Юлия Кайто - Зеркало за стеклом
— А колдун тебя ещё зельем опоил, чтобы ты ничего не помнила, а его любила!
Я хмыкнула.
— Когда принц долез до твоего окна и спрыгнул на пол, он позвал тебя по имени и…
— И сразу огрёб чем-нибудь тяжёлым по мохнатой спине.
— Почему?!
— А почему нет? Я сижу себе спокойно в башне, жду свадьбы с любимым злым колдуном, и вдруг ко мне в окно лезет говорящее чудовище! Ты бы на моём месте что сделала?
— Но он же твой принц!
— А как я его узнаю? Тело паучье — голова человечья? Или корона на спине верёвкой примотана, чтобы ни с кем не перепутали?
— Ты его любишь, а сердце колдовством не обмануть!
— Меня же только что опоили чем-то, чтобы я без памяти в колдуна влюбилась.
— Значит, ещё не до конца подействовало, — подумав, решила Алишка. — Так вот он тебе всё рассказал, и велел ждать до рассвета. Всю ночь пауки плели паутину, а на утро сладили из неё подвенечное платье такой красоты, что и слов нет, как описать. — Последнюю фразу часто использовал старый баюн, когда и сам не представлял, как выглядит невероятный предмет его повествования, оставляя тем самым свободу полёту фантазии заинтригованных слушателей.
— А я так и ждала, как было велено? — уточнила я.
— Конечно.
— А как же зелье приворотное? Неужели так и не подействовало?
— Не-а, не подействовало! — с торжеством во взгляде разулыбалась рассказчица.
— Это ещё почему?
— А колдун что-то напутал, когда его варил!
— В пауков превращать не напутал, а тут умудрился?
— Так он же злой колдун, а не травник, куда ему хорошие зелья варить.
— И то правда.
— Так вот наступило утро, а принца-паука всё нет. Пришёл за тобой колдун, повёл в храм.
— И я с ним так просто пошла?
— Да. Он тебя зельем, убивающим волю, напоил.
— Да сколько ж можно? С его-то талантами к зельеварению! — возмутилась я, зная, что смешивать сильнодействующие отвары нельзя даже в реальной жизни. Точнее в ней — особенно. — Я же так там по дороге и помру! Какой уж тут свадебный алтарь, прямиком на погост…
— Не бойся, не помрёшь, — успокоила меня Алишка, прислушалась к возне в коридоре, спрыгнула с кровати и выбежала на порог комнаты. Повисла боком, упираясь в пол одной ногой, и рукой держась за косяк, кому-то кивнула и радостно запрыгала на месте. — Госпожа ведьма, Густя какие-то мешки принёс! Наверное, ленты праздничные. Краешки пёстрые торчат. Пошли выберем себе, пока другие не набежали!
— А как же сказку дорассказать? — Ленты мне были не интересны совершенно, а вот задавать Алишке каверзные вопросы понравилось.
— Потом! — Махнула мне рукой маленькая непоседа и, стуча босыми пятками, побежала к двери.
— Во даёт девчонка! Такие глупости и площадный враль за деньги не всегда придумает! — раздался от окна приглушённый голос, и штору приподняла на себе взлохмаченная голова Кина. — Здорова, сестрёнка.
— Как ты на двор вошёл? Там же сейчас целая толпа! — изумлённо подалась я к названому брату.
— Вот именно, что толпа. Одним мальчиком на побегушках больше, одним меньше… — Он широко улыбнулся.
— А где зуб?
— Да так, — щербатая улыбка оползла и приняла кислый вид, — какой-то тип на площади локтем со всей дури заехал.
— Что, просто взял и ударил? — не поверила я. На селе, конечно, время от времени бывали драки, после которых враждующие стороны ползали на месте побоища в поисках выбитых зубов, чтобы не оставлять их на осмеяние противнику и поживу ночным нечистикам. Но чтобы просто так без повода…
— Ага. — Вздохнул Кин. — Я до его кошеля ещё даже дотронуться не успел, только руку протянул. А он мне, не оборачиваясь, ррраз! Не иначе как глаза на затылке отрастил, паскуда. Или просто сдал кто. — Мальчишка досадливо умолк и пихнул кончик языка в образовавшуюся между зубами дырку.
— Так ты ограбить его хотел?
— Хотел. Но не ограбил, так что это не считается! Зато я вот тебе тут…
По коридору снова застучали пятки, и я с придушенным шёпотом «быстро вниз!» выпихнула голову Кина с подоконника, едва успев сделать вид, что просто оправляю занавеску на окне.
Алишка влетела в комнату шальным зайцем, плюхнула на кровать какую-то топорщащуюся мешанину из кричаще яркого разноцветья и принялась переминаться с ноги на ногу.
— Это что? — я наугад потянула за красную полосу. Та оказалась пришита к зелёной, зелёная — к синей, которая крепилась к жёлтой. В общем и целом, ком разноцветных полосок был довольно внушительного размера и походил на клубок для котёнка-великана.
— Праздничные ленты, только все сшитые зачем-то. — Растерянно теребила в руках какой-то клочок бумаги Алишка. — Может, это для лошадок?
— Каких лошадок?
— Ну, молодые же в храм на телеге поедут. Там уже в конюшне трём лошадкам корма задали.
Я взяла разноцветный ком, ухватилась за первые попавшиеся концы, и встряхнула.
— Маловато на троих-то… — С моих поднятых рук до пола обвисли многоцветные полосы, сшитые по окружности сверху и свободно болтающиеся внизу. Кроме того, на паре полос посередине болтались две криво пришитые тесёмки. — Может, у Гудора спросить, для чего это… не знаю что. Или вон на бумажке нарисовано, нет?
— Ой, точно! — Алишка расправила скомканный листок и протянула мне. — Это из мешка. Тут закорючки какие-то, я не умею, а ты учёная.
Я перекинула ленточное безобразие через согнутую руку и взяла записку. Почерк оказался вычурный настолько, что я не сразу разобрала. Точно — сплошные закорючки даже для грамотной.
Простая сельская девушка!
Если умеешь читать, знай: для настоящего таланта даже отсутствие времени не преграда. Посылаю тебе плод своего чистейшего вдохновения. Ходи в нём, бегай, прыгай, летай и ешь, сколько захочешь! В этом платье ты будешь прекрасна неземной красотой. Эфирное создание, сотканное из всех природных стихий, ступившее на грешную землю в праздничный день. Подвяжись тесьмой, если чрезмерно стыдлива, или беги так, являя миру тело между волнами красок!
Восславь мой талант, и да будет тебе счастье!
P.S. Если не умеешь читать — просто надень!
Я зашипела. Лучше бы это было для лошадок.
Плод нездорового творческого подхода к пошиву праздничной одежды я сунула Алишке, непререкаемым тоном велев делать с ним всё, что угодно. Сельской травнице не пристало появляться в таком виде на людях. И чужие засмеют, и свои уважать перестанут.
— А другой мешок? — Вспомнила девочка, уже стоя одной ногой в коридоре. По радостному блеску и моментальной хватке на отданном наряде я поняла, что планов на этот ленточный ворох у неё больше, чем у меня на предстоящую осень по хозяйству. Я выглянула и смерила мешок взглядом. — Там внутри что-то белое, и палки какие-то с махрой натыканы. Может, по соседству похороны у кого? Нам же савана с лучинами не надо вроде…
