Виталий Башун - Сэр Троглодит
Я разделся, оставив только портки. Вещи сложил рядом с фальшбортом и начал отрабатывать привычный комплекс. Разогрелся. Выполнил полный набор базовых связок боя без оружия. Провел схватку с воображаемым противником: сначала с одним, потом с двумя и наконец с группой. Затем взял оружие и перешел на отработку приемов для шпаги в сочетании с дагой. Время летело незаметно. Морской ветерок освежал, тень от паруса защищала от палящего солнца. Я все наращивал и наращивал темп. Когда основные движения были пройдены дважды, стал на короткие интервалы времени уходить в «холод». Сложные, но предельно экономные движения, свист рассекаемого на пласты воздуха, прозрачный синеватый простор и живой, дышащий океан вызвали восхитительное чувство упоения и единения с миром. Безукоризненно совершив финальное движение, наставники вряд ли смогли бы придраться, я замер на палубе в позиции защиты.
– Браво,– ледяным тоном прорычал Хуанеро.
Оказывается, сотня во главе с командиром, вместо того чтобы отрабатывать удар, таращилась на меня. Они были не одиноки – все свободные от несения вахты матросы и офицеры галеона, расположившись кто где: на вантах, реях, на палубе – тоже не пропустили бесплатное развлечение.
Командир неторопливо подошел ко мне вплотную, неприязненно посмотрел и прошипел:
– Если ты, мальчишка, считаешь, что фехтования достаточно для командования отрядом, то глубоко заблуждаешься.
– Успокойся,– холодно ответил я ему, одеваясь.– Я не собираюсь претендовать на твое место. Карьера сотника этого «элитного» сброда меня не привлекает.
Пару минут он сверлил меня взглядом. В качестве ответной любезности я своими коловоротами постарался пробурить его лоб. И ничего у нас обоих не получилось. То ли сверла оказались тупыми, то ли вращали мы их в неверном направлении, то ли лбы были чересчур крепкие.
– Обед,– рыкнул офицер, развернулся и стремительно ушел с палубы.
Капитан Илькосо подошел ко мне, положил руку на плечо, немного сжал и серьезно сказал:
– Хуанеро – хороший командир. Он через многое прошел и шрам свой заработал не в кабацкой драке, но характер у него сложный. Придется тебе, парень, научиться с ним ладить. Главное, он ненавидит выскочек и всегда во всем ищет подвох. Ему постоянно кажется, что его пытаются подсидеть. Имей это в виду.
– Благодарю, сэр. Постараюсь не дразнить командира, но в случае чего спуску ему не дам.
– Вот и хорошо. Для меня важно, чтобы ты первый не нарывался. Четыре недели – и мы дойдем до земли гипербореев, а в бою Хуанеро совсем другой человек. Вот увидишь.
Четыре с половиной недели пролетели в непрерывных тренировках, и мы с командиром сотни практически не пересекались на сравнительно небольшом пространстве галеона. До обеда я занимался собой, то есть тренировался сам, пока Хуанеро обучал сотню. После обеда я его сменял и занимался с отрядом до вечера. Затем я снова тренировался, а командир допоздна засиживался в кают-компании.
Отряд кое-чему научился: мог держать строй, перестраиваться и применять пару-тройку приемов боя на мечах. В первой сотне двадцати самым понятливым выдали аркебузы и немного научили с ними обращаться. Во всяком случае, можно было надеяться, что снаряд с высокой долей вероятности полетит в сторону врага, а не в своих. Оружие было старое, тяжелое. Из каких пыльных закоулков арсенала его достали, даже не представляю. Эти миниатюрные пушки имели одно несомненное достоинство – крупный для ручного оружия калибр.
В ожидаемые сроки впередсмотрящими корвета из эскорта была обнаружена земля гипербореев, и мы стали готовиться к высадке. Тренировки были отменены, и все силы направили на экипировку. Надо сказать, казна ощутимо сэкономила на снаряжении. Доспехи и оружие были явно той же давно прошедшей эпохи, что и аркебузы. Они, мало того что изначально были не лучшего качества, еще и не раз побывали в боях. Короткие, дедовские мечи были сделаны из дешевого железа, быстро ржавели и тупились. Кольчуги с дырами в самых неожиданных местах и мятые, тоже иногда пробитые кирасы, подсказывали идею вовсе от них отказаться, чтобы не питать иллюзии защищенности и не таскать на себе лишнюю тяжесть в такую жару. Лично мне в дополнение к собственному вооружению вручили два потрепанных, но исправных пистоля с колесцовыми замками. К ним выдали два небольших кожаных кисета с порохом и пулями. Ключ от замков, с помощью которых пистоли взводились перед выстрелом, мне посоветовали понадежнее прикрепить к поясу, поскольку его потеря сделает оружие бесполезным.
К полудню земля стала видна всем, кто хотел ее видеть. Кто не хотел, тоже не избежал этого зрелища, поскольку согласия большинства «первооткрывателей» никто не спрашивал. Капитан галеона скомандовал десантирование, и партиями по пятьдесят человек матросы стали переправлять отряд на берег. Баркасы сделали по семь ходок, пока последние солдаты десанта, имеющие при себе небольшой запас продовольствия и зарядов для аркебуз, не были высажены на пологий берег бухты. На соседнем галеоне происходило то же самое.
В конечном итоге на берегу оказались пятьсот солдат, шесть офицеров во главе с капитаном Илькосо, два служителя Создателя и два молодых мага. Насколько я понял, эти маги будут глазами и ушами коллег, оставшихся на кораблях. Таким образом, даже если мы все до одного поляжем в этих землях, королева узнает о том, что с нами произошло.
Я переправлялся в последней партии, и к тому моменту, как моя нога ступила на землю острова, вернулась разведка, отправленная командиром десанта. Капрал доложил, что видел разрушенный город, в точности как описал спасенный моряк. В развалинах ни людей, ни демонов обнаружить не удалось.
Илькосо скомандовал выступление, отряды построились в походную колонну и неспешным маршем направились в глубь острова. Наша сотня шла замыкающей. Двадцать человек из ее состава шли в арьергарде. Другие сотни выделили головной и боковые дозоры. Все были настороже. Я подсыпал на полку свежего пороха, аркебузиры держали наготове разожженные фитили. Удивительно, но ни один солдат даже не пытался выбежать из строя, чтобы набрать золотых монет и украшений, буквально валяющихся под ногами. Видимо, страх перед демонами, которых живописали своим товарищам те, кто знал историю спасения моряка, был сильнее алчности.
Город действительно оказался пуст, и мы беспрепятственно его миновали, хотя интуиция подсказывала мне, что за нами наблюдают и настроены по отношению к нам совершенно недружественно. Сотни продолжали спокойно двигаться вперед по дороге, некогда мощенной большими гранитными плитами, а теперь почти заросшей травой и кустарником, пробивающимся сквозь стыки плит. За городом, начиная с окраины, рос смешанный лес. Его протяженность никто не знал, поэтому нам оставалось делать то, зачем нас сюда направили. То есть продолжать разведку.
