Анна Гаврилова - Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона
Я сперва опешила, а потом рассмеялась. Аллергия на культурные мероприятия? Ну-ну…
— Астрёныш, ну зачем? — протянул Дан, явно о своём вчерашнем обещании сожалея.
— Затем, что я — будущая герцогиня, а некоторые из моих подданных прямо-таки помешаны на искусстве. И как ты представляешь моё с ними общение? О чём нам разговаривать, если я даже в самом известном музее не бывала?
Я очень старалась говорить серьёзно, но ехидные нотки в голосе всё-таки прозвучали. Да и улыбка, будь она неладна, на губах проступила.
В итоге Дантос страдать перестал и насторожился…
— Что ты задумала? — с подозрением спросил он.
— Задумала? — Я «невинно» хлопнула ресницами. — Любимый, помилосердствуй! Я всего лишь хочу немного расширить собственный кругозор и проветриться.
Блондинчик аргументы не оценил. Прищурился, напрягся и вообще посерьёзнел. Только я отступать не собиралась. Раскрывать истинные мотивы не собиралась тем более, поэтому, веско погрозив пальцем, напомнила о необходимости одеться, а сама отправилась на кухню, чтобы распорядиться насчёт завтрака.
И лишь покинув покои Дантоса, позволила себе провокационную мысль: мы ещё посмотрим кто кого! Ой как посмотрим!
Мой расчёт был прост до банальности… Дилия не могла приехать в столицу раньше нас. Вероятнее всего, тётка герцога Кернского прибыла непосредственно в день устроенного во дворце приёма. И этот день она потратила на составление кляузы, ибо за пять минут подобные письма не пишутся, да и сам текст уж слишком выверенным был.
Дальше баронессе Ротинис следовало уделить время багажу и общению с семейством, у которого они с сыновьями остановились. А ещё узнать и осмыслить новости, которые распространились по городу после приёма. Угу, обо мне, Дантосе, эльфах и прочих «приятностях».
Понятия не имею, как у Дилии с выдержкой, но убеждена — подобного удара никакая нервная система не переживёт. Добавить к этому уже отосланную кляузу и ещё одну весть — о том, что возлюбленная Дантоса не просто леди, а карликовый дракон, — и картина совсем убийственной становится. Ходить после такого по музеям и театрам? Возможно, но как-то сомнительно. Дилия должна была свалиться с мигренью! Или за графин с вишнёвой настойкой засесть…
А вчера в городе промышляла непогода, которая любого от праздных прогулок отвадит. Следовательно, начать истязать сыновей прекрасным Дилия могла лишь сегодня.
При том, что Императорский музей значился в списке баронессы первым, у нас имелся некоторый шанс на встречу. Но главное, конечно, от Леди Судьбы зависело — захочет нас свести или нет.
Я в её желании отчего-то не сомневалась, и это был четвёртый повод для отличного, прямо-таки сказочного, настроения…
Несмотря на явную нелюбовь к музеям, Дантос вёл себя вполне пристойно. Не ныл, не кривился, не капризничал и вообще являл собой лучший образчик аристократического воспитания.
Я не ныла и не кривилась тем более — в сопровождении герцога Кернского чинно переходила от картины к картине и получала огромное удовольствие. Причём не только от экспозиции, но и от того, что творится вокруг.
А творилось следующее: посетители музея из числа знати и простых горожан, завидев нас, дружно забывали о шедеврах и начинали не менее дружно таращиться. Потом кивать и здороваться, а едва мы отходили — шушукаться и шептаться.
В данный момент чуткого звериного слуха у меня не было, но общий смысл шепотков секретом не являлся. Люди обсуждали последние новости: расположенность императора, симпатию эльфов, превращение в дракона, ну и наш с Даном мезальянс — куда ж без него.
Однако неприятных чувств ситуация не вызывала. Просто драконья сущность, которая внимательно за происходящим следила, улавливала по большей части удивление. А вот злости, брезгливости или зависти, считай, не было. Впрочем, ладно. Была! Но чуть-чуть…
Вначале подобное отношение людей озадачивало, а потом я сообразила — всё закономерно. Ведь я, если вдуматься, ничего ужасного не совершила. Единственным моим «преступлением» являлось то, что герцога Кернского из-под носа у многочисленных знатных невест увела.
Но, учитывая новый магический талант Дана, эта «кража» не так уж катастрофична. Ведь кому захочется отдать дочь или сестру человеку, наделённому ещё не понятными, но уже пугающими умениями? Причём речь сейчас не о Варте-Лоссе, речь о куда менее зрелищном эпизоде — о представлении с участием клятвопреступника Тири.
Так что да! Да, в воздухе витало прежде всего любопытство! А настоящей ненавистью повеяло лишь в тот момент, когда мы, перейдя в следующий зал, натолкнулись на Дилию.
Вот теперь выдержка герцога Кернского дала сбой. Думаю, он подозревал, что прогулка в Императорский музей именно ради этой встречи затеяна, но тихий стон из его груди всё равно вырвался. Зато лицо осталось неизменно-доброжелательным. Попытки обойти тётку и притвориться, будто мы её не заметили, также не случилось. Более того…
Более того — правила приличия и многочисленные свидетели диктовали, что нужно подойти и как минимум поздороваться. Вот мы и подошли.
Дантос согнулся в очень неглубоком и не слишком учтивом, но поклоне. Я присела в столь же сдержанном реверансе. Баронесса Ротинис тоже реверанс сделала, а малолетние кузены пропищали хором:
— Доброе утро, ваша светлость.
Лично мне от мальчишек досталось два вежливых кивка и исполненных любопытства взгляда. Я ответила на это приветствие таким же кивком и улыбкой. Немного удивилась и одновременно порадовалась отсутствию гувернёра и тут же обратилась к баронессе Ротинис:
— Очень рада встрече. Как поживаете? Хорошо ли добрались до столицы?
Дилия скривила губы, но ответила практически сразу:
— Прекрасно. Прекрасно добрались, и… леди Марта оказала нам очень тёплый приём. Только погода немного подвела.
— Вы о вчерашней буре?
Баронесса кивнула, я же обратилась к Рики и Мори:
— Как вам музей? Как экспозиция?
Мальчишки поморщились, но, поймав гневный взгляд матери, сразу же нацепили на лица маски благоразумного нейтралитета. А старший в этой парочке — Мори — сказал:
— Это весьма интересно, хотя…
— Нам больше хочется на смотр Императорского полка, — закончил мысль Рики.
Я добродушно улыбнулась, а Дилия прицыкнула на сыновей и, заставив повернуться к полотну, у которого мы все в данный момент стояли, выдала:
— Вы только взгляните, какой натурализм! Какие линии! Какой подбор цвета! — И после паузы: — Жилим Литаранский не зря считается истинным мастером своего дела.
