Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай
Мараншон говорил горячо, страстно, потрясая длинными руками и выпучивая глаза. Де Шермона забавляло это представление, но он опасался, что эта пылкая речь смутит Фрая.
Граф покосился на него, ожидая приметить какое-то смятение, однако старый наемник был невозмутим. Уде Шермона даже сложилось впечатление, что Фрай не слышал эмоционального выступления Мараншона и в мыслях был далеко отсюда. Пришло уже время ответить генерал-графу, но Фрай молчал, глядя на стену за его спиной.
Видя странную отрешенность в глазах Фрая, Мараншон бросил взгляд на де Шермона, но тот пристально смотрел на свой манжет. Когда же недоумение генерал-графа по поводу молчания собеседника стало очевидным, Фрай заговорил:
– Перечисленные вами армии, генерал, при сложившейся обстановке не имеют никакой возможности выдвинуться к Харнлону. Они вам не угрожают.
– Оч-чень интересно, генерал. Почему же они не угрожают - приняли присягу верности королю Филиппу? - Мараншон отодвинул кресло от стола и, сцепив пальцы рук на колене, приготовился слушать.
– Из названных вами армий степняки могут пройти к Харнлону только с юга, а там теперь королевская армия. И дистанцерийцы не пройдут иначе, как с южной стороны, по-другому им горы мешают и океан, а флот у них только рыбацкий.
– Но вы забываете тардийцев, вердийцев и чекмесов, генерал!
– А вот про них, генерал Мараншон, я не забываю… - Фрай положил руки на стол и, придвинувшись ближе, продолжил: - Я иду на них походом и свяжу все их силы. Не бросят же они свои дома, чтобы голыми прийти под стены Харнлона? Нет, они будут драться со мной на побережье, и я таким раскладом буду выполнять вашу службу, генерал, обеспечивая Харнлону защиту от набегов с севера.
– А ведь он прав! - сказал де Шермон, широко улыбаясь. Ему понравилось, как Фрай, «измотав» соперника, приберег свои козыри напоследок.
Какое-то время Мараншон молчал, барабаня по столу костяшками пальцев, затем поднял руки, будто сдаваясь, и сказал:
– Что ж, извольте - будь по-вашему!
– Это приказ короля, генерал, - сухо заметил Фрай.
– Да, именно это я и хотел сказать. Я дам вам ваши три тысячи, но заметьте, в городе свирепствует простудная немочь и…
– Никаких больных, генерал, - с нажимом произнес Фрай. - Мне не нужен передвижной лазарет, поэтому я возьму только здоровых. Что касается обозного снабжения - все лошади в обозе должны быть здоровы, фураж только овсяной, солонина только самая свежая, мешки для воды - чистые. Мало того, в мои три тысячи нужно включить солдат, которые владеют вердийским или тардийским языками. Чекмесы тоже сгодятся. Завтра с утра у меня должна быть сотня разведчиков на легких лошадях - они в эти три тысячи считаться не будут.
– Но позвольте, вы же меня обескровите! - воскликнул Мараншон, вскакивая, однако Каспар хлопнул по столу ладонью и в образовавшейся тишине произнес:
– На все сборы и организацию даю вам семь дней и ни часу больше. Если не уложитесь, отпишу королю, что вы саботируете его приказ и способствуете противной стороне.
После такого финала Мараншон сник, как-то сразу постарел и, опустившись в кресло, сказал:
– Хорошо, генерал, я принимаю ваши условия. В конце концов, это приказ короля.
38
Беседа с Мараншоном была последним важным делом за весь день. Покинув генерал-графа, Каспар с де Шермоном расстались, и каждый отправился в свои апартаменты.
Согласно своему чину Каспар получил три большие комнаты - спальню, гостиную и рабочий кабинет. Пока он осматривал их богатое убранство, за ним неотлучно следовали два молчаливых лакея.
– Желаете принять горячую ванну, ваше превосходительство? - спросил один из них, когда осмотр был закончен.
– А далеко идти?
– Никуда идти не нужно, ваше превосходительство, ванная позади гостиной, а отхожее место позади спальни.
– Да, желаю принять, - согласился Каспар и стал снимать шляпу, пояс с мечом, куртку, сапоги. Когда стянул обмотки, лакей подал ему мягкие туфли и шелковый халат, чтобы прикрыть наготу, снимая белье.
– Меч далеко не уноси, - сказал Каспар лакею, забравшему оружие вместе с другими вещами.
– Как скажете, ваше превосходительство, - поклонился тот и повесил пояс с ножнами на спинку стула.
– Там в сундуке белье… - напомнил Каспар, указывая на свой багаж.
– Все уже разложено по шкафам, ваше превосходительство. Чистая пара белья тоже приготовлена. Сапоги на завтра какие наденете?
– Эти, они растоптанные, а мне долгая беготня предстоит… Эх!
Каспар завернулся в халат, прихватил пояс с мечом и, следуя за лакеями, отправился в ванную.
Увиденное поразило его. Четыре яркие настенные лампы и бронзовая люстра давали достаточно света, чтобы видеть, как на отполированных до блеска гранитных полках играют блики, как ветвится узор в глубине желтоватого мрамора, что покрывает стены.
Сама ванна была персикового цвета, отлитая из дорогой фаянсовой глины и покрытая прозрачной «стеклянной» эмалью.
– У меня дома тоже есть ванна, но не такая красивая, - признался Каспар и тут же вспомнил, что и дома-то у него уже нет.
«В новом доме, если таковой у меня еще будет, я велю построить для себя такую же ванную. И Хуберту, и Еве, и Генриетте», - подумал Каспар и отдал халат, прежде чем опуститься в нагретую воду.
– Позвольте, ваше превосходительство, - шагнул вперед другой лакей с какой-то склянкой в руках.
– Ты с чем это? - спросил Каспар, садясь в ванне.
– Не мочите свою рану, я прежде смажу ее бальзамом.
– Хорошая мазь? - уточнил Каспар.
– Аптекари поставляют ее ко двору уже лет пятьдесят, ваше превосходительство. Ею пользуют господ дворян и королевских особ перед каждым мытьем.
– А-а, ну тогда давай - врачуй.
Лакей стал осторожно смазывать почти затянувшийся порез, оставшийся после ночного нападения. Сначала мазь немного холодила, потом стала покалывать и разогревать кожу.
– Ну как, ваше превосходительство? - поинтересовался лакей.
– Хорошо, давай уж и рубцы смажь, их у меня тоже хватает.
Лакей стал смазывать шрамы Каспара, а его напарник принялся распаривать в кипятке губку.
– А ты из солдат будешь, откуда столько про лечение знаешь?
– Не из солдат я, ваше превосходительство, всю жизнь здесь служу, а про раны знаю из-за господ дворян. Они всегда изувеченные ходят, то от дуэлей, то от охоты или баталий каких.
39
Спать Каспара положили на широкой кровати с перинами, под балдахином с занавесями.
– Разбудите меня часиков в пять! - приказал он напоследок лакеям.
– Обязательно, ваше превосходительство. Спокойной ночи.
Непривычный к такой постели, Каспар снова зажег лампу, обследовал спальню и недолго думая скинул перины на пол между шкафом и комодом. Любой вошедший не сразу увидел бы, где спит гость, а уж в темноте и подавно.
