинуть… берегись подарочка… будь осторожна… — девушка с ехидством, сквозь которое чересчур явственно просвечивало беспокойство, передразнила спокойно-величавые интонации Арколя. Помолчав, она добавила: — Это несправедливо. Я уже теряла старших братьев. Он должен был подумать обо мне.
— Последние месяцы Арколь только этим и занимался. Как твой рыжий подопечный?
— Почему-то лучше. Даже уснул сам. А как все наши? — Венона, пользуясь своим более значительным положением, один раз в сутки непременно навещала дом госпожи Элиссы. Рецина и Лиусс вот уже три дня почти беспробудно спали (Венона попросту опаивала их сильнейшим снотворным, опасаясь предоставлять их самим себе во время бодрствования; состояние их было не столь тяжко, как у Лорки, поэтому пока их в больницу не брали), Орсон и близнецы-суртонцы держались, в общем, неплохо.
— Терпимо. У Криоллы, правда, глаза что-то нехорошие, возможно, от дурных снов. А ну-ка, девочка, какие травы могут помочь от дурных снов?
— Аконит в количестве охапки. Дай подумать. Значит, так: можно попробовать хмелевые подушечки, еще лучше хмель напополам с лепестками иремской розы. Потом — зверобой… мелисса… заваривать вместе с чуточкой пустырника. Хороши также окуривания черным шиповником. И семена илори.
— Молодец. Посиди-ка здесь, я пойду принесу что-нибудь перекусить.
Немного погодя, Венона вернулась, неся кувшин, две кружки и круглую сдобную булку. Они сидели на небольшой террасе, рядом с открытой дверью в больничный покой, и неторопливо ели.
— Скажи, твои родители скрывали свою принадлежность к народу темной крови? — неожиданно поинтересовалась Венона.
— Да нет… но и не хвастались особо. У меня это по линии отца — это его дед был из Лесного Клана, а мама из Одайна. Нет, отец никогда не скрывал и не стыдился — есть, и все тут. Как-то он спокойно к этому относился. И я в детстве никогда об этом не задумывалась; а когда в школе Нимы училась, стала вспоминать, часто прадеда во сне видела… я ведь деда не застала, он погиб, уплыл за Край Света, как моряки говорят. А вот прадеда помню, он со мной нянчился, когда меня к ним привозили. Они с бабкой в лесу жили, как волк с волчицей… жаль, мало я чего тогда соображала… а помню и того меньше.
— Да… истории о Крысоловах — не лучшие сказочки на ночь для любимой внучки. Прадед не торопился, а отец, видимо, не счел нужным рассказать их тебе. Или жалел. Нас очень немного, Амариллис. Ты что-нибудь знаешь о подгорных крысах?
— Да почти ничего. Прадед, если очень сильно злился, все их поминал.
— Ну что ж… тогда слушай. Подгорные крысы — оборотни, первая их половина — гномова, но бывали случаи, когда они принимали в свои выводки детей иных рас, и выращивали себе смену… новую, свежую породу. Жуткие создания… с незапамятных времен творили обряды пыточной магии, похищали детей… какой-то особенной цели у них нет и не было, они не пытались кого-нибудь завоевать, или основать собственное могущественное государство. Просто жили себе отдельными выводками в подземельях Безымянного Хребта, между собой не дружили, но и не ссорились, и по мере сил отравляли жизнь ближайшей округе. Не знаю, почему, но давным-давно они избрали в качестве злейших врагов именно народ темной крови и изрядно нам ее попортили. В те времена и выделился клан Крысоловов.
Глаза Крысолова, буде он того пожелает, способны за скучно-почтенной гномовой бородой распознать крысиную морду. Наш клан с незапамятных времен занимался выслеживанием и истреблением подгорных крыс; мы знали все их фокусы и повадки, могли уловить их кислую вонь в пещерных лабиринтах, и мы умели делать зачарованные крысоловки. Видишь ли, эти твари, пробираясь в дома, перекидывались в обычных крыс, и попросту обходили ловушки, но вот наших они не чуяли и не видели. Стоили они, правда, очень дорого, и то сказать: мастер должен был в воду для закаливания прутьев добавлять свою кровь, и не помалу. Что еще? отравляли воду в их собственных, крысиных источниках… что морщишься? какой враг — такое и оружие. Я, к слову сказать, начинала свое обучение именно с изготовления ядов, лекарства шли во вторую очередь. Моя мама была одной из лучших сочинительниц отравы… за что и поплатилась. Перетравила однажды весь молодняк выводка, пока старшие были на охоте, потом — старших, уже другим ядом… в общем, один из выводка все же уцелел.
