Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Путешествия с богами
Окольными путями и короткими перебежками мы с Риной выбрались в сад. Нашли там тенистый уголок у фонтана и расположились на высокой скамье, увитой зеленым вьюном с ярко-алыми цветами. Девочка сидела, нахохлившись, словно воробей, и молчала. Я попыталась ее разговорить.
— Чудный денек на дворе!
— Чудный, — хмуро кивнула собеседница, — только мои родители опять поругались. Они не любят друг друга и оба несчастны.
— Почему ты так решила? Очень часто любящие люди ругаются между собой, — невольно вздохнув, вспомнила свои ссоры с любимым.
Пару мгновений слышался лишь звон прозрачных струй в фонтане, шелест ветра в раскидистых кронах да жужжание пчел в цветах. Потом Рина ожесточенно взглянула на меня и вопросом на вопрос ответила:
— А ты со своим эльфом часто ругаешься?
— Постоянно, — честно призналась я.
— И ты его любишь?
— Люблю? Ну…
— Только не лги.
— Нет. Но я должна выйти за него замуж.
— Зачем? — озадачилась собеседница. — Мой дед Рронвин не женился на бабушке Эрри, хоть и любил ее, но это только лишь потому, что он Повелитель Шерр-Лана, а твой эльф ведь не Владыка. Зачем вам жениться без любви? — озадачилась моя маленькая собеседница.
— Так надо.
— Кому надо — тебе, ему? Твоим родителям?
— Ну всем, наверное. Да и думается мне, что со временем я смогу полюбить Эльлинира… — сама себе лгала я.
— Ты уверена? — Рина проницательно посмотрела на меня, и я осознала, что эта девчушка очень умная, гораздо умнее своих сверстниц.
Я подумала и ответила:
— Ладно, ты меня поймала. Эльлинира я никогда не смогу полюбить.
— А кого сможешь?
Я пожала плечами и откликнулась:
— Знаешь, а ведь я уже влюблена. Только это секрет… сохранишь?
— Сохраню! А в кого ты влюблена?
— В одного очень сильного, уверенного в себе и потрясающе красивого мужчину…
— Ого! Даже красивее моего папули? А кто он?
— Он… — Я невольно замерла, но затем молвила: — Он был моим учителем.
— Учителем? Я думала, что все учителя старые и нудные.
— Нет! Этот был самым красивым и невероятно язвительным. Признаться, я сначала возненавидела его.
— Как это? Ты полюбила того, кого ненавидела?
— Получается, что так, хотя теперь мне думается, что даже ненавидя, я любила его. Ни один мужчина не вызывал у меня таких сильных чувств.
— Вызывал? А теперь не вызывает?
— Вызывает… — тихо сообщила я.
— Тогда почему ты выходишь замуж за эльфа?
— Потому что мой возлюбленный меня предал и очень сильно обидел. Правда, потом я чуть было не убила его, и он ушел…
— Просто взял и ушел?
— Нуда, сказав, что не собирается за мной бегать, — с горечью поведала я.
— И поэтому ты согласилась выйти замуж за эльфа?
— Моего согласия никто не спрашивал.
— Тогда это совсем глупо.
— Возможно.
— Посмотри на моих родителей! А они когда-то любили друг друга. Задумайся, что тебя ждет, коли ты собралась жить с нелюбимым!
— А мои родители, даже спустя столько лет, любят друг друга. Матушка когда-то нареченного бросила ради батюшки, а его увела у невесты.
— Вот это настоящая любовь! — восхитилась Рина. — А ты смогла бы увести любимого у невесты?
— Нет! — категорически объявила я, а девчушка искренне возмутилась:
— Значит, ты его не любишь!
— Люблю! — эмоционально опровергла я.
— Тогда почему сдалась? Твоя матушка не отступила и боролась за свою любовь, а ты что?
Я отошла от нее, присела на бортик фонтана и опустила руки в прохладную воду.
— Обиделась? — Рина подошла ко мне и положила ладошки на мои колени, заглянув при этом мне в глаза.
Я слегка покачала головой, а девочка сказала:
— Знаешь, мне кажется, что твой возлюбленный глупец!
— Почему?
— Потому, что он так просто отпустил тебя. Вот мой батюшка никогда бы так не сделал!
Я против воли хмыкнула и ответила:
— Давай не будем вспоминать о твоем родителе.
— Почему? Он тебе не нравится?
Я задумалась над ответом на этот вопрос, а Рина негодующе заметила:
— Мой папенька всем нравится!
Я продолжала безмолвствовать, так как не знала, что ей сказать, а потом быстро промолвила:
— Мы же говорим обо мне и Эльлинире, а не о твоем папеньке.
— Значит, мой батюшка тебе не понравился! — В голосе Рины послышались гневные нотки, и я выдала первое, что пришло в голову:
— Твой батюшка кричал на твою матушку, а мне не нравятся мужчины, которые не умеют держать себя в руках.
Девочка насупилась и тихо ответила:
— Справедливости ради стоит отметить, что и матушка на него тоже кричала.
— Все равно это не оправдание. Знаешь, а я понимаю твою матушку, я бы тоже кричала на такого властного, жестокосердного и деспотичного нелюдя!
Маленькая драконица открыла рот от такого открытого пренебрежения к персоне ее горячо любимого родителя, но высказаться не успела. В этот самый миг кусты за скамьей вспыхнули ярким пламенем, и мы с девочкой с визгом бросились бежать.
Остановились и перевели дыхание только в замке, куда мы влетели через маленькую дверцу, ведущую в дворцовую оранжерею. Здесь через стеклянную веранду я выглянула в сад. Туда уже сбегались слуги, а над деревьями вился черный дым.
— Это что такое было? — потрясенно поинтересовалась я.
Девочка, сжавшись в комок, с трудом выговорила:
— Это… это…
— Рина! — настаивала я.
— Это был папа, — убитым голосом поведала она. — Он так делает, когда сильно злится.
— О боги! Он нас слышал? — Меня начало трясти.
— Да… думаю, что слышал…
— Он меня теперь прибьет!
— Я думаю, что тебе и впрямь лучше не ходить на сегодняшний ужин.
— Я и не собиралась.
— А к завтрашнему дню, может, он и успокоиться успеет…
— Может?
— Я не знаю, что он успел услышать и почему настолько сильно рассвирепел, поэтому не могу ничего обещать. — Девчушка виновато смотрела на меня.
Поразмыслив какое-то время, я тревожно спросила:
— А тебя он не накажет?
Она беспечно пожала плечами в ответ и предложила проводить меня до комнаты.
Жаркий летний день сменился тихим вечером. Заходящее солнце окрасило небо золотистым светом, а затем уступило место двум лунам. Небеса укутались черным бархатом с россыпью серебристых звезд. Я с высоты седьмого этажа — вот уж диво! — глядела на светящиеся внизу огни Ранделшайна и размышляла. Вечер для меня затянулся, с визитом заходили родственницы и волнующийся Эльлинир. Для него я разыграла тщательно продуманное представление под названием «Нилия болеет». Старательно хлюпала носом, терла воспаленные глаза и время от времени чихала, но к утру обещала всенепременно выздороветь.
