Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)
Святейший со всевозможным достоинством взял тиару в руки и украсил ею юное чело Фабриана Дик*Кар*Стала.
— Государь! Мы возлагаем на вашу голову корону с благословления Благих Двуединых, чтобы с их помощью вы противоборствовали нашим врагам, охраняли и защищали вверенное вам государство. Отныне вы помазанник Небес, имеете полное право вершить правосудие, защищать вдов и сирот, пресекать беспорядки. Да пребудет с вами добродетель. Да осенит чело ваше благословение Двуединых, государь. Да покроетесь вы в вашем правлении заслуженной славой!
Святейший открыл небольшой позолоченный сосуд, кончиком золотой палочки, похожей на иглу, извлёк из него несколько капель вязкого вещества (судя по всему, каких-то благовоний) и нанёс их на лоб, щеки и подбородок принца, чертя Вечный Знак Жизни — центрические круги.
— Двуликие и Двуединые венчают тебя с этим троном. Прими сей венец — отныне ты наш государь!
Где-то тоненько зазвенел колокольчик, и все присутствующие преклонили колени:
— Да здравствует король Фабриан Четвертый!
— Господа! — Фабриан поднялся на ноги гордо и величественно, как и подобает власть держащей особе. — Я оправдаю ваши чаяния, даю слово.
Всё увиденное казалось мне полным абсурдом. Я, конечно, предполагала, что заговоры, каверзы и интриги являются повседневной королевской действительностью, но чтобы белым днём, в нескольких сотнях от королевской стражи и самого короля, во время королевских празднеств?!
Любопытно, то, что они помазали друг другу щеки ароматической смолой и поносили над головами золото с бриллиантами, действительно имеет силу, магическую или юридическую?
Заговорщики обменялись рукопожатиями. Затем крепко обнялись. Потом Святейшие нахлобучили себе на голову капюшоны ряс, а принцы — плащей, опуская их так низко, что глаз уже не рассмотреть вовсе и все, друга за другом, вереницей, потянулись к арке дверей. Один из низших священнослужителей затворил двери и потушил огни. Храм снова погрузился в полумрак и таинственное безмолвие. Я вновь осталась одна, если не считать бесстрастных, равнодушных ко всему, богов.
Долго наслаждаться уединением я не стала, а предпочла покинуть святую обитель вслед за заговорщиками. Естественно, входную дверь запирал огромный засов внушительных размеров. Сорвать его была не проблема, но, во-первых, будет много шума, а во-вторых, там, за дверью, я могла наткнуться на тех, с кем встреча меня не порадует. Оглядевшись и приметив лестницу для чистки витражей, я приставила её к одному из окон, выходивших на городское кладбищ. Так и выбралась.
Скользя от могилы к могиле добралась до ограды, ведущей на внешнюю сторону улицы. Ограда оказалась заперта, искать выход было откровенно лень, и я попросту её перелезла. Тут-то меня и ждал сюрприз.
* * *Не спрашивайте меня, как врагу удалось узнать, где меня поджидать и почему поджидать нужно именно меня, ведь готова поклясться, что в Храме мое присутствие осталось незамеченным. Я не знаю, почему и как, но факт оставался фактом — они ждали в нужном месте. И ждали именно меня. Наемники с закрытыми забралом лицами.
— Прочь с дороги! — зарычала я.
Но способна ли хрупкая девушка внушить страх профессиональным убийцам? Никто из головорезов не сомневался в том, на чьей стороне будет победа.
Перед глазами мелькали кольчуга на коже, поручи, поножи, стальные шлемы… меня окружало около двух десятков головорезов.
— Как вы смеете! — повысила я голос и выпрямляя спину. — Вы обнажается мечи против вашей королевы?! Да вы лишились рассудка!
— Бывшей королевы! — хрипло засмеялся кто-то из ублюдков, рассекая перед собой воздух мечом и заставив меня порывисто отскочить, прислоняясь спиной к стене, чтобы ни одна сволочь не могла ударить меня со спины.
— Убейте её! — прозвучал приказ.
Меня окатило волной ярости. Что ж? Если бой неизбежен, будем драться.
Один взмах руки и четверо воинов, успевших подскочить слишком быстро, полыхнули ярко, охваченные пламенем, воздвигая между мной и остальными моими врагами нечто вроде оборонительного огненного вала. Выхватив у оглушительно вопящего, обращённого в живое пламя, наемника ставшую ненужной ему шпагу, я скрестила её со следующим нападавшим.
В реальных условиях драться женщине моей комплекции с мужчиной просто нереально. Он одним весом задавит, как котенка, сомнёт любое сопротивление. Но я, хвала Двуликим, не женщина. Я — огненный демон, способный в минуты опасности балансировать на грани двух миров, вплетая в явь кошмары наваждений.
Мой клинок пробил горло противника. На его месте, словно головы у гидры, возникло ещё пять. Троих удалось сразить одним огневым пульсаром, двоих — клинком.
Я наносила удары уже не различая, кому они достаются. Била то наотмашь, то колола, то рассекая чью-то голову, то дырявя чью-то грудь. Мои враги падали, кто мертвый, кто раненный, кто сожжённый.
Я чувствовала, как темное пламя ярости всё сильнее раскалялось в моей груди, а мозг работал одновременно и лихорадочно и чётко. Из пятнадцати окружающий меня мужчин я смогу покосить больше, чем половину. Но оставшаяся половина, вне сомнения, прикончит меня.
Взгляд судорожно метался, стараясь оценить возможности для сопротивления, но дела мои были катастрофически плохи. При одновременном нападении такого количества воинов с такого расстояния у меня практически не было шансов выжить. Отступать было не куда. Со всех сторон щетинились и напирали шпаги. Начался настоящий хаос из тел и клинков.
Скользнув на Ту Сторону, где время замедлялось и текло по иным, неведомым мне законам, пространство делалось вязким, как кисель, а звуки отсутствовали вовсе, будто внезапно напала глухота, я наносила один удар за другим в узкие щели между доспехами, перерезала горло и срезала пальцы, сжимающие угрожающее мне оружие. От ответных ударов легко уклоняясь, то бросаясь в сторону, то нагибаясь. Это было несложно, потому что на изнанке мира всё замедляло движение почти до полной остановки, и лишь я одна продолжала двигаться.
Когда я выпала в реальный режим времени, мостовая была усеяна трупами. Алым пятном выделялась отрубленная, все ещё судорожно сжимающая клинок, кисть руки. В нескольких шагах один из наёмников орал, как резанный, зажимая культю, из которой фонтаном била ярко-алая кровь.
Я по-прежнему была окружена. Сразу две шпаги задели бока. Боль была далекой и одновременно обжигающей. Четверо воинов навалились на меня разом, вынуждая непрерывно наносить удары, то колющие, то рубящие, как получится.
Раны мои, впрочем, не тяжелые, сильно кровоточили. Я чувствовала, что вместе с кровью теряю и силы. Это заставило меня действовать ожесточённее.
