Сергей Шведов - Истребитель драконов
— Пускайте в ход «крибли-крабли-бумс», Чарнота, — предложил мне Крафт.
Но, увы, это проверенное и оправдавшее себя во многих сложных ситуациях средство теперь оказалось бессильным. Язык пламени, скользнув по стене, не оставил на ней даже копоти. Да что там «крибли-крабли-бумс», даже слово «мкрткртрчак» не смогло поколебать суровую неприступность этих стен.
— А еще демоном называешься! — бросила на меня гневный взгляд Верка. — И дернул меня черт связаться с придурками.
— Ты нас имеешь в виду или своего работодателя Владимира Дракунова? — мягко спросил я у вампирши.
— Все вы одним миром мазаны, — отмахнулась Верка. — А про тебя Дракунов сказал, что не бывает демонов, которые в огне не горят и в воде не тонут.
— А о том, что я демон, он узнал от тебя?
Верка смутилась, что с ней случалось крайне редко. Видимо, она действительно не выдержала давления князя вампиров и сдала своего бывшего любовника со всеми потрохами. Хорошо еще, если сделала она это за приличную плату. Но, как вскоре выяснилось, по поводу платы я ошибся. Оказывается, на нашей грешной земле уже не осталось порядочных мужчин, кругом сплошные гамадрилы, маньяки, садисты и просто лгуны. В уплату за информацию Дракула предложил Верке магическое заклятие, способное подчинить ее воле столь капризный инструмент обогащения, как рулетка, но обманул самым наглым образом. Заклятие не сработало в самый ответственный момент, и незадачливая ведьма понесла большой материальный ущерб. К тому же у нее украли «мерседес». Было от чего мадам Смирновой прийти сначала в отчаяние, а потом в ярость. Переполненная сладкими мыслями о мести, она не заметила, как подсела в машину к вампиру, который не замедлил воспользоваться ее беззащитностью.
— Лучше бы этот гад меня изнасиловал! — задохнулась от возмущения Верка и бросила на Сусанина полный ненависти взгляд.
Из Веркиных откровений я узнал, что Дракула до вчерашнего дня располагал обо мне очень скудной информацией и за серьезного противника не держал. Возможно, его удивило наше появление в лже-Камелоте, но он посчитал это случайностью. Открытие, что в моем лице он имеет опытного и много чего повидавшего противника, стало для него неприятным сюрпризом. Поэтому он и обратился к Верке за информацией обо мне. А кстати, почему именно к ней?
— Тебя опознал Сенечка. Надо, было двинуть ему сильнее, дабы у него память отшибло навсегда.
— Вы слишком кровожадны, мадам, — упрекнул я Верку.
— Уж чья бы корова мычала, а твоя бы помолчала, Чарнота. Ты ведь монстр, загубивший уже не одну живую душу.
— Я не монстр, сударыня, я бог, пусть и языческий. Я Велес. К тому же я Совершенный, которому не страшны ни огонь, ни вода, ни медные трубы.
Пролившаяся из моих уст чистейшая правда подействовала на Верку как подсолнечное масло на раскаленную сковородку — она начала шипеть, повергнув в смущение стоявших вокруг мужчин. Пока Верка честила нас, ничто в окружающем мире не менялось, но стоило ей помянуть невзначай матушку Макара Ефремовича Сусанина, как раздался громовой раскат, настолько мощный, что дрогнули даже казавшиеся монолитными стены, не говоря уже о наших сердцах. Конечно, это могло быть простым совпадением. Хотя, как объясняла мне мудрая львица Наташка, в русском мате таится огромная магическая сила. Стоит только употребить нужное выражение в нужном месте, как результат не заставит себя ждать. Однако сейчас все произошло как раз наоборот: Верка употребила неприличное выражение совсем не в том месте, где надо было, и окружающая обстановка отреагировала на это неадекватно.
— Не знаю, как там с огнем, Чарнота, — в ужасе воскликнул Крафт, — но шанс утонуть нам, кажется, представился.
Вацлав Карлович был прав. Золотой алтарь сдвинулся с места, и в приоткрывшееся отверстие хлынула вода. Все наши попытки вернуть камень в прежнее положение были тщетными. Пятеро мужиков и одна патлатая ведьма выбивались из сил, пытаясь совершить подвиг, но, увы, даже наших объединенных усилий не хватило на то, чтобы остановить потоп. Вода стремительно прибывала, не прошло и пяти минут, как мы уже были по колено в воде, через десять минут вода дошла нам до пояса.
— А я плавать не умею, — взвизгнул от ужаса Морава и попробовал заскочить на алтарь. Однако алтарь отказался принять жертву и с треском рухнул вниз. Я едва успел схватить незадачливого драматурга за шиворот, чтобы и его не постигла участь золотого камня.
— Держись за Совершенного, — крикнул Ираклию Марк. — Он плавает как рыба. К тому же его любят нимфы, как озерные, так и морские.
— А при чем здесь нимфы? — не понял Морава, но совету рыцаря де Меласса последовал с большой охотой, едва при этом меня не утопив.
Казавшийся таким надежным пол уже выскользнул из-под наших ног, и мы теперь держались на плаву, с надеждой поглядывая на потолок и на зияющее над нашими головами отверстие. К сожалению, это отверстие не оправдало наших надежд, оно было слишком узким. Через него не смог бы проскользнуть даже не отличавшийся большими габаритами Ираклий Морава, не говоря уже о нас с Марком.
— Я догадался, — шлепнул мокрой ладонью по лбу Крафт. — Этот зал предназначен для жертвоприношений морскому богу.
— Поздравляю вас, батенька, — ехидно заметил Марк. — Очень ценная мысль, а главное — очень вовремя пришедшая вам в голову. До смерти нам осталось минут пять от силы. Спасибо вам, сударыня, за чрезвычайно своевременно произнесенное похвальное слово.
— Так, по-вашему, я во всем виновата? — взъярилась белокурая ведьма. — Нет, вы посмотрите на этих негодяев!
— Это я догадался, — возопил сидевший на моих плечах Ираклий Морава, — а вовсе не Вацлав Карлович. Этот храм посвящен не богу, а богине, праматери нашего дорогого вампира Макара Ефремовича. Товарищ Сусанин, ну что вам стоит, мы же не поляки какие-нибудь, с какой же стати нам пропадать ни за грош. Обратитесь к ней за поддержкой.
— Вы с ума сошли, Сидоров, — сердито сплюнул попавшую в рот соленую воду Макар Ефремович, — кого это я должен просить?
— Медузу Горгону.
Наше положение было столь катастрофическим, что лично я готов был просить помощи у кого угодно. Жить нам оставалось не более минуты. Мы все сгрудились у небольшого отверстия в потолке и, словно рыбы, ловили ртом кислород. Сусанин шевелил посиневшими губами, но никто из нас не слышал о чем и кого он просил. Не исключаю, что Макар Ефремович просто прощался с приютившим его на короткий срок миром, а может, и посылал проклятия на головы тех, кто лез к нему с дурацкими просьбами в последний, улетающий миг жизни. Тем не менее силы, управляющие локальным потопом, вняли просьбам или проклятиям предполагаемого родственника Медузы Горгоны. Достигший почти предела уровень воды сначала застыл в пяти сантиметрах от потолка, а потом стал стремительно падать.
