Александр Лоскутов - Предрассветная мгла
- Верно... Магия на Вал-Накине почти мертва... Со времен Раскола там не рождалось ни одного достаточно сильного волшебника... Именно поэтому нам придется много-много потрудиться, когда надо будет перенастраивать портал...
- Но все это потом... А сейчас нам лучше немного повременить...
* * *
А через два дня подошли несколько икленских легионов и, заключив город в сплошное кольцо, начали неспешно готовиться к штурму. Стоя на стене, Радан отчетливо видел многолюдные рабочие лагеря, где собранные с окрестных сел местные жители и захваченные в плен воины Тулсака, под неусыпным надзором сооружали осадные машины. К небесам взметнулись толстенные опоры передвижных башен, десятки незаконченных рам для катапульт белели свежеобтесанным деревом, сотни приставных лестниц складывались в груды, несколько беспорядочных нагромождений дерева медленно превращались в грубые очертания тяжелых таранов, которыми предполагалось сокрушить ворота.
Воины на стенах настороженно глядели на эти приготовления, готовясь к неизбежному штурму. Радан только усмехался. Если икленцы хотят омыть наши городские стены своей кровью, то пусть идут. Смерть станет их уделом. Постоянно готовые к использованию котлы с разогретой смолой уже выбрасывали в небеса черные клубы дыма. Подходите, чтобы получить свою порцию адской жижи.
Икленцы не торопились атаковать, сознавая, что это предприятие даже в самом успешном случае закончится для них очень и очень большой кровью. Они предпочитали сначала хорошенько подготовиться. К Тулсаку подошли еще несколько их отрядов, увеличив численность врагов в окрестностях города почти до ста пятидесяти тысяч. Строительство осадных машин продвигалось своим чередом. Около законченных катапульт начали расти груды каменных шаров, используемых в качестве метательных снарядов. Камни добывали в соседней каменоломне и обтесывали пленные тулсакцы. После окончания работ они еще послужат Иклену в качестве живого щита. Когда легионы пойдут на приступ, пленников погонят в первых рядах, чтобы они приняли на себя основной удар и спасли жизни тысяч икленских солдат, густо окропив своей кровью подножия стен их родного города. Так всегда поступали при штурме крупных и хорошо укрепленных крепостей. А укреплен Тулсак был на славу.
За приготовлениями следили тысячи внимательных глаз. Сотни лучников постоянно выглядывали в бойницы, чтобы быть готовыми к любой неожиданности, десятки баллист грозно выставляли к небесам острые наконечники громадных стрел, готовые в любой момент пронзить насквозь неосторожно приблизившегося к городу врага.
А немного в стороне от города спешно работали многочисленные землекопы. Медленно росла насыпь выброшенной земли. Там явно готовился подкоп.
Обе стороны настороженно поглядывали друг на друга, не спеша предпринимать какие-либо активные действия. И те и другие при этом думали, что ожидание идет на пользу именно им. Икленцы справедливо считали, что запасы продовольствия в городе не безграничны и, что стоит всего лишь подождать несколько месяцев, чтобы оголодавшие солдаты начали сами по себе падать со стен. Радан же с ухмылкой ждал того момента, когда до терпеливо ждущих икленцев дойдут известия о том, что Неалентос начал вторжение, и его рыцари уже вовсю пылят по дорогам, ведущим к самому Иклену. Дальнейшие события могли сложиться по-разному. Легионы могли отступить все сразу, ринувшись на защиту своей родины, и в этом случае все получилось бы просто замечательно. Они могли оставить около городских стен крупные силы, спешно отправив часть отрядов в сторону границы. Тогда придется готовиться к прорыву, рассчитывая только на собственные силы, что могло обернуться большой кровью. Или же они могли забыть о неприятных новостях и продолжать осаду. Этот вариант был весьма маловероятен, но и его никто не сбрасывал со счетов. В такое странное и запутанное время могло случиться все что угодно.
Соорудив несколько больших катапульт и заготовив огромное количество каменных снарядов, икленцы начали обстреливать город. Гранитные шары величиной с человеческую голову, проделав в воздухе громадную дугу, с грохотом разбивались о несокрушимые бастионы, оставляя на них многочисленные выбоины и разбрасывая целые фонтаны мелких каменных осколков. Этими осколками уже были ранены несколько десятков солдат.
Некоторые ядра с оглушительным треском впечатывались в окованные толстыми листами железа ворота, оставляя глубокие вмятины. Однако кроме шума эти удары приносили на удивление мало вреда. Ворота были сделаны на совесть. Шершавые листы железа, уродливые ряды заклепок, толстенные деревянные брусья. Не шедевр красоты, но зато очень прочно.
Гораздо больше неприятностей приносила огромная катапульта, чей прицел был установлен таким образом, чтобы выпущенные ей каменные шары перелетали через стену. Несколько домов на городских улицах уже получили серьезные повреждения, а Тулсак понес первые жертвы. Около десятка солдат и простых горожан погибли, а вдвое больше ранены, когда один из домов под ударом низринувшегося с небес камня медленно завалился на бок, разбрасывая во все стороны многочисленные обломки. Ядра долетали до самого Поднебесного Дворца и взрывали землю, кроша кусты и деревья в королевском саду, приводя этим садовников в неописуемую ярость. Некоторые в одночасье поломанные деревья перед этим выращивались в течение нескольких поколений.
Поставленные на стенах небольшие катапульты пытались вести ответную стрельбу, но без особого успеха. Если среди икленцев и были жертвы, то крайне малые. Радан распорядился не тратить каменные снаряды, чтобы потом в самый жаркий момент боя не пришлось стрелять булыжниками, вывороченными из мостовой.
Ожидание. Солдаты ждали. Тулсакцы молча стояли на стенах и мрачно провожали взглядами проносящиеся по воздуху каменные ядра. Икленцы столь же мрачно смотрели на растущие груды приставных лестниц и громады таранов, сознавая, что многие из них никогда не смогут с победой вернуться домой, навеки оставшись у стен этой несокрушимой твердыни.
Ожидание. Облачившийся в привычные ему пехотные доспехи Радан сидел на своем троне и молча ждал. По тронному залу бесшумными призраками скользили слуги, смахивая пыль и до блеска натирая мраморные плиты пола.
Ожидание. Мертвая тишина царила в глубине холодной темной пещеры. Падшие ожидали подходящего момента, чтобы вырваться на свободу, привычно наблюдая за всеми важными событиями, происходящими во всех местах Мироздания. Мерно мерцали четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все... Все...
