Клыки и монеты (СИ) - Яшкин Алексей

— Значит, не знаешь? Тогда попробую выяснить сам. Господа, я предлагаю отправиться на этот склад и осмотреть все своими глазами. Мастер Отто, как я понимаю, вы знаете, куда идти?

Кастелян кивнул. Они вышли из жандармерии и направились в сторону старого порта. Герхард отметил, что за ними увязалась компания. Двое мужчин в красно-желтых цветах фон Цаузеров двигались в дюжине шагов позади.

Вскоре дошли до нужного места. Оливер указал на большой склад по левую руку. Герхард помнил это здание, часто ходил мимо, но внутри никогда не был. Отто подошел к врезанной в большие ворота двери и по-особенному постучал. Охотник на всякий случай заполнил условный стук — удар, удар, два удара.

Дверь приоткрылась. Выглянул еще один человек фон Цаузеров, салютовал Отто и пустил всех внутрь. Отто осмотрелся по сторонам и вполголоса спросил:

— Все тихо?

— Да, мастер Кацмер. Никто не пытался зайти, никто не терся поблизости.

Оливер провел их по складу. Ближе ко входу находились клетки, в которых держали вампиров. Герхард насчитал три ряда по пять штук. Следом Оливер завел их в дальний конец склада, где провел в заточении полтора месяца. Здесь клеток стояло на один ряд больше, двадцать штук. По словам Оливера, он не видел, чтобы все были заполнены одновременно. Дальше они прошли в огороженную часть склада.

— Здесь я не был. Чему очень рад.

Герхард подошел к длинному столу с четырьмя кожаными петлями по углам. На досках были заметны темные пятна крови. Не оставалось сомнений, что здесь разделывали несчастных, обернувшихся вампирами. В другой части огороженного участка были видны следы огня. Вряд ли пытались поджечь весь склад, скорее избавлялись от записей.

Жандарм присел на корточки над кострищем, рукой пошевелил пепел, пытаясь найти уцелевшие клочки бумаги. Но безрезультатно, сжигали тщательно и ничего стоящего не осталось.

Еще одна часть склада была отведена под жилье. Обставлено было скромно, просто три тюфяка, брошенных на дощатый пол. Жандарм старательно все обыскал, но не нашел ничего, кроме обычной мелочевки. Пара медных монет, огниво, отрез веревки, банальные вещи.

Дальнейший осмотр склада не дал никаких новых улик. Под конец Йохан уже действовал быстро и, на взгляд Герхарда, небрежно. Когда охотник вполголоса спросил его, почему тот потерял энтузиазм, жандарм только отмахнулся:

— У меня уже есть человек, который может все рассказать. У этих людей было достаточно времени, чтобы вынести или сжечь улики. Но мы их поймаем, ты не волнуйся.

Охотник поднял руки, показывая, что не собирался вмешиваться. Жандарм расспрашивал Оливера, уточняя на первый взгляд ненужные мелкие подробности. Отто Кацмер под локоть отвел Герхарда в сторону поговорить наедине.

— Мастер Шрайбер, у меня есть к вам крайне деликатный вопрос. Юный господин фон Цаузер освободил всех пленников, не вникая, кто перед ним. Я считаю, что это был искренний христианский порыв, спасти ближнего, не разбирая, человек это или чудовище.

— Я это понимаю и не осуждаю Оливера, — осторожно ответил Герхард.

Говоря откровенно, охотник считал, что аристократ поступил неправильно и всех вампиров следовало оставить в клетках. Но сейчас кастелян явно хотел услышать подтверждение своих слов.

— Это отрадно узнать, мастер Шрайдер. Есть еще одно, что меня беспокоит. Господина фон Цаузера несколько раз кусал вампир. Он остался человеком. Значит ли это, что опасность миновала и он уже не станет подобным существом?

— Боюсь, что нет. Каждый, кого укусил вампир, может стать вампиром. Мы до сих пор до конца не знаем, как и почему это происходит. Некоторые превращаются в вампиров почти сразу, другие спустя месяцы, третьи спустя годы.

Отто заметно помрачнел.

— Значит, в любой момент? Может быть, стоит отослать молодого господина в дальнее владение фон Цаузеров?

