Николай Степанов - Змееносец
– Война – это не слишком жестоко?
– Нет, но, пожалуй, уже поздно. Да и не справишься ты с этой задачей. Если дворяне в ближайшее время решат лишить своих компаньонов накопленного богатства, их некому будет остановить. Противовеса больше не существует.
– Пусть только кто-нибудь попробует нарушить закон! Небольшой отряд латников – и права будут восстановлены.
– Латников в столице три сотни. Допустим, жалобу на противоправные действия титулованных магов пришлют из одного города. Согласен, полсотни моих бойцов за пару дней с единичным случаем разберутся. Но дело как раз в том, что при хорошей организации дела притеснения начнутся одновременно по всей стране. И новый кронмаг ничего не сможет сделать.
– Почему?
– Его поставят в такие условия, когда любое действие лишь ухудшит положение. Посуди сам: в стране помимо Жарзана, где тоже не все гладко, еще восемь провинций. В каждой с полсотни городов. Сколько людей потребуется, если спланированные дворянами беспорядки начнутся хотя бы в одном из каждых десяти городов? – Дед устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. – А тут еще эта непонятно из каких глубин всплывшая легенда.
– О пришельце из другого мира? – воодушевился молодой человек.
– Даже ты знаешь, – вздохнул правитель и закашлялся.
Они сидели за длинным прямоугольным столом, накрытым желтой скатертью. Желтые цвета вообще доминировали в гербе рода Фиренгов. И облако, и две молнии, и пятна на огромной, увенчанной короной гюрзе, запечатленной на гербе древнего рода, придавали необычайную яркость геральдическому знаку, висевшему за спиной Франуга. Ожидая окончания приступа, маграф внимательно разглядывал картинку. Сам он видел поющих змей всего два раза. Как-то еще ребенком он был с отцом в интересном ущелье на территории соседней Гетонии. Мальчику тогда очень хотелось увидеть королевскую певунью, но так и не довелось.
– Среди обнищавшей черни сейчас упорно ходят разговоры о скором прибытии мессии, – продолжил правитель. – А ведь воспользуются этой сказкой другие. Разумеется, против того, кто будет в ближайшее время сидеть на моем месте.
– В легенде говорится о могучем чародее, который явится из другого мира и восстановит справедливость в Жарзании.
– Опасное слово – «справедливость», – ухмыльнулся в бороду Франуг. – Никто толком не знает, что это такое, но именно им любой ловкач старается прикрыть свои злодеяния. А толпа готова совершать любые глупости, стоит ей пообещать справедливое устройство мира. Проверено на личном опыте.
– Ты не веришь в легенду? Говорят, ее нашли в древнем схроне в горах Бирзани. Бумага вспыхнула черным пламенем, стоило лишь прочитать пророчество…
– Пойми, эта небылица специально придумана для того, чтобы одурачить наш доверчивый народ. Зулг, если ты до сих пор веришь в сказки, тебе точно рано во власть. По закону после моей смерти стать кронмагом имеют право всего четыре человека. Если же в Жарзании поднимется крупная буча, появление какого-нибудь легендарного парня с безупречной репутацией сразу позволит сменить правящую династию. И я нутром чую, что дело идет именно к этому.
– И что мне делать?
– Тебе? – Кронмаг оценивающе посмотрел на внука, покачал головой и произнес твердым голосом: – Отказаться от власти.
– В чью пользу? – спросил парень, хотя задать ему хотелось совершенно иной вопрос: почему дед в него не верит?
– Лучший вариант, если согласится гермаг Дамутории. Он хоть и в годах, но обладает некоторым влиянием и сумеет перетянуть на свою сторону гермагов Зангарса и Сиргалии. Плюс Жарзан. Фактически это половина всей страны.
– А что, он может отказаться?
– Худший для тебя вариант, если откажутся все трое.
– Почему? – опешил Зулг.
– Это будет означать, что они тоже почуяли неладное. И тогда ты будешь принесен в жертву в качестве платы за многие годы унижений. Мне-то они уже ничего сделать не смогут.
– Но я не хочу!
– Тогда думай. Пора начинать жить своим умом, маграф Зулг. Вы с отцом и так все эти годы уютно отсиживались за моей спиной. Жили себе, не высовываясь, на юге Дамутории. Под боком море, мягкий климат, никаких тебе козней…
– Ты же сам не желал видеть отца во дворце. А теперь еще ему и пеняешь?! – не сдержался наследник.
– Я кронмаг, имею право, – усмехнулся правитель. – Опять же, кто знает, сколько бы твой отец прожил, если бы появлялся в Девятиграде чаще?
– Ты считаешь, что его… Не может быть! Так они и меня… Дед, есть хоть один преданный человек, на кого я смогу опереться после твоей смерти?
– Двое. – Правитель снял с пальца кольцо с желтым камнем. – Если к тебе когда-нибудь подойдет человек с таким же перстнем, можешь доверять ему, как себе самому.
– А кто он?
– Один из потомков моего сподвижника. Из тех, кто помогал в первые годы правления. Когда-то по молодости мы поклялись друг другу страшной клятвой. Настолько нерушимой, что, узнай я сейчас, что обладатель такого же кольца из рода Савайров в беде, бросился бы на помощь, несмотря на недуг. После моей смерти это бремя ляжет на тебя.
– Савайр? Я даже не слышал про него. Где его искать и чем он может помочь?
– Искать его бессмысленно. Но если он узнает, что кто-то из нас в беде, сам явится. – Кронмаг отдал кольцо внуку.
– А он как узнает?
– Если попадешь в переделку, из которой не сможешь выбраться, поднеси перстень к губам, дыхни на него три раза и скажи: «Нужна помощь». Потомок моего соратника сразу узнает, где ты находишься и что с тобой произошло. Говорят, можно обойтись и без этого, дескать, кольцо и само знает, когда человек в опасности, но я бы не рисковал зря.
– А вдруг Савайр не захочет или не сможет?
– Бездействие приведет к мучительной смерти. Так что, внучок, если когда-нибудь кольцо запросит о помощи, не мешкай.
Зулг поднес ладонь к глазам и внимательно осмотрел подарок.
– Ты уверен, что из Савайров хоть кто-нибудь до сих пор жив?
– Пока камень желтый, наша клятва в силе, и значит, есть, кому ее выполнять. Почернеет – род закончился.
Франуг очень долго не имел детей, хотя жен у него было немало. Первый ребенок появился, когда единственному на то время представителю рода Фиренгов перевалило за пятьдесят. Это была девочка. Через пять лет родился отец Зулга – Стогур. В отличие от папаши, Стогур не увлекался многоженством, зато Нгунст послал ему четырех дочерей и одного сына. Еще трое претендентов на верховную власть происходили из второй линии наследования и являлись представителями рода Дилургов.
– А кто второй?
– Бизнесмен, – не без труда вспомнил сложное слово кронмаг. – Я пару лет назад потехи ради вытащил беднягу из реки, практически вернув мужика к жизни. Потом мы несколько раз с ним встречались, он привозил товары для отправки через столичные Врата. Ты знаешь, у этого торговца голова хорошо варит. Будешь в Гетонии, найди там Анварда…
