Алия Якубова - Война на личном фронте
— Но ведь ты заботишься обо мне, и я должна…
— Ты ничего мне не должна. Заботятся не за что-то…
Ами смотрела на меня, хлопая глазами. Смысл моих слов, похоже, плохо доходил до неё. Наконец, она сказала:
— Мне ещё никто никогда не говорил такого. Всю мою жизнь никто даже не смотрел в мою сторону, если ему не было что-то нужно от меня. А тебе ничего не нужно, но ты заботишься обо мне, — она подняла голову, и я увидела, что по её щекам текут слезы.
— Разве друзья что-то требуют взамен? К тому же есть, в конце концов, простая человеческая доброта. Может, мы и не совсем люди, но это не повод забывать о ней. Поэтому если тебе нужна моя помощь — я помогу, но давай договоримся, что отношения между нами будут прежде всего дружескими.
— Я? Твой друг?
— А почему нет? Что нам мешает? — пожала я плечами. — Когда-то наш род оборотней был практически семьёй. Во многих местах это осталось и теперь.
— Семья… — с затаённой грустью повторила Ами.
— Да. Если захочешь, я представлю тебя местным оборотням и тем немногим, которые относятся к нашему роду.
— Ты? Сделаешь все это ради меня?
— Конечно, — улыбнулась я, потрепав её по волосам.
— Значит, ты теперь моя семья, — удовлетворённо вздохнула она, а глаза светились неподдельным счастьем.
Все это было не совсем то, что я имела в виду. Но я не хотела гасить этот яркий огонёк, который загорелся в её глазах. Ами походила на щенка, яростно виляющего хвостом только оттого, что его погладили и сказали, что любят.
— Ладно, одевайся. Пойдём готовить завтрак, — это было единственным, что я сейчас могла сказать.
— Хорошо, — ни вопросов, ничего. И я не была уверена, что была бы другая реакция, скажи я, что мы пойдём прыгать из окна. Да, в ней слишком долго искореняли любое собственное мнение.
Ами надела рубашку от пижамы, так как её одежда была приведена в негодность, и мы пошли на кухню. А спустя каких-то пару минут вернулась Тина с сумками продуктов. И вовремя. В её отсутствие единственное, что я могла приготовить — это кипяток.
Мы начали кулинарить. Причём всерьёз. Когда сестра спросила, к чему столько еды и не придут ли к нам гости, я лишь рассмеялась и сказала:
— Никаких гостей. Просто на залечивание ран мы тратим много энергии, и нужно её как-то восполнить. Ведь ты голодна, Ами?
— Да, — кивнула девушка, потупившись.
Тина лишь покачала головой. Она не переставала удивляться тому, что Ами бодра и весела, а ведь вчера лежала практически пластом с исполосованной спиной. Слишком резко сестра окунулась во все это сверхъестественное дело. Надо было ей рассказать как-то по-другому, как-то постепенно. Но все уже свершилось. Хорошая мысля, она, как известно, приходит опосля.
Мы сели завтракать, и Тина смогла убедиться, что значит зверский аппетит. А я лишь улыбалась и подкладывала еду Ами на тарелку. По себе знала, что в такие моменты можно лошадь съесть и не подавиться.
После завтрака мы перешли в гостиную. Тина поделилась своей одеждой с Ами, и, так как они были почти одного роста и комплекции, все отлично подошло. Девушка сидела, поджав под себя ноги, в джинсах и свитере, и выглядела сейчас лет на пятнадцать.
Как бы между прочим я спросила её:
— И что же ты собираешься теперь делать?
— Не знаю, — вздохнула Ами, уткнувшись подбородком в колени, а глаза при этом были абсолютно потерянными.
Не выдержав этого её взгляда, я присела перед ней и проговорила:
— Я понимаю, тебе сейчас не легко. Но нужно строить новую жизнь.
— Я этого не умею, — пробормотала Ами. — Я вообще ничего не умею.
— Но ты же известная всему миру певица! — не выдержала Тина.
На это она лишь грустно усмехнулась.
— Я всегда лишь пела, всем остальным заправлял Кшати.
— Но тебе ведь нравится петь? — продолжала спрашивать Тина.
— Да.
— Так за чем же дело стало?
— Не все так просто, сестрёнка, — возразила я. — Ами, ты подписывала с Кшати контракт?
— Я… я не знаю.
Этого следовало ожидать. Дальнейшие разговоры почти ни к чему не привели, и я решила дать ей время прийти в себя. Может, потом удастся принять какое-либо решение.
Потом я поехала в клуб. Работа есть работа, и какие бы события не происходили в личной жизни, она от этого никуда не денется.
Только я зашла в кабинет, как зазвонил мой мобильный. Странно. Неизвестный вызов. Ещё страннее. Я нажала на кнопку принятия вызова и проговорила:
— Да?
— Здравствуй, Лео.
Я так и замерла. Это был Кшати. Даже по телефону его голос не утратил своей соблазнительной текучести. У меня от него аж мурашки по коже побежали.
— Что тебе нужно, Кшати? — интересно, откуда он узнал мой телефон? Не помню, чтобы я его давала.
— Я не перестаю думать, мечтать о тебе, моя прекрасная дэви.
О себе я как-то такого сказать не могла. Появилось слишком много других забот, и было не до копания в себе и наших с ним отношениях.
Наверно, я издала какой-то звук, так как Кшати спросил:
— А ты?
— А что я?
— Мне не хватает запаха твоего тела, а тебе?
— Иди ты!
Не могла я говорить с ним спокойно. Перед глазами постоянно стоял образ окровавленной, избитой Ами. И осознание того, что это ОН сделал это с ней такое.
— Неужели ты не скучала по мне? — похоже, моё послание он проигнорировал.
— Прошло слишком мало времени. Я не скучала, — холодно проговорила я.
В трубке раздался полувздох, полусмех, от которого я прямо в сердце ощутила дуновение тепла, и тотчас поспешила поглубже упрятать это чувство. Но, наверно, чем-то выдала себя, так как Кшати сказал:
— Я не верю тебе. Не забывай, я чую ложь. Это правило распространяется и на телефонные разговоры. Кстати, у тебя есть что-то, что принадлежит мне.
— В смысле?
— Амарис.
Тут уж я не выдержала и высказала все, что о нем думаю, не стесняясь в выражениях. Редкие слова из моей речи были печатными. Кшати слушал, а когда я выдохлась, сказал, как ни в чем не бывало:
— Вот уж не думал, что это вызовет у тебя такую бурную реакцию.
А я думала, что выдохлась! Оказалось, нет. Меня хватило на ещё один залп. Его он выслушал также невозмутимо, как и первый, а под конец произнёс:
— Это не должно тебя волновать, любовь моя. Ами принадлежит мне во всех смыслах.
Я не выдержала и отключилась, а подумав, вообще выключила мобильный. Зла я была невероятно! И хуже всего, что я продолжала его любить! Черт! Воистину, любовь зла. Ладно, работать надо. Может, хоть отвлекусь.
У меня это почти получилось, до того момента, пока Дени не нашла меня в зале и не сказала, что мне звонит сестра, и у неё что-то срочное.
— Тина, что случилось? — спросила я, едва добравшись до трубки.
— Ами ушла.
— Как? Куда?