— Постоянно следите за ним, мастер Кацмер. Есть мнение, что самый опасный период — во время болезни или сильных душевных переживаний. Когда тело и дух ослабли, вампирская болезнь может взять верх.

К ним подошел жандарм. Он осмотрели запас еды для пленников и сейчас Йохан грыз прихваченный сухарь. Под удивленным взглядом охотника он отбросил сухарь в сторону.

— Интересно было, чем здесь кормили. Дрянь. Могли бы уж не скупиться на еду. Ладно, возвращаясь к делу. Я увидел все, что хотел. Отто, пусть твои люди посторожат склад еще пару дней, пока мы наведаемся к владельцам. Герд, ты помнишь, где жил этот Михаэль? Было бы интересно с ним поговорить.

— Точный дом не вспомню, может быть, даже не знал. Где-то в начале улицы Мясников. Йохан, к тебе есть одна личная просьба. Если вы выследите или поймаете вампира, позовите меня. Все-таки с ними должны разбираться не жандармы, а охотники.

— Знаю я, зачем тебе нужны вампиры. Хорошо, будет возможность — позову. Только с тебя причитается.

— Не сомневайся, я всегда благодарю за помощь.

Фон Цаузер с кастеляном остались на складе. Мастер Ленэ отправился назад в жандармерию, а Герхард решил навестить напарника в госпитале. Он хотел обсудить все с Абелем.

По пути домой Шрайбер размышлял о Михаэле. Герхард признавал, что в целом недолюбливал остальных охотников, кого-то в большей степени, кого-то в меньшей. Но Михаэль вызывал у него иррациональную злобу. Склочный, упрямый, злопамятный. К тому же еще и чужак. Он никогда не говорил, откуда родом. Достоверно было известно, что поочередно служил охотником в трех крупных городах страны. Но судя по манере речи и имени, он родился где-то на юге, в районе города Лирид.

Объективности ради, Герхард признавал, что в результате у Михаэля скопился огромный опыт охоты на вампиров. У него было чему поучиться и что подсмотреть. Но и Шрайбер, и большая часть других работников не любили Михаэля. С ним ладил только Вильгельм, который быстро стал работать с чужаком в паре.

Что, в конечном итоге, и свело Вилли в могилу.

После неудавшихся нападений беззубые отправили в роли переговорщика фонарщика. Герхард до сих пор про себя называл его Белла. Беззубый встретился с Эзрой и объяснил, почему они напали и за кем охотились в первую очередь.

Шрайбер не стал верить вампиру на слово и перепроверил, кто и когда передал органы химикам. История беззубого подтвердилась. Тогда Герхард организовал общее собрание гильдии охотников.

Герхард подкараулил Михаэля по пути на встречу. Набросился со спины. Позже Шрайбер признавал, что действовал осознанно и с холодной головой. Его жена и дети лишь по счастливому стечению обстоятельств избежали смерти. И охотник предал суду виновного.

Последним ударом набалдашником трости Герхард раздробил кость на ноге. Но как бы зол не был Шрайбер, он не смог бросить человека умирать на мостовой. Он заплатил, чтобы покалеченного Михаэля доставили в госпиталь альфонцев.

В тот день охотники единогласно проголосовали за исключение чужестранца из гильдии.

* * *

Герхард дошел до госпиталя святого Альфонса, обдумывая увиденное на складе. Он кивнул знакомому монаху-привратнику, потом подошел к нужному зданию и постучал в дверь кельи Абеля. Обычно напарник радовался его визиту, но теперь Эйбенхост сидел на нарах задумчивым и сдержанно поприветствовал Герхарда.

— Абель, у меня есть не самые приятные известия.

— Ты не представляешь, насколько плохая новость есть у меня.

— Рассказывай.

— Слышал о случившемся на шхуне «Страсти святого Иакова»?

— Вспышка неизвестной болезни, выжило только трое? Да, дошел слух.

— Выяснились новые подробности. Я успел подружиться с несколькими братьями и самый болтливый из них рассказал мне по секрету. Выжило трое, как говорили, двое выздоровели и одни избежал болезни, потому что закрылся в каюте. Вот только это оказалось не правдой. Капитан заразился. Стали заболевать люди вокруг него. Сейчас больных свозят сюда, в дальний дом, где обычно заканчивают все с заразными болезнями.

— Это красная песчанка?