Эолин (ЛП) - Гастрейх Карин Рита

Хотя она не могла видеть Высших Магов, Эолин чувствовала бледность, опустившуюся на их приглушенные ауры. Тень предчувствия сгустилась вокруг мастера Церемонда. Неизменными остались только цвета короля. Если реакция людей и тронула его, он не показал этого.

Маг Кори коснулся руки Эолин, намекая, что нужно продолжать.

— Что происходит? — спросила она.

Кори привлек ее к себе и прошептал ей на ухо.

— Это магия жителей Мойсехена. Спящая река, которая связывает их. Сила, которая не шевелилась десятилетиями, — они отвернулись друг от друга и снова приблизились, прежде чем он добавил. — Церемонд будет недоволен.

Адиана завершила гимн. Маги и танцоры образовали два круга с мужчинами внутри. Сочный голос Ришоны вознесся в воздух. Таинственный язык и извилистые мелодии ее народа пробудили чувство глубокой тоски в сердце Эолин. Рената поступила дерзко, предложив женщине-сырнте спеть во время огненной церемонии. И все же Эолин не могла представить другого человека, который бы так хорошо соответствовал сущности и величию Священного Огня.

По мере того как музыка набирала силу, каждый маг посылал дугу яркого пламени с ладони в центр круга. Они объединили свои силы в единое вращающееся ядро ​​света. Водоворот быстро распространился по земле, прежде чем сжаться в светящийся столб, вздымающийся высоко над площадью, вызывая у людей возгласы удивления.

В сгущающихся сумерках маги создали внушающую благоговение хореографию, разделив яркий свет на разноцветные образы, изображающие многочисленные легенды об Эйтне и Карадоке. Мифические любовники танцевали сквозь пламя и раскрывали тайны магии. Они бежали от Грома, откликнулись на зов Дракона и выковали свою страсть в тысячу огненосных ветвей.

Эолин вглядывалась в лица завороженных зрителей.

«Сейчас самое время».

Между танцующим пламенем Средних Магов и глубоким воображением своего народа она начала произносить заклинание на безмолвном языке Дракона.

Эхекат.

Нэом Вехам.

Нэом э ном зехлам.

Эхуки.

Распространяясь по ее приказу, волшебство танца вплеталось в скрытые мечты публики. Эолин почувствовала, как видение обретает форму. Развевающиеся одежды темно-бордового цвета. Исцеляющие руки и изящные конечности. Распущенные волосы и соколиные глаза. Неукротимая свобода и грозная магия.

Мираж уловил старые обряды, в которых Огненная церемония вызывалась сбалансированным шабашем мужчин и женщин, придавая богатую текстуру священному огню, который, несмотря на все навыки присутствующих магов, не мог быть воспроизведен без женской магии.

Заклинание исчезло. Низкая дрожь пробежала по столбу огня. Эолин открыла глаза, обеспокоенная зловещим грохотом.

Характер изменчивого света изменился, стал более ярким. Плечи мага Кори напряглись. Остальные маги обменялись нервными взглядами. Несколько человек безуспешно пытались вырваться. У Эолин перехватило дыхание, когда она поняла, что пламя удерживает их против их воли.

Без предупреждения раскаленное ядро ​​взорвалось вверх. Порыв горячего воздуха швырнул магов на землю. Священный огонь с ревом принял форму пылающего дракона, выгнул горящую шею и обрушился прямо на мага Кори.

У Эолин не было времени обдумывать свои действия. Она выбросила вперед руку и закричала:

Эхекат, фэом энре думэ!

Магия хлынула сквозь ее ноги и вырвалась из ладони дугой ясного голубого света. Синее пламя перехватило голову дракона всего в нескольких дюймах от лица Кори. Вспыхнув, оно поглотило красного змея и его извивающуюся шею. Существо превратилось в туманный шар сине-красного пламени, который взорвался с громовым ревом, а затем исчез в одинокой умирающей искре.

Наступила абсолютная тишина.

С ужасом Эолин поняла, что она сделала и где решила это сделать.

Маг Кори одним движением снял капюшон и маску с недоверчивым выражением лица.

Хотя она не осмеливалась поднять глаза, Эолин знала, что король поднялся на ноги. Она почувствовала ядовитый взгляд Церемонда. Она понимала, что спасения не будет.

— Немедленно приведите ее ко мне, — король не возвысил голоса, но приказ был услышан всеми.

Толпу охватил сдавленный ропот. Некоторые отпрянули от площади. Остальные замерли на месте. Но большинство вытягивалось, чтобы мельком увидеть женщину в капюшоне и маске, которая каким-то чудом раскрыла дар магии.

Из движущейся массы людей материализовались стражи. Они окружили Эолин, их обнаженные мечи шипели смертью.

Маг Кори вскочил на ноги.

— Дураки! Эти лезвия не помогут.

Он пробился сквозь охрану и схватил Эолин, одной рукой крепко схватил ее за шею, а другой ладонью упершись в лоб. Эолин боролась с неудобной хваткой, но он крепко держал ее и заставил ее взгляд встретиться со своим.

— Эхекату нэом малех.

Она замерла от удивления. Его призыв не имел смысла.

— Ну вот, мужики, — сказал Кори. — Я связал ее магию.

Однако он не сделал ничего подобного.

Кори сжал руку Эолин так крепко, что стало больно.

— Но тебе нужно, чтобы я был рядом, если хотите добраться до замка живыми.

Капитан бросил нервный взгляд на Эолин. Вложив меч в ножны, он коротко кивнул Кори.

— Очень хорошо, маг Кори.

Король уже уехал с площади на лошади со своими слугами, оставив стражу ориентироваться в беспокойной толпе, пытаясь проложить проход для новой заключенной. Их старания оказались бессильными против воли зрителей, которые все сильнее стремились взглянуть на магу.

Эолин никогда еще не окружала такая масса людей. Их лица расплылись. Жара стала удушающей. Как только она поверила, что толпа сокрушит горстку вооруженных мужчин и разорвет ее на части, холод пронесся по площади и заглушил их шум. Открылась тропинка, тянущаяся к дороге в замок. В его центре, не более чем в десяти шагах от Эолин, стояла старая женщина с мудрыми глазами и беззубой улыбкой. В руке она держала единственную лилию, которую осторожно положила на землю, прежде чем совсем исчезнуть.

Эолин не знала, видел ли кто-нибудь еще привидение, но вслед за старухой все выпустили свои лилии. Цветы сыпались со всех сторон и скапливались тяжелым ароматным снегом у ее ног.

Стражи сильно толкали Эолин и приказывали ей идти вперед.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Крепость Вортингена

Крепость Вортингена выглядела неестественно, с массивными воротами и непроницаемыми стенами. Зловещие тени цеплялись за края. Лабиринт коридоров вызывал чувство замкнутости и путал. Оружие шипело и лязгало, его металлический язык был непонятен Эолин.

Хватка Кори на ее руке усилилась, когда он притянул ее к себе.

— Не позволяй им запугать тебя. Их сила заключается в твоем страхе. Тот, кто обучал тебя, должно быть, дал тебе техники, позволяющие контролировать страх. Используй эти уроки прямо сейчас. Наше будущее зависит от этого.

«Наше будущее».

Это простое выражение единства легло ужасным бременем на сердце Эолин. Насколько она знала, Кори мог завтра сгореть вместе с ней.

— Прости меня, маг Кори. Я не думала…

— Не думала, — гнев окрасил его тон. — Пока я поблагодарю тебя за спасение моей жизни, хотя ты, возможно, лишилась ее, сделав это. Будет время для объяснений и извинений, если мы доживем до восхода солнца.

Они продолжили молча. Эолин чувствовала, как Кори прокручивает разные версии их истории, ища ту, которая объяснила бы ее действия, не отправляя их обоих на костер. Его тревога обеспокоила ее, а затем наполнила негодованием.

«Что я сделала, чтобы заслужить это?»

В детстве она хранила все секреты, которым ее научила мать. Девочкой она росла, прячась в туманном сердце Южного леса. С момента своего возвращения в Мойсехен она скрывала правду о своей силе и воздерживалась от всех явных действий магии, изнуряя при этом свой дух голодом. Теперь, в один-единственный момент неосторожности, она использовала свой дар для предположительно благородного поступка — спасения жизни мага.