Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга
Я была не в состоянии произнести ни звука.
— Оставь ее в покое, — сказал Ксемериус. — Ты что, не видишь, что она больна от любви, идиот? И кстати — от любви к тебе! Что ты вообще тут делаешь?
Мистер Уитмен достал тем временем хронограф и поставил его на стол.
— Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, куда сегодня отправиться…
— Мадам Россини ждет вас на примерку, сэр, — обратился мистер Марли к Гидеону.
— Черт, — сказал Гидеон, на мгновение сбитый с толку. Он посмотрел на часы. — Я совсем забыл. Она очень сердилась?
— Она выглядела довольно раздраженной, — сказал мистер Марли.
В этот момент дверь снова открылась, и в комнату зашел мистер Джордж. Он запыхался, его лоб, как всегда, когда он был в напряжении, был покрыт крохотными капельками пота.
— Что тут происходит?
Мистер Уитмен сморщил лоб.
— Томас? Гидеон сказал, что ты еще беседуешь с Фальком и министром внутренних дел.
— Беседовал. Пока мне не позвонила мадам Россини и не сказала, что Гвендолин уже забрали на элапсацию, — сказал мистер Джордж. Впервые я видела его в гневе.
— Но… Гидеон утверждал, что ты ему поручил… — сказал мистер Уитмен, явно растерявшись.
— Я ничего не поручал. Гидеон, что происходит? — В небольших глазах мистера Джорджа от добродушия не осталось ни следа.
Гидеон скрестил на груди руки.
— Я думал, вы будете рады, если кто-то переймет у вас эту обязанность, — сказал он ровно.
Мистер Джордж промокнул капли пота носовым платком.
— Спасибо за заботу, — ответил он с весьма заметным сарказмом. — Но в этом нет нужды. Ты сию минуту отправляешься в ателье к мадам Россини.
— Я бы хотел сопровождать Гвендолин, — сказал Гидеон. — После вчерашнего происшествия было бы лучше, если бы она была не одна.
— Ерунда, — возразил мистер Джордж. — Нет никаких причин подозревать, что ей угрожает какая-то опасность, до тех пор, пока она прыгает не слишком далеко.
— Так оно и есть, — сказал мистер Уитмен.
— Например, в 1956 год? — растянуто произнес Гидеон и смотрел при этом прямо в глаза мистеру Джорджу. — Сегодня утром я немного полистал Хроники. Нужно сказать, что 1956 год действительно производит впечатление очень спокойного. Чаще всего повторяется предложение«Никаких особых происшествий».Это как музыка в наших ушах, не так ли?
Сердце колотилось уже у меня в горле. Поведение Гидеона можно было объяснить, только если предположить, что он выяснил, чем именно вчера я была занята. Но, черт, как он мог это выяснить? Ладно, от меня пахло сигаретами, это могло быть подозрительным, но только поэтому он не мог знать, что произошло в 1956 году.
Мистер Джордж и бровью не повел. В лучшем случае, в его взгляде было некоторое непонимание.
— Это была не просьба, Гидеон. Мадам Россини ждет. Марли, вы тоже можете идти.
— Да, сэр, мистер Джордж, сэр, — пробормотал мистер Марли и почти отдал честь.
Когда за ним закрылась дверь, мистер Джордж метнул полный искр взгляд на Гидеона, который не двинулся с места. Мистер Уитмен тоже смотрел на него с небольшим удивлением.
— Чего ты ждешь? — спросил мистер Джордж холодно.
— Почему вы позволяете Гвендолин приземляться после прыжка среди бела дня? Разве это не против правил? — спросил Гидеон.
— О-о! — сказал Ксемериус.
— Гидеон, это не в твоей компетенции… — начала мистер Уитмен.
— Не имеет значения, когда она приземляется, — перебил его мистер Джордж. — Она оказывается в запертой подвальной комнате.
— Я боялась, — сказала я быстро и голос мой звучал пронзительно. — Я не хотела оказаться запертой в подвале ночью, рядом с катакомбами…
Гидеон перевел взгляд на меня и снова задрал бровь.
— О да, ты же маленькая трусиха, я совсем забыл. — Он тихо рассмеялся. — 1956 год был годом, когда вы стали членом ложи, мистер Джордж, я не ошибаюсь? Какое забавное совпадение.
Мистер Джордж нахмурил лоб.
— Не понимаю, к чему ты клонишь, Гидеон, — сказал мистер Уитмен. — Я предлагаю тебе отправиться к мадам Россини. Мистер Джордж и я — мы позаботимся о Гвендолин.
Гидеон снова посмотрел на меня.
— А я предлагаю следующее: я закончу с примеркой, а вы меня отправите вслед за Гвендолин, неважно, когда. Тогда ей будет нечего бояться ночью.
— Кроме тебя, — сказал Ксемериус.
— Ты уже выполнил свою норму на сегодня, — сказал мой учитель. — Но если Гвендолин боится… — Он бросил на меня сочувствующий взгляд.
Я не могла на него обижаться. Наверняка я выглядела испуганной. Сердце до сих пор колотилось в горле, и я была не в состоянии что-либо сказать.
— Я не возражаю, можем так и сделать, — сказал мистер Уитмен, пожимая плечами. — Ты не против, Томас?
Мистер Джордж медленно покачал головой, хотя у меня было впечатление, что он хотел произнести прямо противоположное.
На лице Гидеона мелькнула довольная улыбка, и он наконец-то сменил свою неподвижную позу возле двери.
— Увидимся позже, — сказал он торжествующе, и мне послышалась в этих словах угроза.
Дверь закрылась за ним и мистер Уитмен вздохнул.
— Он стал странным, с тех пор как получил удар по голове, ты не находишь, Томас?
— Очень даже, — сказал мистер Джордж.
— Возможно, мы должны еще раз с ним побеседовать по поводу тона при разговоре со старшими по положению, — сказал мистер Уитмен. — Для своего возраста он слишком… Ну да ладно. Он испытывает серьезный стресс, это нужно тоже учитывать. — Он ободряюще посмотрел на меня. — Ну что, Гвендолин, ты готова?
Я встала.
— Да, — солгала я.
~~~
Рассечется безмолвие взмахом таинственных крыл,
ворон слышит, как песня умерших поется,
но окрепнет могущество все еще дремлющих сил,
и рубиновой магией старое время взорвется.
Древнею тайной веков осенён,
Венчает он круг и начало времен.
Лик брильянтовый, львиный оскал,
на ресницах его дремлет время.
И к тому, кто не ведая сам его ждал,
он придет разделить его бремя.
Но внезапно проклятье из древнего зла,
что подобно летящей комете,
замутнило брильянт, и потухли глаза
в угасающем солнечном свете.
Унисоном унылых застывших сердец
жаждет сущее час избавленья,
Ворон смертью своей предвещает конец
временам тем, что канут в забвенье.
Глава девятая
Я не стала спрашивать, в какой год меня отправляют, потому что это не имело значения.
Все выглядело точно так же, как при моем последнем посещении. Зеленый диван стоял посреди комнаты, и я зло посмотрела на него, как будто это он был во всем виноват. Как и в прошлый раз, возле стены стояли поставленные друг на друга стулья. Я боролась сама с собой. Должна ли я вынуть всё из тайника? Если Гидеон что-то заподозрил, первое, о чем он подумает, будет «надо обыскать помещение». Или нет? Я могла бы спрятать содержимое тайника где-нибудь в коридоре и успеть вернуться еще до того, как появится Гидеон…
