Ольга Денисова - За Калинов мост
– Не надо. Я не хочу быть горячей головой, – Маринка почувствовала, что на глаза навернулись слезы – она всерьез поверила, что Игорь хочет ее переименовать. Да что с ней такое! Действительно, как младенец!
Игорь испугался и сел рядом с ней.
– Ты чего, малыш? Тебе так плохо?
Маринка покачала головой и заплакала:
– Я сейчас. Я встаю, только не надо меня переименовывать…
Он улыбнулся и вытер слезы с ее щек:
– Ну что ты, я же пошутил.
– Я понимаю.
– Мы никуда не пойдем. Травка подождет до завтра.
– Нет! – почти вскрикнула Маринка, – не подождет! Я сейчас встану. Давай кашу, я поем, проснусь, и все будет хорошо.
– Кашу бери, – Игорь потянулся за кастрюлей на печке, – но вставать не надо.
В домик ввалился Сергей:
– Уф! Набрал в погребе всякого добра. Дня на три хватит.
– Мы сегодня никуда не пойдем, – покачал головой Игорь.
– В смысле? Как это «не пойдем»? – Сергей набычился.
– У Маринки жар, ей не стоит вставать.
– Очень здорово!
– Я сейчас встану, – Маринка чуть не подавилась кашей, – только доем, и встану. Сережа, не слушай его.
Игорь недовольно качнул головой. Сергей чесал в затылке, пока Маринка ела и пила чай, а минут через пять выдал идею:
– А может, пусть она остается здесь, а мы пойдем? И заберем ее на обратном пути. Правда, не идти же ей больной. Кто знает, сколько тут еще болот? А тут тепло, хорошо, еды навалом. Дров ей принесем…
– Ты чего? – довольно грубо перебил его Игорь, – ты понимаешь, что ты говоришь? Как тебе в голову-то это пришло? Бросить девушку одну, в неизвестном лесу, больную!
– Да ладно. Домик крепкий, кто ее тут тронет?
Игорь не стал отвечать, только сжал губы. Маринка чуть не расплакалась снова: нет, конечно, Игорь ее не оставит, но как обидно! Ведь Сергей прав, почему все должны ее ждать?
– Перестаньте, – всхлипнула она, – я все равно пойду!
– Ну и как далеко ты уйдешь? – поинтересовался Сергей.
– Марин, – Игорь присел рядом с ней, – не надо. Ты только заболеешь еще сильней, и нам придется тебя нести. Не надо. Подождем одну ночь, завтра станет лучше, вот увидишь. И завтра вечером пойдем, все вместе.
Сколько он ее не уговаривал, она не могла согласиться остаться. Поэтому решительно оделась, нацепила рюкзак, и вышла на крыльцо. Да, голова кружилась изрядно, но это можно было легко преодолеть.
Уже совсем стемнело, и над крыльцом, словно луна, висела перелет-трава. Маринка решительно спустилась вниз, придерживаясь за перила, Сергей направился за ней, и Игорю ничего не оставалось, как последовать их примеру. Но, оглянувшись, Маринка увидела, что глаза у него опять смеются. Как будто он что-то задумал, как будто не сомневался, что все выйдет по его разумению.
И он не ошибся. Травка не сдвинулась с места, продолжая висеть над крыльцом. Они даже не знали, в какую сторону двигаться дальше, и пройдя шагов тридцать, Сергей остановился.
– Ну? Чего она там повисла?
Игорь усмехнулся:
– Она сегодня тоже никуда не собирается.
Сергей выругался и швырнул вещмешок на землю.
– Ты что, с ней сговорился? – он угрожающе посмотрел на Игоря.
– Ага, – согласился Игорь.
– Слушай! Я не знаю, как ты это делаешь, но ты должен немедленно сдвинуть ее вперед!
Игорь снова кивнул:
– Может, ты сам попробуешь?
– Знаешь что! – вскипел Сергей, – оставь свои шутки! Я сказал, вперед!
– Ты можешь говорить что угодно. Она никуда не полетит, неужели ты не видишь? И я тут совершенно не при чем. Она чувствует, понимаешь?
– Нет, не понимаю! И понимать не собираюсь! Почему вчера и позавчера она нас вела, а сегодня она никуда не полетит?
– Попробуй, спроси об этом у нее, – Игорь вздохнул, взял Маринку за руку и повел обратно к домику.
– Ладно! – крикнул Сергей, – я попробую! Смотри, не пожалей об этом.
Игорь не обернулся, затащил Маринку вверх по лестнице и довел до кровати.
– Все из-за меня, Медвежье Ухо! Все из-за меня! – пролепетала она, собираясь снова расплакаться.
– Нет, не бойся, – он помог ей снять рюкзак и стащил с нее куртку.
– Как это «нет»! А из-за кого же?
– Это из-за меня. Ложись, ложись и грейся. Сейчас я печку снова затоплю.
– Ты-то здесь причем?
– Понимаешь, я не хотел говорить, но я бы и километра не прошел. И травка это поняла. Так что болей спокойно, Огненная Ладонь, ты ни в чем не виновата.
– Ты мне врешь! – Маринка улыбнулась. Нет, разумеется, она ему не поверила. Но ей стало гораздо легче.
Игорь вытащил из ее рюкзака спальник и уложил ее в кровать. Как, оказывается, ей этого хотелось! И травка никакая не тварь, а очень милое и доброе существо. И спасибо ей за то, что она никуда не полетела.
На крыше послышался грохот, а потом неприличные ругательства.
– Он чего, травку ловит? – нервно засмеялась Маринка.
– Похоже, – Игорь попытался спрятать улыбку.
– Пусть ловит. Все равно не поймает.
– Нет. Не поймает. А главное, она отсюда никуда не улетит. Я думаю, мы очень близко от цели. В нескольких часах ходьбы. Здесь ее и сеткой не напугаешь.
– Откуда ты это знаешь, Медвежье Ухо?
Он пожал плечами:
– Понимаешь, со мной что-то происходит. В первый раз я это заметил после торфяного пожара. А во второй раз – сегодня утром, когда умывался. Как будто я начинаю понимать язык зверей и птиц. И с каждым разом все лучше. Мне кажется, я чувствую мысли травки. Не читаю, как телепат, а именно чувствую. И не только ее. Я тебе правду про гадюку рассказал, я знаю, что ты мне не поверила. Но это правда. Мне… Я понимал ее так же хорошо, как если бы она говорила человеческим голосом. Она сказала, чтобы я подарил этот цветок тебе.
То ли от собственного жара, то ли от его убежденности, Маринка на этот раз не усомнилась в его словах.
– Ты удивительный, Медвежье Ухо. Правда.
– Да нет, – он опустил глаза, – это происходит помимо меня, понимаешь?
– Все равно.
– Давай-ка я тебя опять разотру, и ты будешь спать, – переменил он тему.
– Нет, не надо. Когда температура, нельзя греть. Наоборот. Так что я лучше просто посплю, хорошо?
Он кивнул.
– Ты спи как можно больше. Сон – самое лучшее лекарство.
– Столько времени зря уходит, – вздохнула Маринка, – столько всего можно было сделать, вместо того, чтобы спать.
– И чего бы ты стала делать?
– Голову бы помыла, – усмехнулась она, – и листочек бы с латинского переводила.
– Ну, голову я вместо тебя помыть не могу, а листочек я перевел.
Маринка привстала на локте:
– И мне ничего не сказал?!
– Да как-то к слову не пришлось. Да и не очень-то там много интересного.
– Все равно расскажи, – она упала обратно на подушку.
