Марк Энтони - Антология "Миры Подземья"
“Госпожа Ксандра”, послушно повторила девочка. Она перекатилась на живот, и подперла подбородок обеими руками. “Интересно, на что я буду охотиться”, мечтательно сказала она. “Так много удивительных и страшных монстров в Землях Света! Я читала о них”, призналась она с улыбкой. “Может, гигантская дикая кошка, с черно-золотой кожей, или огромный бурый медведь — вроде четырехногого куаггота. Или даже огнедышащий дракон!” заключила она, хихикнув над собственными словами.
“Можно только надеятся”, пробормотала Битнара.
Если Лириэль и услышала злое замечание соседки, она не подала виду. “Что бы там ни было, я встречу его как равная”, поклялась она. “Я буду использовать оружие соответствующее его природным способностям — кинжал против когтя, стрела против ядовитого плевка. Без огненных шаров или облаков яда, без превращений в каменную статую!”
“Ты знаешь это заклинание?” ошеломленно потребовала Шобалар. Подобная магия требовала значительной силы, необратимая трансформация и любимый способ наказания у жриц Баэнре, управлявших Академией. Вероятность что это импульсивное дитя может владеть таким заклинанием пугала, особенно если учесть, что Битнара дважды оскорбила юную Баэнре с тех пор, как она вошла в комнату. По стандартам Мензоберранзана, для подобного возмездия у той были все основания!
Но Лириэль только бросила своей соседке лукавую улыбку. Молодая волшебница фыркнула и отвернулась. Она знала Лириэль двенадцать лет, но так и не привыкла к добродушному подразниванию девочки.
Лириэль любила смеяться, и любила, когда другие смеются вместе с ней. Поскольку немногие дроу разделяли ее подход к юмору, с некоторых пор она перешла к маленьким проделкам для развлечения других студентов.
Битнара никогда не была ее мишенью, но она и не находила их особо смешными. Жизнь — вещь суровая и серьезная, магия — Искусство, которым надо овладеть а не средство для детских проказ. Тот факт, что этот “ребенок” обладал мастерством магии куда выше ее, глубоко задевал гордую женщину.
Не только это подогревало зависть Битнары. Госпожа Ксандра, мать Битнары, всегда выказывала особое предпочтение к девчонке Баэнре — граничащее иногда с симпатией. Этого Битнара не забудет никогда, и никогда не простит. Так же не радовало ее и то, что выбранные ей мужчины с трудом помнили свое место и долг, когда поблизости оказывалась золотоглазая дрянь.
Битнаре было двадцать восемь, расцвет молодости; Лириэль была во многом еще ребенком. И все же она уже сейчас притягивала мужские взгляды. По слухам, Лириэль тоже начинала обращать на это внимание, и относилась к подобным вещам с характерным для нее веселым добродушием. И это тоже раздражало Битнару, хотя почему собственно, она бы не смогла сказать.
“Ты придешь на празднование моего взросления?” спросила Лириэль с тенью печали в голосе. “После ритуала, я имею в виду”.
“Конечно. Я обязана”.
На сей раз, замечание Битнары получило ответ — Лириэль почти незаметно вздрогнула. Но она пришла в себя так быстро, что старшая женщина не успела обрадоваться победе. Лицо Баэнре стало непроницаемым, она небрежно пожала плечами.
“Да, верно”, сказала она спокойно. “Я смутно помню, что должна была посетить твое, несколько лет назад. Какая там была твоя добыча?”
“Гоблин”, раздраженно сказала Битнара. Это было ее больное место, поскольку гоблинов не считали ни слишком разумными, ни особо опасными. Она разобралась с ним легко, одним заклинанием парализации и острым ножом. Ее собственная Первая Кровь оказалась простой формальностью, вовсе не приключением о котором мечтала Лириэль. Великое приключение, ха! Девчонка наивна до невозможности!
А так ли это? С неожиданным шоком Битнара поняла, что последний вопрос был едва ли невинным. Немногие словесные уколы могли достичь цели так точно. Глаза ее остановились на девочке, и опасно сузились.
И вновь Лириэль пожала плечами. “Что сказала Матрона Хинкуте’нат в храме, цикл или два назад? ‘Культура дроу постоянно изменяется, мы должны приспосабливаться, или умереть’ ”.
Голос ее был ровным, и ничто на ее лице или в ее словах не давало Битнаре причины для возмущения.
Однако Лириэль ясно давала понять, что давно уже распознала словесные атаки Битнары, и теперь не будет спускать их как раньше, но отвечать ударом на удар.
Проделано было отлично, даже Битнара признала это. Если приспособляемость действительно ключ к выживанию, то эта, казалось бы витающая в облаках маленькая дрянь, пожалуй, доживет и до возраста старухи Матроны Баэнре!
А сама Битнара обнаружила, что не может найти слов в ответ.
Вежливый стук по открытой двери освободил ее от этой неприятной необходимости.
Повернувшись она увидела одного из слуг своей матери, разодетого молодого мужчину из какого-то низшего Дома. Небрежно поклонившись Шобалар, он перенес внимание на младшую девушку.
“Вас ждут, Принцесса”, сказал мужчина, обращаясь к Лириэль по принадлежавшему ей формальному титулу, молодой женщины из Первого Дома.
В дальнейшем, наверняка, ей будут принадлежать куда более звучные титулы: архимага, если Ксандра добъется своего, или волшебницы или жрицы, или даже — упаси нас Лолт! — матроны. Принцесса был врожденный титул, не добытый. Но даже и так, Битнара завидовала ему. Бесцеремонно вытолкнув высокородную мерзавку и симпатичного посланника из комнаты, она захлопнула за ними дверь.
Плечи Лириэль поднялись и опустились в протяжном вздохе. Слуга, примерно ее возраста, и знавший Битнару куда лучше, чем хотел бы, бросил на нее взгляд, граничащий с сочувственным.
“Что понадобилось Ксандре?” спросила она наконец, уже по пути к апартаментам Госпожи Магии.
Перед тем как ответить, слуга осторожно огляделся вокруг. “За тобой послал архимаг. Его слуга ожидает в покоях Госпожи Ксандры”.
Лириэль запнулась на полушаге. “Мой отец?”
“Громф Баэнре, архимаг Мензоберранзана”, подтвердил мужчина.
Лириэль вновь прибегла к “маске” — как она называла выражение, которое долго практиковала перед зеркалом: безразличная слабая улыбка, глаза, не выражавшие ничего, только чуть-чуть циничного интереса. Но за этой маской, разум девушки жгли тысячи вопросов.
Жизнь дроу полна сложностей и противоречий, но для Лириэль не было ничего более запутанного, чем ее эмоции по отношению к отцу. Она почитала и презирала, восхищалась и боялась, ненавидела и тосковала — все сразу, и все на расстоянии. И насколько она могла судить, все эти чувства были совершенно безответны. Великий архимаг Мензоберранзана оставался для нее тайной.
