Виктор Кувшинов - Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)
– Надеюсь, у вас хватит совести быть благодарными за то, что я остановила эту ораву?
Прятавшиеся до этого за спинами две женщины, чуть не с тумаками насели на своих "защитников" и высказали за них свое мнение:
– Конечно, благодарны, матушка! Не знаем как тебя и звать-то. Эти дурни сами не понимают, чего избежали! – перебивая друг друга заголосили дамы.
– Я не матушка, а тетушка Моа. А что с вами случилось бы, говорите? С мужиками уже ничего не было бы – в зиндане, может быть, начинали, если из "пришедших".
Шхуну сожгли бы, ну а вам милые барышни я, да и никто другой, не позавидовал бы!
Вряд ли бы от такого интенсивного использования вы живыми до берега добрались бы… – и, видя, что ситуация вполне стала доходить до мужчин, перешла к делу. – У меня к вам одна служба. Вы пройдете со мной по этому курсу до самого материка, – Моа не сомневаясь, указала нужное ей направление. – Затем я сойду на берег и заплачу вам семь золотых. Было бы десять, да три пришлось уплатить капитану за ваших барышень. Это, конечно не компенсирует всех ваших расходов, но даст выкрутиться из ситуации.
– Но это же семь дней пути! – попытался возразить один из мужичков, но другой тут же возразил. – Ничего, нормальная плата, и места там поспокойнее будут, чем здешние.
– Не беспокойтесь, теперь у вас на корабле два неплохих бойца! – поддержала его бывшая пиратша. Возражений на убедительные просьбы Моа не последовало – да и кто бы мог устоять перед несокрушимыми доводами тетушки Моа? Так что шхуна, неспешно переваливаясь сбоку на бок на волнах, гонимых почти попутным ветром, неумолимо приближала ее к неизвестной цели.
Спустя несколько дней, справа показалась далекая кромка берега. Капитан шхуны, приземистый мужичек, обросший лопатообразной бородой, видимо, призванной подчеркивать его немалый возраст и придавать солидность, объяснил Моа, что это начинается береговая линия, и если она желает, то может сойти на берег сейчас и продолжить путешествие берегом. Хоть бывшая пиратша и не была искушена в мореплавании, но могла оценить тот факт, что скорость корабля, постоянно идущего почти по прямой при хорошем ветре, гораздо быстрее, чем передвижение на лошади по петляющим дорогам. Так что она не согласилась на предложение лукавого морехода и приказала идти вдоль берега, пока не станет ясно, что дальше можно направляться только сушей. Через пару дней такой момент настал – берег резко изогнулся влево, образуя залив и перегородив курс кораблю. В глубине залива виднелись дома какой-то деревушки.
Моа спросила капитана, знакома ли ему эта местность, на что тот ответил:
– А как же, конечно знакома! Это рыбацкая деревня. Здесь вполне можно причалить к пирсу. У нас осадка сейчас небольшая, прямо и подойдем.
Это устраивало всех присутствующих, и команда дружно принялась за дело, готовя корабль к швартовке и спуская лишние паруса. Настал момент, когда ее напарнику надо было решать свою судьбу. Моа отозвала парня ближе к юту и спросила:
– Ну что, Жигляй, дальше делать будешь? Хотя, теперь Жигляем тебя трудно назвать – изменился на глазах.
– А что, и правда, изменился? – удивленно спросил парень.
– Еще как! Сам-то не заметил? Смотришь теперь прямо в глаза, и осанка прямая.
Сразу видно независимого человека! – усмехнулась Моа. – Я дальше помчусь по своим делам, а тебе теперь нянька не нужна. Так что выбирай – на корабле останешься или на берег сойдешь. Я тебе большую часть своих денег оставлю – примерно столько же, как и капитану.
Парень смутился, явно не зная, как реагировать на такой подарок. Но Моа не дала ему сомневаться, сказав:
– Не мнись, мне много денег теперь не нужно – моя цель уже где-то рядом.
– А что дальше? – спросил Жигляй.
– Хм… сама не знаю, – ответила, задумавшись Моа. – У меня такое чувство, что деньги мне больше не понадобятся.
К ним, смущенно переступая с ноги на ногу, подошел капитан, почесал свою огромную бороду и сказал:
– Скоро будем причаливать, тетушка Моа.
– Вот и прекрасно!
– У меня вопрос к вам… – потоптался с ноги на ногу бородач и, наконец, выразил мучившую его мысль. – Не желает ли Жигляй остаться на корабле? Мы бы с удовольствием…
– А зачем я вам сдался? – удивленно спросил парень.
– Ну, мы видели, как вы сражаетесь… – мялся капитан. – Таких бойцов мы отродясь не видывали. Он один против целого корабля разбойников справится!
– Ну это ты хватил! – рассмеялся Жигляй.
– А что, вот тебе и шанс! – обрадовалась Моа. – Давай договоримся так. Жигляй у вас на судне будет, пока не доберетесь до какого-нибудь большого города, – и добавила парню. – А там сам решай – новой жизнью зажить или продолжать плавать на этом судне.
Спустя полчаса она сошла на берег, облегчив на три четверти свой кошелек и не неся на совести никаких обязательств или грехов, если не считать пары золотых, которые она задолжала Исааку за Жигляя. Все ее помыслы были устремлены вперед, на дорогу. Она чувствовала, как приближалась заветная цель, начиная будить в ней непонятные чувства и странные воспоминания. Но ей некогда было их анализировать, она попросту спешила к цели, а для удачного продвижения к ней ей была нужна лошадь, на розыски которой она и отправилась…
Не дожидаясь вечера, Моа уже выехала на неплохом скакуне, наверняка, переплатив за него местному держателю большой конюшни. Зато она была уже в пути и до ночи проехала добрый десяток миль по дороге, примерно совпадающей с нужным ей направлением…
***
Пять дней скачки могли бы утомить кого угодно, но не Моа. На самом деле, она почти не замечала усталости, так как была сосредоточена только на дороге и собственных чувствах. С ней происходило что-то непонятное. Она ощущала, как внутри ее начинают подниматься странные воспоминания о событиях, никогда не происходивших с ней. Ей снились небеса, усеянные звездами, необычные люди и животные. А самым сильным чувством было ощущение какой-то теплоты внутри, будто она приближалась к чему-то близкому ей. И сегодня это чувство стало особенно сильным.
С утра она гнала очередного сменного коня, только на полчаса остановившись в деревушке перекусить и дав скакуну отдохнуть. И вот, уже ближе к вечеру она почувствовала, что ее путь окончен. Ее цель уже совсем близко. Она с удивлением рассматривала обычную маленькую деревушку перед собой. Что же здесь могло быть такого, что манило ее с другого конца моря?
Моа остановилась у крайней ограды и, спешившись, подвязала коня к ней за уздечку.
Она медленно пошла дальше, словно боясь спешить. Солнце клонилось на полпути к закату. Под ногами вилась пыль, смахиваемая с сапог чахлой травой, пытающейся выживать по обочинам дороги. Мимо тянулся покосившийся плетень. Где-то далеко лаяла собака, кудахтали куры, мычали коровы… В общем, вокруг был обычный ранний деревенский вечер, когда крестьяне еще не пришли с полей и скотных дворов.
