Валерий Иващенко - Принцесса гоблинов
Девушка насторожилась. О чём там взобравшийся на стену братец беседовал с плечистым дяденькой в чуть более блестящех чем у остальных доспехах, осталось неизвестным. Зато с вершины башни в сторону замерших у ворот машин стали со скрипом разворачивоть что-то подозрительно похожее на баллисту.
— Мам, я всё-таки им пасть порву! — завопила Женька, и с мечом в руке полезла бить морды, попы и откровенно задницы.
Верно говорил Александр Васильич, который тоже Суворов, что смелость города берёт. Хотя в данном случае скорее имелось в виду чистое нахальство — канониры едва начали наводить своё громоздкое сооружение, как среди них замелькала красивая и страшная девичья фигурка. Да ладно, не стоните вы так — от удара эфесом в морду не умирают. Женька остановилась, огляделась на ветерке и засмеялась. А красивое место — оказывается, обращённой к морю стороной замок нависал над отвесным обрывом.
Она шагнула меж каменных зубцов и спрыгнула с трёхметровой высоты на дорожку вдоль верха стены — именно здесь стояли Вовка со здешним комендантом или кто он там. Кажется, эта защищённая с внешней стороны зубцами дорожка называется горжа…
— Быть может, благородный рыцарь представится даме, прежде чем сдаст крепость моей матушке? — она указала мечом на скучающую внизу маму, которая ради лучшего обзора уселась на капоте грузовика и коротала время с бутербродом и бутылочкой пепси в руках.
Импозантный дядечка с уже начинающими седеть усами и ошалевшими от изумления глазами посмотрел на это свалившееся с ясного неба чудо. И ведь, действительно, дама, никуда не денешься… он со смущением отвёл взгляд от мягко колыхнувшейся под тонким топиком Женькиной груди. Бюстика под низ девушка сегодня принципиально не надела, совершенно справедливо рассудив, что красота это страшная сила. Куда эффективнее всяких пошлостей вроде оружия — да и эффектнее тоже, чего уж тут греха таить.
А для увеличения убойного эффекта втихомолку от маменьки она чуть подкрасила помадой соски — на получившееся зрелище одобрительно косился даже брательник.
— Э-э… а… — рыцарь озадаченно покосился на маменьку внизу.
— Матушка путешествует инкогнито, и поверьте, лучше бы вам иметь дело с Воинами, чем с разъярённой ею, — как можно убедительнее, доверительно заметила ему Женька. — Её боимся даже такие головорезы, как мы с братом.
Тот всё же попытался ещё потрепыхаться, всё-таки дядечка бывалый. Да и по должности положено — но когда не утерпевшая внизу рысь тоже забралась сюда и принялась с жутким скрежетом точить когти о стальные поножи стоящего рядом солдата, старого воина проняло всерьёз. Стружка сыпалась и завивалась в блестящие пружинки… бррр!
— Ладно, как хотите. Отберите десять солдат, чтобы открыть ворота и организовать почётный караул при вступлении победителя в крепость, а остальных, извините, я лишу жизни — особо циничным и извращённым способом, — Женьке все эти экивоки уже начали надоедать.
Брат кивнул. В эффектном броске с падением через себя он швырнул со стены ближнего солдата. Несколько секунд — и жуткий вопль прервался глухим лязгом о камень. Мам, я надеюсь, ты знаешь, что надлежит делать… следующий солдат трепыхнулся было, но почти точно так же с мельтешением в небо конечностей и душераздирающим воем полетел следом. Рысь драла кольчуги и кусалась как маленькая разъярённая бестия, уворачиваясь от мечей и копий — но приказ никого насмерть не убивать всё-таки исполняла.
— Мой братец из спец-войск — там такие матёрые убивцы, что им даже оружия не дают, — поощрительно улыбнулась Женька и чуть размяла кисть руки с мечом. — Так где десятеро, оставленные для капитуляции и сдачи в плен?
Она небрежно, ударом эфеса в висок отправила в нокаут ближайшего солдата и шагнула к коменданту, глядя тому в глаза с самыми недвусмысленными и гнусными намерениями. Тот было схватился за свой клинок — да только не закованному в тяжеленную броню вояке состязаться в скорости с приплясывающей от избытка энергии Женькой. Несколько раз блеснула хромоникелевая сталь, чиркнув по прекрасно известным девушке местам креплений, и доспехи распались. С жестяным грохотом они осыпались под ноги, а седоусый комендант отшатнулся.
— Сама не знаю, что на меня сегодня напало — что-то я больно миролюбивая, — Женька мило улыбнулась во все тридцать два, чуть склонив голову набок — и воин вздохнул.
Тут же дал команду прекратить бой и спуститься во двор. Распорядился спустить полощущийся на ветру ало-золотой королевский стяг и осведомился — какой будет угодно поднять взамен? Братец с хорошо изображённым сожалением оставил в покое очередного солдата, похлопал утешительно вовсе не малость побледневшего служивого по кольчужному плечу и осведомился — здешними обычаями не возбраняется пользоваться андреевским флагом?
— Белый с диагональными синими полосками, — и после этих слов во взгляде служаки мелькнуло уважение.
Оказывается, в здешней геральдике и сигнальных флагах это означало "умираем, но не сдаёмся".
— Тогда поднимайте — и открывайте скорее. Если матушка после торчания на жаре рассердится, то будет потом весь вечер ворчать — и поверьте на слово, лучше вам в полном облачении железа попрыгать в море.
Комендант покосился на другую сторону крепости, где зеленовато-серая вода с хлюпаньем билась где-то далеко внизу о скалу, и впечатлился. Уже на ступенях вниз он проворчал, что мол, как-то вы неправильно воюете… но Вовка с неожиданно жёстким выражением лица заметил, что лучше бы здесь никогда и не узнать — как же в их мире воюют правильно.
Женька представила его слова — и передёрнулась от отвращения и брезгливости.
— Фу, ну к чему такие жестокости, брат…
Маменька уже наспех позаботилась о вывихах и переломах молодого и тощего солдатика, прилетевшего вторым. Но вот первого, более плотного сложения, так приложило о каменные плиты, что доспехи смялись в лепёху и чтобы их снять, потребовалась помощь кузнеца. Затем Наталья Сергеевна на полном серьёзе закатала выговор весьма тем впечатлённому сиру рыцарю — что тот так рисковал жизнями своих солдат и самого себя.
— Я ценю вашу стойкость и выдержку — но нельзя же так, господа! — маменька в позаимствованной у Женьки алой бандане-по-пиратски и ярком китайском халате с дракошками смотрелась чертовски эффектно. — Ну ладно мои сорвиголовы и бандюганы, что с них взять — но вы-то какой частью тела думали?
И так далее, и тому подобное — а Женька с братом стояли в проёме уже распахнутых ворот с самыми покаянными и пристыженными физиономиями, каковые только и могли изобразить. Наконец, глухо постанывающего и уже обгадившегося солдата удалось со скрежетом выколупать из доспехов, и маменька поразвлекалась немного с исцелением того от увечий. И наконец, стоя в медленно движущейся серебристой открытой машине, мама приняла парад и выстроенный в её честь караул к сдаче крепости.
