Елена Михайленко - Одержимые
- Неужели, - уже более заинтересовано и серьезно спросил Экзор. - И что же по-вашему зло?
- Наглость, порочность, невоспитанность… - с яростью начала я перечислять, выжимая тряпку. Настроения мне от этого не прибавилось. По рукам стекали грязные потеки, раздражая кожу и щекоча нос запахом мокрой пыли.
- Хм… Тонкий намек на действия Ливир. Но тогда и попытка напоить преподавателя двумя зельями, запрещенными для испытаний на людях, с вашей стороны…
- Разумная предосторожность! И вы сами это прекрасно знаете! - гневно закончила. - И Ливир за ее зло не было ничего, мне же вы теперь демонстративно не доверяете!
- А что мне Ливир? Зло сожрет ее изнутри однажды, мне она не интересна и маловажна, - пожал плечами профессор, перебирая пуговицы мантии и наконец-то правильно их пристроив.
- Значит, я для вас важна? - Я боялась снова посмотреть Экзору в глаза. Так хотелось, чтобы его взгляд опять был теплым… да и мне надоело из себя строить нечто холодное и каменное. Тряпка упала обратно в ведро, но было слишком поздно, - А-а-апчхи-и!
- Важна, так уж и быть, словила на слове, - признался Экзор, покаянно склонив голову. Потом тряхнул своим вечным беспорядком на голове и спросил. - Мир?
- Мир, - кивнула я и снова… - Апчхи-и!
- Простудилась уже? - заключил преподаватель, почему-то рассматривая меня с пристальностью исследователя.
- Да, - осторожно ответила я. Что-то мне не нравится этот взгляд. Будто опыт какой-то чуть-чуть опасный и шаловливый хочет поставить на мне или со мной.
- Значит, нам нужен огонь! - решил профессор и потянул меня в лабораторию. Ведро, швабра и тряпки остались сиротливо лежать у порога в класс. Я была не против.
- О-о-о-о… - лишь смогла выдавить я из себя. Описаниям увиденное не поддавалось. Просто чувствовалось… Эта лаборатория… удобная, хорошо оснащенная, с такими родными запахами, которые я часто могла уловить, уткнувшись отцу в мантию. Я попала в мир светлых духов! Получила самое счастливое воспоминание о детстве за последнее время. Все еще стоя на пороге, мне хотелось просто замереть во времени и пространстве, а потом нырнуть в прошлое. Прикрыть глаза и на секунду представить, что послышатся голоса родителей. Матери, зовущей нас к обеду, отца, кричащего что-то о нескольких секундах и торопливо завершающего небольшие опыты и замораживая рабочие процессы.
- Подходи сюда. В этой колбе обычный огонь, а здесь у нас немного… - голос Экзора долетел сквозь мечты. Я все же закрыла глаза, не удержалась.
На лабораторном столе действительно были кучи штативов с пробирками и несколько колб. В одной играло бликами обычное пламя, благодаря специальному составу стекла, оно не закоптило колбу, в других посудинах были различные порошки. Какие-то еще незнакомые смеси. Колба с огнем приятно грела руки, которые пришли в норму, пока профессор готовил место для опыта. Как я поняла из торопливых объяснений Экзора, опыт предельно прост. Надо было всыпать некоторые из смесей в огонь, но медленно и одновременно. Так можно окрасить пламя в разные оттенки. Отлично. Задача как раз на четыре ловких руки.
- А теперь бери вот эти две пробирки и… - Экзор не договорил, по моему взгляду поняв, что я знаю, что делать.
- Начали, - пробка, опечатывающая колбу с огнем, исчезла. Мы тут же начали всыпать четыре разноцветных порошка из мелких кристалликов. Они весело шуршали по гладким стеклянным стенкам и, блеснув в огоньке, утопали в пламени, окрашивая отдельные языки в зеленый, серый, белый и черный цвета. Постепенно цвета смешивались, и неожиданно для меня оказалось, что в колбе беснуется просто черное пламя. Будто живое, оно лизало стекло, ограничивающее его и окрасило посуду копотью. Какой своенравный огонь!.. и такой знакомый. Как грань с темным миром. Живое пламя. Как кошмар, который приходит ночью и стучится ко мне в душу сейчас. Будто в этом мире были только я и мой страх в колбе. Пока еще в гранях тонкого стекла, но разве оно может удержать эту силу?! Это живое, пульсирующее желание уничтожить сдерживающие границы и…меня! Не хочу! Не буду! Я хочу жить!
С громким звоном пробирки выпали из рук. Прочь! Куда подальше от этого огня!
Закрыв глаза, я попыталась убежать от собственного страха, но мантия, пошитая явно на девушку выше меня, предательски закрутилась вокруг ног и я упала на пол. Ощущение шершавого камня под ладонями было последней ниточкой в реальность и не давало скатится на истерику… Раз не получается убежать, то я готова уже просто ползти от темного огня. Ноги путались в ткани, колени больно бились о камень, но я не собиралась себя жалеть, и всего три секунды побега, потом удар готовой о что-то твердое.
- Элли! Демоны! Там же стол! - окрик профессора, заставил вздрогнуть и открыть глаза. Голова болела, но удар немного отрезвил.
- Что случилось, - осторожно спросил Экзор, подходя ближе и присаживаясь рядом. На столе уже не было ни одной колбы или пробирки. Не знаю, как профессор это сделал, но я ему благодарна. Голова раскалывалась от боли, и я чуть поморщилась от голоса мужчины, который раздался так близко. На место удара тут же легла ладонь учителя, от которой разливалось приятное тепло. Через несколько мгновений боль притупилась.
- Спасибо, профессор, - прошептала я, словно завороженная смотря на стол. Отвечать не хотелось. Иначе просто заплачу, а мне надо учиться быть сильной. Вот только посмотреть в глаза своему страху я не могу. А жаль.
- Чем тебя так напугал эксперимент? - упрямо решил прояснить ситуацию Экзор. Вопрос был задан мягким тоном. Я бы даже сказала, нежным. Непривычно. Раньше я слышала только доброжелательность, радость, но никогда такой заботы. - И еще, Элли, я просил называть меня Ричардом.
- Мне страшно спать, Ричард. Я боюсь темноты и смерти. Мне снится черное, холодное пламя… Оно живое и… Теперь я боюсь темных комнат, - криво усмехнулась я. Нелегко признаваться в собственных глупых слабостях.
- Темнота значит смерть? Так, Элли? - спросил Экзор, задумчиво рассматривая тени в углах лаборатории.
- Для меня - да.
Экзор уселся рядом поудобней и прошептал, будто в пустоту.
- Темнота, или даже тьма и мрак - не смерть, уж поверь мне. Я видел и то, и другое. И слуга Хозяина костей… она не черная. У нее могут быть человеческие глаза и губы, а рука, отбирающая жизнь, может быть совершенно обычной. Даже нежной, девичьей. Она может прийти во сне, и это будет лучшей для тебя участью, а может прийти с огнем и мечом, может ворваться в твой дом, освещенная пламенем пожара, может она будет прозрачной как вода, теплая и мягкая вода. И это тоже будет смерть. Она может быть снежной. Не колючим морозом, а теплой снежной шапкой, которая тебя убаюкает в мнимой теплоте и неге. Темнота - не значит смерть, Элли. Далеко не всегда.
