Робин Хобб - Лесной маг
Я осторожно опустился на него, проверяя, выдержит ли он мой вес. Дюрил взял себе другой стул и тоже сел. И без всякого смущения заговорил:
— За последний месяц мне пришлось подтягивать подпругу три раза. А вчера, когда я помогал рабочим поднять особенно тяжелый камень, я обвязал его веревкой и сделал знак «Держись крепко», но узел распустился. Знаешь, я не могу припомнить, чтобы такое со мной случалось прежде. Я старею и потому решил, что забыл сделать знак или что-нибудь перепутал. Не слишком серьезная неприятность, чтобы об этом беспокоиться, сказал я себе. Но ты думаешь иначе. Почему? Твоя подпруга тоже в последнее время плохо держится?
Я кивнул.
— С тех пор, как Танцующее Веретено больше не танцует. Мне кажется, магия равнин теряет силу, сержант. А еще я думаю… — я прервался и похлопал по своему животу, — что это каким-то образом связано.
Он нахмурил брови.
— Ты стал толстым из-за магии. — Он произнес эти слова так, словно хотел убедиться, что правильно меня понял.
Должен признаться, прозвучало это довольно глупо. Как жалкое оправдание ребенка, вопль «Смотри, что ты наделал!», когда рассыпается башня из кубиков. Я смотрел на край его стола и отчаянно жалел, что пришел к нему и задал этот дурацкий вопрос.
— Ладно, не важно, — торопливо проговорил я и встал, собираясь уйти.
— Сядь. — Он произнес это не как приказ, но куда настоятельнее, чем просто приглашение. — Любое объяснение будет лучше, чем ничего, — глядя мне в глаза, проговорил он. — Чем то, что я только что услышал. И я хочу знать, что ты имел в виду, сказав про остановившееся Веретено.
Я медленно опустился обратно на стул. Эту историю можно было начинать с любого места.
— Ты видел когда-нибудь Танцующее Веретено?
Он пожал плечами и сел за стол напротив меня.
— Два раза. Впечатляет, правда?
— Когда ты на него смотрел, ты думал, что оно вращается?
— О да. Точнее, нет, в смысле, я не поверил, что оно движется, когда увидел его, но издалека выглядело так, как будто оно действительно вращается.
— Я подошел к нему совсем близко, но мне все равно казалось, что оно вращается. А потом один придурок с ножом в руке и стремлением вырезать на чем-нибудь свои инициалы его остановил.
Я ожидал, что он недоверчиво фыркнет или рассмеется, но сержант лишь кивнул.
— Железо. Холодное железо могло его остановить. Но какое это имеет отношение к моей подпруге?
— Я не знаю наверняка. Мне показалось, что… ну, я предположил, что, если железо остановило Веретено, магия равнин могла исчезнуть совсем.
Дюрил с некоторой тревогой вздохнул и облизнул губы.
— Невар, что тебе известно? — осторожно спросил он.
— Все началось с Девара, — ответил я, немного помолчав.
Дюрил кивнул, словно самому себе.
— Меня это не удивляет. Продолжай.
И так, впервые, я с начала и до конца рассказал о том, как меня захватила магия равнин, как она на меня влияла в Академии, про чуму, про то, как я решил, что смог освободиться, как Веретено подняло меня, открыв мне свою мощь, а потом злая выходка мальчишки и мое другое «я», которое я не в силах сдержать, остановили танец Веретена.
Дюрил оказался хорошим слушателем. Он не задавал вопросов, но вздыхал в нужных местах и выглядел вполне впечатленным, когда я рассказал ему про видения Эпини. А самое главное, пока я говорил, мне ни разу не показалось, что он считает мои слова ложью.
Он прервал меня только один раз, когда я говорил про танец Пыли на карнавале Темного Вечера.
— Твоя рука поднялась и подала сигнал? Ты приказал им начать?
Я опустил голову от стыда, но лгать не стал.
— Да. Точнее, та часть меня, что стала спеком. Это трудно объяснить.
— О, Невар. Ужасно, когда тебя вот так используют против собственного народа. Это очень плохо, мальчик мой, куда хуже, чем я опасался. Если ты еще способен это сделать, надо положить этому конец. Иначе ты можешь оказаться гибелью для всех нас.
Услышав от него об истинном значении того, что я сделал, я замер на месте. Я сидел, глядя сквозь него в жуткое будущее, в котором всем станет известно, что я предал Гернию. Вольно или невольно — не имеет значения, когда речь идет о таком страшном предательстве.
Дюрил наклонился вперед и слегка подтолкнул меня пальцем.
— Договаривай, Невар, а потом подумаем, что тут можно сделать.
Когда я закончил, он с мудрым видом кивнул и откинулся на спинку стула.
— По правде говоря, до меня доходили слухи о колдунах спеков, огромных и толстых. Их называют великими мужами. И наверное, великими женщинами, хотя мне не доводилось слышать про женщин. Мне рассказывал о них один парень, который почти весь срок своей службы провел в Геттисе. Он даже утверждал, что видел одного такого, и тот, по его словам, был размером с лошадь и страшно этим гордился. Солдат говорил, что великий муж считается полным магии и поэтому он такой большой.
Я задумался над его словами.
— Толстяк в балагане уродов сказал мне, что стал таким толстым из-за чумы спеков. А доктор в Академии, доктор Амикас, написал, что такая прибавка в весе является редким последствием болезни, но такие случаи известны. Тогда как все это связано с магией?
Сержант Дюрил пожал плечами.
— А что вообще такое магия? Ты понимаешь? Я — нет. Я видел несколько вещей, которые не могу объяснить разумно или доказать. Возможно, именно поэтому я называю их магией. Возьми заклинание «Держись крепко». Я не знаю, как оно действует и почему, мне известно только, что оно много лет меня не подводило. А в последнее время что-то пошло не так. Так что, возможно, эта магия разрушена. Возможно. Или я стал не таким сильным, как прежде, и плохо затягиваю подпругу, или ремни износились. Происходящему можно найти тысячу объяснений, Невар. А можно просто сказать: «Это была магия, и она больше не действует». Или, например, пойти к человеку, который верит в магию и считает, что понимает, как она работает, и спросить у него.
Мне его предложение показалось интересным.
— К кому пойти? — спросил я.
Дюрил сложил на столе руки.
— Все началось с Девара, так?
— Ну да. — Я откинулся на спинку стула, он протестующе заскрипел, и я поспешно выпрямился. — Пытаться его искать бесполезно. Отец потратил на это несколько месяцев, после того как он вернул меня домой еле живым. Либо никто из его соплеменников не знает, где он, либо они не говорят. Отец предлагал награду и угрожал. Никто ему ничего не сказал.
— Возможно, я знаю другой способ задавать вопросы, — проговорил Дюрил. — Иногда даже за деньги всего не купишь. И тогда приходится платить совсем другую цену…
