Дмитрий Кружевский - Магфиг
– Шустрее!
Бедный мальчик, его острые уши, по-моему, чуть в трубочку не свернулись, а пила задвигалась с такой скоростью, что ажно паленым запахло. Хе, такой вывод из нирваны еще наш сержант Рыбачко практиковал. Ходишь, бывало, на посту весь такой в нирване, бровями астрал щупаешь, а он как рявкнет: «Не спать!» – все, до конца дежурства как зеленый огурец, даже с пупырышками по всему телу. Похлопав ободрительно по плечу уже готового к дальнейшим подвигам эльфа, я отправился к Гаю. Наш герой как раз заканчивал заготовку дров из очередного куска бруса.
– Солдат, отставить! – рявкнул я, заставив Гая замереть с занесенной над головой ножовкой и, кстати, не только его одного. Лишь бедный эльф еще больше ускорился – м-дя, похоже, с ним я чуток переборщил… Ниче, отойдет.
– А вы продолжайте, – махнул я рукой остальным и вновь повернулся к застывшему герою. – Так, Тори, я что сказал делать?
– Ну… – Гай смутился. – Извините, нер, увлекся.
Я вздохнул. Ну что этому непутевому детине скажешь, да и времени до конца урока минут двадцать осталось.
– Ладно, все прибрать, и сострогай мне хоть одну досточку, понятно?
Тори кивнул, а я, бросив на него пристальный взгляд, молча отобрал ножовку и направился к дриаду, по пути пару минут полюбовавшись на творение Ома. А очкарик явно вошел во вкус и уже присобачивал к своей абстракции какие-то дополнительные элементы, делающие ее похожей на, на… да не знаю на что, но смотрится прикольно.
Дриад тем временем с тоской рассматривал то, что у него получилось, а именно – две резные жердочки. Не, для сидения они явно не годились, но талант у парня есть. Поэтому я его похвалил и одновременно отчитал за израсходованный материал. Две доски метровой длины и тридцатисантиметровой ширины превратить в плашки двадцатисантиметровой длины и десятисантиметровой ширины – экономия, блин.
Да, чую, тяжело мне придется.
Кстати, я тут как-то подумал – что мне делать, если решу вдруг родительское собрание устроить? Вот разбушуются мои архаровцы, и потребуется им ласковая родительская рука, приводящая обычно (по себе знаю) мозги во вполне вменяемое состояние путем приложения оной к определенной точке тела ниже копчика, а как мне их вызвать? Телефонной связи здесь как-то не наблюдалось, а с магическими прибамбасами я не особо лажу. Правда, Гоймерыч пообещал что-нибудь придумать, но особой надежды на него я не питаю. Не, в том, что он что-то придумает, я не сомниваюсь, главное – чтобы это что-то мне боком не вылезло: очень уж он любит меня в качестве объекта для своих экспериментов. Эх, сплошные проблемы и вопросы.
Короче, когда закончился урок, мы с Батоном долго сидели на верстаке и взирали на разложенные перед нами на полу поделки. Точнее, сидел я, а кот нарезал круги вокруг произведения нашего очкастого скульптора, гадая, что это. Поделку Грея он сразу отнес к пыточным инструментам и даже предложил испытать ее на гноме, на что я, усмехаясь, заявил, что спасать его не буду, а гвоздей на этом изделии много. Наконец кот угомонился и, пристроившись рядом, вопросительно посмотрел на меня, я посмотрел на него, затем мы дружно еще раз оглядели изделия моих учеников – и так же дружно вздохнули.
Глава 12
О повседневной суете, занятиях ОБЖ и ревнивой драконице
Вот мы стояли на площади перед зданием академии, точно бравая пятерка героев, отправляющихся на смертельное задание по спасению планеты. Не хватало еще пронзительной и величественной музыки, а также напыщенных речей напоследок. Точнее, их только и не хватало, ибо вокруг творилось черт-те что. Здание академии, накрытое матово-красным облаком защитного поля, которое погрузило окружающий мир в багровый сумрак, вспыхивающий разноцветными разводами таинственного заклинания, так неожиданно обрушившегося на нашу голову, какие-то непонятные существа, снующие вокруг. И все это тонет в каком-то монотонном гуле, от которого буквально мозги едут и вечно хочется прочистить глаза от несуществующего песка.
– Ну что, вперед? – почему-то шепотом произнес я, чувствуя, что у моих легендарных мурашек скоро будет сердечный приступ и все такое.
– А может, не надо, мяу? – как-то жалобно спросил Батон, с надеждой оглядывая наши насупленно-мужественные лица.
– Надо, – отрезал Дорофеич, смотря куда-то вдаль пронзительным взглядом, точно видя наши грядущие подвиги и свершения, отчего его осанка стала воинственной, а борода торжественно развевалась от налетающих порывов ветра (откуда он, интересно, взялся, этот ветер?).
– Надо, – подтвердил Крис, улыбаясь своей самой лучшей улыбкой, от которой мне уже совсем поплохело.
Эрнеста промолчала, лишь еще плотнее обхватила мою руку, а сидевший у моих ног Теодор утвердительно подгавкнул и помахал хвостом.
Мир неожиданно дрогнул, и вокруг нас родился звук, больше всего напоминающий протяжный стон, от которого заныли все зубы. Похоже, академии становилось хуже. Я напоследок оглянулся в сторону моста, где полыхало серебристое зарево. Там наши маги пытались пробить колпак поля, правда, пока тщетно, и, вздохнув, шагнул вперед, навстречу великим свершениям и прочее.
Ой, извините, забежал вперед. Так. На чем мы там остановились до этого героического момента? – ах да, мой первый урок в академии.
Ну что я могу сказать. Точнее, а что говорить? В принципе остальные уроки описывать не буду, времени уйдет много, да и не суть дела. Короче, через пару месяцев мои ребята уже могли попасть по гвоздю молотком в пятидесяти случаях из ста, а их поделки перестали походить на ласковый бред шизофреника. Скамеек же мы за этот месяц столько настругали, что Дорофеич замучился их приспосабливать. Жмот он, кстати, еще тот, а может, не жмот, а просто экономный. По моему глубокому мнению, многие из этих произведений годились только на растопку печи, да и то если из них извлечь ту кучу металла, которую умудрялись вгонять туда мои ученички. Однако наш предприимчивый завхоз все куда-то их норовил пристроить. Даже втюхал десяток «графтам», которым данные выверты зодчества очень понравились, и те запросили еще штук двадцать подобных – уж, блин, не знаю, что они там с ними делают, может, тайное общество «садо-мазохистов» открыли или еще чего… Ну да ладно, даже наш герой перестал переводить учебный материал на дровишки для растопки мангала, а вполне нормально стал пилить ножовкой. Правда, на большее его не хватило, ибо как он только добрался до молотка… мамма мия, чтобы разлучить кусок бруса с верстаком, нам с Дорофеичем довелось попотеть, ибо любовь, скрепленная двухсотыми гвоздями, практически неразлучна. Поэтому пришлось ему быть главным распильщиком нашего класса, потому как до большего его пока никто не рисковал допускать, однако порученную работу он выполнял с должным старанием и энтузиазмом, иногда чрезмерным…
