Виталий Зыков - Владыка Сардуора
Певец не успел договорить, как К'ирсан взмахом меча рассек веревку на его руках и всучил гитару.
— Играй что хочешь, главное — играй.
— Но... Я не могу! — Удивленный донельзя Мигуль показал ожог.
— Глупости,— фыркнул Кайфат, быстро проводя над раной ладонью.
Зеленое свечение окутало всю руку менестреля. Чары ускоряли регенерацию, разгоняли кровь и вливали в жилы жизненную энергию. Как бывало у К'ирсана и раньше, лечение сопровождалось приступами сильнейшей боли, но певец показал недюжинную выдержку. Он лишь морщился и шипел.
— Ну спасибо,— выдавил наконец Мигуль, когда приступ закончился. Пошевелив на пробу пальцами, он не смог скрыть удивления.
— Пой,— повторил капитан.
Больше артачиться певец не стал, принялся осторожно перебирать струны.
Только глянет сквозь утесы Королевский старый форт, Как веселые матросы Поспешат в знакомый порт. Там, хватив в таверне сидру, Речь ведет болтливый дед, Что сразить морскую гидру Может черный арбалет...
Песня лилась и лилась, полная энергии и той веселой бесшабашности, что присуща каждому, кто давно играет в догонялки со смертью. И совсем не так важно, привык ли он к качающейся под ногами палубе или глотает пыль на большой троге,— ворота в Нижний мир открыты для всех.
Странно и дико смотрелся менестрель с гитарой на фоне разоренного обоза, однако было в этом что-то завораживающее. Талант Мигуля заставлял забыть о недавнем бое и пролитой крови, перед глазами сами собой появлялись видение таверны и пьяные матросы, с детским любопытством ловящие каждое слово старого рассказчика... Здорово! Именно такой мастер лучше всего подходил капитану для исполнения его планов.
Как только отзвучали последние аккорды, К'ирсан усмехнулся и пару раз хлопнул в ладони:
— Годится. Собирайся, ты уходишь с нами.
— Но я не могу! — возмутился менестрель.— Меня ждут...
— Ничего, много времени это не займет, а я компенсирую все неудобства.
Дальнейших возражений капитан слушать не стал. У него еще будет время найти общий язык с певцом, а сейчас не до глупых препирательств...
Через полчаса разоренный караван остался позади, а Кайфат и его бандиты вместе с награбленным отправились в сторону ближайшей деревни. В отношении этой части его замысла и разбойников, и людей старосты объединяло редкостное единодушие: они посчитали это не чем иным, как форменным безумием.
— Господин атаман, ваши люди действительно чем-то недовольны или мне кажется? — спросил Мигуль у К'ирсана.
Как оказалось, молчание для менестреля было сродни пытке. Примостившись на телеге рядом с капитаном, он очень скоро начал донимать его вопросами. Необычность ситуации и риск погибнуть от руки грабителей певца ничуть не трогали. Было в нем столько жизнерадостности, что Кайфат волей-неволей проникся к нему уважением.
— Еще бы они были довольны,— фыркнул капитан.— Кому ж хочется, отхватив жирный кусок, отдать весомую его часть другому. Ни за что и ни про что!
— Простите, не понял?
— Часть захваченного у купца добра я планирую раздать крестьянам.
— Но зачем?! — Мигуль аж подскочил на месте. Судя по загоревшемуся в его глазах огоньку интереса, такой поворот его изрядно заинтриговал.— Только не надо, пожалуйста, про возврат награбленного его истинным хозяевам, ладно? Эту речь я уже слышал. Признаюсь, сыграно неплохо, но... она больше подходит для юнца с горящим взором или рехнувшегося от излишних умствований мудреца. Тем, кто за красивыми словами не видит реальной жизни. Уж простите, господин атаман, но на идеалиста вы не тянете.
— Ну тогда просто так. От доброты душевной и из одного лишь желания помочь. Такой ответ устроит?
— Нет. Но правды я, похоже, не услышу. К'ирсан засмеялся и развел руками:
— Зато могу сказать, зачем мне понадобился менестрель. Теперь пришла пора смеяться Мигулю. С удовольствием
погладив затянувшийся молодой кожей ожог, он скосил глаза на любопытный нос, вновь высунувшийся из-за отворота куртки капитана.
— Здесь все просто — вы хотите от меня песни или баллады. Учитывая то, что вы задумали сотворить с частью награбленного добра, ее тема тоже не вызывает сомнений. Скажем, «Сага о благородном разбойнике и иноземном купце» нас устроит? Или «Защитник обездоленных» звучит получше?
— Меня устроит первый вариант,— сказал К'ирсан с прохладцей.
— О, мы подходим к серьезному разговору.— Мигуль сбросил маску шалопая и теперь сидел напряженный, как натянутый лук.— Теперь объясните, почему вы решили, что я буду писать эту балладу или, того хуже, ее петь?! Вообразили, будто можно заставить творить из-под палки?
— Ив мыслях не было. Просто у меня есть для вас неплохой стимул. Чего-то противоречащего вашей чести или совести я не предлагаю, а раз так, то наше... хм, сотрудничество вполне укладывается в рамки связки «исполнитель-наниматель».— К'ирсан уронил на колени менестреля тяжелый кошель,— Здесь пятьдесят фарлонгов. Неплохая плата за легкое неудобство, связанное с нашей беседой. От вас мне нужны лишь две вещи — баллада и чтобы вы включили ее в свой репертуар.
— А не боитесь, что будете выставлены в не самом лучшемсвете?
— Нет, потому как плачу за прямо противоположную задачу.Да и вряд ли у господина менестреля возникнет желание отказаться еще от десятка золотых за каждую новую песню о деяниях «благородного разбойника».
— Ого, на мелочи не размениваетесь.
— Именно. Это будет не последняя моя битва, а значит, возникнет и новый материал для творчества... Так что, по рукам?
Мигуль взвесил в руке пузатый кошель, вздохнул:
— Говорят, в Бездне есть особая порода демонов-искусителей. К любому подберут ключик соблазна. Вы, случаем, не родственник?.. По рукам, конечно.
Быстрота, с которой менестрель принял его предложение, удивила самого К'ирсана. Он-то готовился к долгим уговорам, подбирал аргументы, а хватило одного лишь материального стимула. Капитан сделал ставку на вечную нужду в деньгах таких вот гуляк, повес и бабников — и не прогадал. Талантливые и ветреные, богатство легко к ним приходило и столь же легко уходило, а привычный образ жизни требовал немалых трат. Время, конечно, покажет, но Кайфат вроде бы был достаточно щедр, чтобы Мигуль пошел на сделку с совестью. Если даже она у него и была.
ГЛАВА 10
Отношения между мужчиной и женщиной будоражат умы мудрецов, поэтов и сказителей на протяжении всей истории. Сила и красота, мужественность и нежность — они дополняют и уравновешивают друг друга, привносят в жизнь смысл. Мир сильной половины человечества глубоко логичен, строго подчинен определенным законам и нормам, в то время как его прекрасная половина становится источником непредсказуемости и хаоса, полярных эмоций и ярких чувств. Одно не может существовать без другого. Поставь между ними границу — и вселенная покатится в пропасть.
