Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)
На след его потом напала,
почти нашла, но волк другой
увлек меня своею силой.
И первого тогда забыла.
Арман дернул меня за рукав и сурово сказал:
- Не слушай ты ее, Эльмина.
Дурной пример, его забудь.
- Я разберусь уж как-нибудь.
- Тебе я разберусь, гляди.
Во мне ты зверя не буди.
- Укусишь?
- Хуже. Зацелую!
- Ревнивец ненаглядный мой,
ведь одного тебя люблю я.
- А я тебя.
И все же я предупредил.
- Про дев других сказать забыл.
- Какие девы, Эль? Опомнись!
С тех пор, как встретил я тебя,
уж о других не вспоминаю.
- Ну, да, ну, да.
Мужские клятвы - ерунда.
Поверь, Эльмина, точно знаю.
Арман возмущенно посмотрел на Вирею, неожиданно встрявшую в нашу беседу. Оборотень хмыкнула и исчезла в дверях кухни. Мой супруг проводил ее недовольным взглядом и снова повернулся ко мне. Я еле сдерживала улыбку, до того сейчас встревоженным выглядел Арман.
- Ведь ты же не поверила, Эльмина?
- Задумалась немного я, любимый.
Ведь если рассудить, она права.
История о мужеском коварстве,
к печали женской, вовсе не нова.
- Ко мне прошу не применять историй всяких непотребных.
Тебе клянусь из самых верных,
я буду преданный супруг.
- А отчего в глазах испуг?
- Прекрасное виденье ночи,
моей ты смерти, верно, хочешь?
Тебе я правду говорю!
Чем доказать?
- Ну, что могу тебе сказать?
Лишь только долгой верной жизнью.
Я, наконец, не выдержала и рассмеялась. Арман мгновение смотрел на меня, не понимая, отчего я веселюсь. После усмехнулся и погрозил пальцем.
- Так ты смеялась надо мной.
- Уж ты прости меня, родной.
Но если помнишь, мы с тобой
предстали пред Кровавою Луной.
И тех, кого она соединила,
разъединить не сможет никакая в мире сила.
Уже не сможем мы познать любви другой.
Подвергнется опасности любой,
кто получить захочет нашу близость.
Расстроен?
- О, нет, нисколько!
Измена мне претит, ведь это низость.
Мне женщины достаточно одной,
которую люблю и сердцем, и душой.
И это ты, моя коварная супруга.
Но выбрал сам себе на жизнь подругу,
и потому тебе прощаю всей душой
издевку эту надо мной.
- О, как ты добр, милый друг.
- Таким и должен быть супруг.
Торжественно возвестил Арман, и его глаза сверкнули весельем. С этой забавной перепалкой мы покинули дом. Вирея попросила принести мяса. Ей охотиться было тяжело, потому исполнять поручение мы отправились вместе с мужем. Правда, расстались у кромки леса. Причиной оказался спор, кто быстрей вернется с добычей. Арман взял с меня клятвенное обещание не связываться с хищниками, а после отпустил, стребовав поцелуй... два, три. После пятого отпустил окончательно.
Я шагнула в густоту леса, отошла подальше, прислушиваясь к удаляющимся шагам мужа, после разделась и сменила личину. Так удобней и быстрей. Крылья зашуршали, расправлялись. Я подпрыгнула, взлетая на дерево, и принюхалась. Сразу же уловила запах Армана, он шел вглубь леса. Значит, я туда не пойду. Развернувшись, я распахнула крылья, оттолкнулась и перелетела на соседнее дерево. Ощущение полета захватило, и вскоре я уже просто резвилась, ловя ветер. Дерево, еще дерево, еще и еще... Остановилась я лишь добравшись до глубокого оврага, гораздо глубже того, который мы проезжали перед границей земель Армана.
Мгновение я смотрела на далекое дно, а затем поймала воздушный поток, раскинула крылья, и ветер понес меня. Мой счастливый смех огласил пространство. Думаю, непосвященный должен был бы испугаться, услышав леденящий хохот измененного вампира. Но здесь не было никого, и я продолжала предаваться ощущению свободного парения. Воздушный поток то поднимал меня вверх, то начинал резкое снижение, чтобы вновь вознести в вышину. Я до того расслабилась, что забылась и кувыркнулась в воздухе, едва удержав равновесие.
- У-ух, - испуганно воскликнула я, выровнялась и снова рассмеялась.
Повторить кувырок было страшно, но кровь бушевала, и я рискнула...
- Эль!
Я потеряла свой воздушный поток, хаотично забила крыльями, пытаясь удержать в полете, но хрупкая конструкция крыла не выдержала, и я полетела вниз.
- Эль, нет! Любимая, держись!
Крик Армана перекрыл мой визг. Я не увидела его, но почувствовала сильные и надежные руки, подхватившие меня из подпространства и утянувшие туда же. Но через мгновение мы уже катились по дну оврага. А когда остановились, я взвыла от боли. Оба крыла были переломаны и разодраны в клочья.
- Куда тебя несло, Эльмина?!
Мне объясни, ты разве птица?
Куда, скажи, это годится?
Совсем не страшно умирать?!
А обо мне ты думала? Ну, хоть мгновенье?
Что ты оставила мне делать?
Тебя со дна оврага отскребать?
Он кричал на меня, но голос подрагивал, и, если бы не дикая боль в сломанных крыльях, мне стало бы стыдно. А так я только стонала и шипела на него.
- Эльмина, что? Ох, твои крылья...
Что делать? Милая, скажи!
- Срастутся крылья, нужно время,
но ты их правильно сложи.
Перелом, он везде перелом. Хоть нога, хоть рука, хоть крылья. Мыслей о том, что будет, если срастутся неправильно, у меня сейчас не было. Да никаких мыслей не было. Только желание, чтобы все это быстрей закончилось. Арман растерянно смотрел на меня, не зная, как выполнить мою просьбу. После решился и перевернул меня живот. Это стало последней каплей в чаше моего терпения, и я провалилась в небытие...
Пришла я в себя, когда небо было уже сумрачным. Я все так же лежала на животе, а моя голова покоилась на коленях мужа. Его пальцы скользили по моей щеке. Я заворочалась, приподнялась и непроизвольно взмахнула крыльями. Они послушно поднялись и опустились.
- Срослись, и, кажется, как надо.
С усталой улыбкой сказал Арман. Но тут же нахмурился и отчеканил:
