Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей
Атаковать мы всё так же спешить не стали, ведь численный перевес всё ещё на стороне вражеских войск. Впрочем, долготерпением арабы не отличаются, и потому, как только атаковавшие немного оправились, халиф снова бросил войска в бой. На этот раз сразу всех в сплошную атаку – и конницу, и пехоту. Натиск их был страшен, уцелевшие персы ушли через промежутки между коробками дружин, и в бой вступила основная часть войска. Ещё перед боем гридням вбивалась одна мысль – во что бы то ни стало держать строй, только в этом случае есть шанс победить и выжить большому количеству воинов. Строй стоял, бесчисленные толпы мавров разбивались об него как волны о скалы. Периодически Рарог запускал файерболы и огненные копья туда, где натиск был особо силён. Я не отставал от него, устраивая град из острейших льдин на головы арабских воинов, но так, чтобы не задеть своих. Однако же арабы атаковали снова и снова, не считаясь с потерями.
Дело уже клонится к вечеру, но эта невиданная бойня и не думает прекращаться. Судя по всему, арабы решили, что ещё один натиск, и они сломят сопротивление нашей пехоты, и можно будет рубить бегущих, впрочем, они ошибаются. Строй всё так же нерушим. Уставших или раненых и убитых бойцов вовремя сменяют их свежие товарищи из задних рядов и битва продолжается. Ни сдаваться, ни просить пощады никто не собирается. Но вот уже в сумерках ряды мавров дрогнули, видимо резервы их кончились, и строй воинов Севера сделал шаг вперёд, одновременно ударив, это, вероятно, стало последней каплей, и арабы побежали. Сначала неохотно, по одному, а дальше всё большее и большее количество поворачивалось спиной и, бросая всё, что отягощало бег, рвануло назад. Вот теперь разошлись ряды «стены щитов» и в открывшийся проём ударила наша конница, довершая разгром и топча бегущих врагов. Халиф, видимо, пытался остановить своё бегущее войско, но был увлечён людским потоком, в страхе несущимся к стенам Басры. Однако горожане ворота не открыли, и в давке у ворот аль-Махди оказался сброшен с коня и затоптан собственными воинами. А сзади неумолимо надвигался топот копыт тяжелой аланской кавалерии и размеренный шум надвигающейся стены щитов словен. Крики отчаяния, мольбы впустить и во всё это вплетается нарастающий торжествующий волчий вой. Не послушались меня лютичи, не сдержались. Однако это уже не может ничему помешать. Некоторые из арабских воинов решились броситься обратно, под копыта коней и копья алан, только бы не попасться страшным волкам-оборотням. Но вот в воротах отворилась небольшая калитка и в неё начали впускать всех, кому повезёт первыми проскочить. Они ещё не знают, что и за запертыми воротами не найдут спасения. Ещё немного и под стенами остались только трупы и невдалеке встали усталые ряды наших дружин. Аланы добивают бегущих кто куда воинов халифа. Нурманны захватили войсковой лагерь арабов и теперь увлечённо его грабят. Они хоть и знают, что добычей придётся поделиться, но сдержать свою натуру не могут. Впрочем, походный гарем халифа в полном составе отправили в наш лагерь. Эта добыча не по их чину. А в море виднеются удаляющиеся от города многочисленные купеческие корабли, уж торговцы лучше других чуют, когда нужно уносить ноги любым способом.
На город и окрестности спускается ночь, и войско устраивается лагерем под стенами Басры. Участь города решена, и воины это знают. Не знают этого только в городе и надеются отсидеться за высокими и крепкими стенами.
Наутро отдохнувшее и пришедшее в себя войско изготовилось к штурму. Запели трубы, и в стену врезался громадный огненный шар, через мгновение туда же отправилась ледяная глыба. Повалил пар, но ещё через мгновение часть стены начала раскаляться куда сильнее, чем если бы припекало самое жаркое солнце, вот камень накалился как металл в кузне и тут же начал стремительно остывать, в некоторых местах поползла изморозь. Смены таких издевательств стена не выдержала и рухнула. Всё заволокла пыль, но лёгкий ветерок довольно быстро развеял пыльное облако, и нашему взгляду предстала куча щебня на месте высоченных укреплений. По отмашке в пролом понеслись нурманны, оглушительно ревя что-то невнятное и размахивая оружием. С завыванием туда же рванули лютичи, на сей раз они и не думали сдерживаться и на бегу самозабвенно подражали волкам. Горожане успели подтянуть к месту пролома всех, кто мог держать оружие, но порыв северян уже не сдержать и обороняющихся просто вырезали. Битва за город длилась куда дольше, чем битва в поле, и последних защитников добили только на третий день. Население города было вырезано почти полностью, но об этом никто не жалел. На Север потянулись огромные караваны, набитые добычей, но никто по дороге не пытался их пограбить. Хотя нет, угры попытались, но это другая история и она будет рассказана после. А война с арабами только начиналась.
Она обещает быть долгой, до полного изгнания мавров предстояли бои и походы, сейчас после отдыха ожидается наступление на Багдад. Пока не взята столица, всегда может появиться новый халиф и всё начнётся сначала. Всё же гораздо легче бить мелкие и разрозненные отряды захватчиков, чем огромное войско. Кроме того, у нас во врагах не только арабы, и если с ними слишком сильно затянем – поднимут голову франки и саксы. Хорошо хоть нурманны поняли, что действовать с нами вместе куда лучше, чем против нас. Правда, для этого пришлось разрушить их столицу и порушить некоторое количество бургов. Однако нурманны уважают силу и идут за тем, у кого, по их мнению, удача. Если посчитать количество добычи – то удача с нами и никуда уходить не собирается.
Три дня на отдых, для кого-то долгих, для кого-то коротких, всего или целых, и в путь. Очередной поход, верст уже отмерена не одна тысяча, но нужно идти и в конце скорее всего опять бой. Но бой нужный, ведь если не дать его здесь – то враг может прийти на нашу землю, и тогда будут гореть наши дома и посевы, и наши женщины будут уведены безжалостными захватчиками туда, откуда уже не вернутся, и будут рожать сыновей и дочерей тем самым врагам, умножая их численность. А потому мы на этой земле будем помогать людям, что в случае нужды, я верю в это, помогут нам.
Новая столица, Багдад, пока ещё в руках арабов Абу Джафар аль-Мансура. Справедливости ради, стоит сказать, что именно арабы его и построили. Для того чтобы достичь его – мы реквизировали в Басре и лодки, и корабли, что могут идти вверх по реке, так удобнее, чем по суше, хоть и утомительно, ведь плыть придётся вверх по течению. Однако нашим нурманнам не привыкать, собственно викинг, а нурманны в походе называют себя именно так, происходит от вик – вертеть, имеется в виду весло. Надеюсь, за дней пятнадцать дойдём, во всяком случае, наши проводники обещали именно такой срок. Места здесь плодородные, кругом сплошь сады и поля, а вот дальше, говорят, будет пустыня. Честно сказать, пустыня несколько надоела, хочется домой, в наши вековые леса. Рарогу тоже хочется, вот только отпустят ли его персы? А вдруг в шахиншахи выберут? Надо срочно решать, кого посадить на персидский престол, чтобы, обучив его, войску можно было отправляться домой. Впрочем, выборы правителя – это после того, как столицу возьмём, дальше, надеюсь, будет куда легче. По некоторым сведениям мелких властителей на территории Персии около восьмидесяти, но сил у них немного, новый правитель может и сам справиться, конечно, но лучше не рисковать.
В кораблях лучше не разуваться, да и оставлять как можно меньше открытого тела, что для нас не проблема на самом деле, потому что приходится быть постоянно начеку, ведь по берегам немало кочевых арабов обретается. Настроены они крайне воинственно, а потому необходимо периодически показывать, кто тут хозяин. Впрочем, глядя на такое войско, как у нас, наскакивать они предпочитают ночью и часто получают на орехи от наших оборотней-лютичей. Те тоже любят по ночам резвиться. А почему лучше не раздеваться? Так потому что иначе начинается зуд на всех открытых частях тела и даже высыпает сыпь, которая страшно чешется. Говорят, что зуд этот вызывают крошечные красноватые червячки, которые водятся на одном из растений и как пыль оседают на тело.
