Терри Гудкайнд - Закон девяток
Такое описание отрезвило Алекса. Он никогда не задумывался, что будет, если подобное случится. В отличие от Джекс. Она вообще, можно сказать, нарисовала более мягкую картину того, что на деле окажется чистым ужасом.
Если технология каким-то образом будет внезапно отнята, людские муки превзойдут любое воображение. Без вездесущей техники и промышленности, о которых так любят ныть некоторые представители человеческого рода, можно будет считать удачей находку горсточки червей для пропитания.
Алекс предложил:
— А что, если вам перейти с магии на технику? Вы бы смогли строить всякие сооружения, создавать необходимые вещи… как это делаем мы. Ведь в свое время и у нас ничего не было.
Она бросила ему укоризненный взгляд:
— И сколько тысячелетий вы просидели перед этим в темноте при лучине?
Да, она права.
— На то, чтобы создать, изобрести и открыть вещи, которые улучшают жизнь, у вас ушло несколько веков. Мы тоже потратили бессчетные столетия на развитие параллельных способностей, позволивших искоренить вездесущие болезни и вечную нужду. Именно к этим способностям мы прибегаем, чтобы определить сроки сева или сбора урожая. Без этих методов многотысячные толпы оказались бы на краю голодной смерти. Можно привести бесконечное число примеров, как эти длительное время развиваемые способности помогают нам жить — противоестественным и порочным образом, если верить Раделлу Каину. Оттого лишь, что он хочет главенствовать, хочет найти козла отпущения, чтобы захватить власть, мы потеряем все, и утраченное будет уже не вернуть…
— Но зачем это ему? Ведь он станет хозяином пустыни?
Джекс нахмурилась:
— Вот вы и попали в точку: он хочет стать хозяином всего и вся. И пусть от цивилизации останутся рожки да ножки… Что угодно, лишь бы у него в руках оказалась безграничная власть.
Если бы его действительно заботила судьба людей, он не стал бы разжигать ненависть к вечным ценностями не стал бы винить во всем жертвы преступлений и перекладывать ответственность на плечи невинных, когда дела идут наперекосяк. Нет, он бы начал решать проблемы, а не использовать их в качестве орудия для завоевания абсолютной власти.
Когда Каин добьется своих целей, никто не сможет встать у него на пути. Он будет царить над миром — ледяным, голодным, мертвым миром, — но все же станет властелином, обитающим в расточительной роскоши, где ему будут доступны любые прихоти. Все, пусть даже немногое, что останется, будет находиться под его контролем. Это единственное, что его волнует. Он не знает сострадания. Главное для него — получить искомое, и плевать, что при этом сгинут миллионы… Тем более что едоков станет меньше.
Слушая эти слова, Алекс невидящим взглядом смотрел перед собой.
— Невозможно поверить, что люди безропотно согласятся с подобными планами.
Джекс вздохнула.
— Я знаю. Нам тоже трудно в это поверить, но люди ежедневно и по своей воле подвергаются процессу, именуемому «Очищение», чтобы лишиться всех своих талантов… Я имею в виду способности к магии. После такого перерождения они навсегда утрачивают врожденные и приобретенные навыки творить волшебство, а потом заявляют другим, будто впервые в жизни почувствовали себя по-настоящему свободными, и начинают давить на окружающих, чтобы и те последовали их примеру, избавились от своих «порочных» способностей. Люди сутками выстаивают в очередях, желая пройти обряд, оказаться такими, как и все, продемонстрировать свою «добродетель»…
Джекс отвернулась, пряча слезы.
— И это хуже всего… Как много оказалось таких, кто не ценит свои неповторимые таланты, не ценит самих себя, не говоря уж о тех, кто сражался и погиб во имя их свободы выбора — вместе с врожденным даром к волшебству и самой индивидуальности… — Она стиснула одеяло в кулаке. — Порой мне кажется, что пусть им же будет хуже, если они такие. Но беда-то в том, что вместе с ними та же участь поджидает и таких, как я. Я сражаюсь за своих единомышленников. А остальные… Да будь они прокляты!
Алекс невольно сглотнул, слыша неподдельную горечь в ее голосе.
— Да, в моем мире тоже есть такие людишки. Они заявляют, будто свобода непрактична, что нам надо отказаться от нее во имя всеобщего блага.
— Бойтесь их, — прошептала девушка. — В них-то и есть корень зла. Такие люди терпят и оправдывают тиранию, идут с ней на сделку. И тем самым навлекают дикость и смерть на всех нас.
Алекс некоторое время сидел молча, слушая дробь дождя по брезентовому навесу. В голосе Джекс чувствовалась особая сила, безудержная пылкость, убежденность и страстная целеустремленность. Необыкновенная женщина! Она знала, о чем говорит.
И не следовала по чужим стопам. Джекс была лидером, вожаком.
— Что ж, если Седрик Вендис — правая рука Каина, да еще играет важную роль сам по себе, зачем он пришел в этот мир, купил мои работы, а затем их опоганил?
Джекс пару секунд мрачно молчала.
— Не знаю, — наконец ответила она. — Сама помню, что удивилась, когда увидела, что он вытворяет.
— Ну а… — решился Алекс на главный вопрос, — вы точно убеждены, что этот Раделл Каин чего-то от меня хочет?
Девушка ответила, глядя прямо в глаза:
— Закон девяток утверждает, что вы играете центральную роль.
Алекс даже не шелохнулся под ее пристальным взглядом.
— Между прочим, Бетани сказала мне, что вы наемная убийца, которая должна меня уничтожить.
23
Джекс ничуть не смутилась.
— В таком случае отчего вы до сих пор живы?
Алексу не понравился ее уклончивый ответ. Тщательно подбирая слова, он возразил искренне и убедительно:
— Помните, еще в моем доме вы сказали, что, если я решусь пойти с вами, вам придется положиться на меня. Так вот, Джекс, я заслуживаю ничуть не меньшего. Думаю, вы просто обязаны сообщить мне правду.
— Ну вот, сейчас вы и впрямь ведете себя как настоящий Рал, — буркнула она.
В голосе Алекса прорезались жесткие ноты:
— Я и есть Рал.
Девушка глубоко вздохнула и вновь спрятала глаза.
— Что ж, если хотите знать правду, я действительно пришла сюда, предполагая, что вас придется… кхм… устранить.
Почему-то эта новость не удивила Алекса. Удивила бесхитростность ее ответа.
— Но ведь вы говорили, что мое имя фигурирует в вашем пророчестве…
— Пророчество вовсе не мое. Оно очень древнее и широко известно в определенных кругах.
— Тогда с какой стати меня убивать? И почему вы этого до сих пор не сделали?
— Решила, что не надо.
Алекс не стал допытываться. Пусть она сама все расскажет. Теребя одеяло, девушка медлила с разъяснениями.
