Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»
– Смотрите – акреманец! – взвизгнул один из отступавших.
Беглецу удалось преодолеть не больше десяти ярдов, когда его схватили. Толпа сомкнулась над ним, все старались принять участие в убийстве. Теперь обреченный акреманец отчаянно отбивался. Он рванулся вперед, вцепился в ближайшего из нападавших, свернул ему шею, а потом вырвал из рук у мертвого какое-то орудие и ударил им в лицо другого врага. Но кто-то уже бросился ему на спину и потащил за волосы, подоспели другие. И только тогда акреманец упал на землю.
Ларон отвернулся, чтобы не видеть убийства. Когда он повернулся, радостная толпа спешила прочь по узкой улице, высоко поднимая на пике оторванную голову акреманца.
Ларон проверил тела упавших, но пульс ни у кого не прощупывался. Обезглавленный акреманец тоже был явно мертв.
– Такая трата жизненной энергии! Пустая трата! – горестно вздохнул Ларон, покачав головой.
Новая Старейшина решила, что ящики с книгами, регистрационными записями, архивом документов, привезенные с Тореи Друскарлом, должны быть выгружены с корабля и доставлены в одну из пещер, предназначенных для хранения вина. Веландер внимательно сверяла список грузов с имеющимися в наличии ящиками, когда на палубе появился Друскарл с очередной тарой.
– Не могу поверить, – пробормотал акреманский евнух.
– Но именно так и случилось: Торея была сожжена до пепла, – рассеянно отозвалась Веландер, не отрываясь от списка.
– Нет, я говорю о том, как вы сместили Терикель.
Веландер резко подняла голову:
– Она была устранена совершенно официально и в соответствии с законными процедурами, большинством два против одного. Дело было абсолютно ясное, понадобилось несколько минут, чтобы принять решение. В прошлый раз на снятие Старейшины с поста ушло пять лет, затраченных на обсуждение всех обстоятельств.
– И все же я отказываюсь верить, – повторил Друскарл. – Я говорил с Лароном – он все мне рассказал.
– А что ты думаешь о ее поведении? – поинтересовалась Веландер.
– Неудачное. Раз ее подловили.
Веландер безрадостно рассмеялась:
– И это все?
– Да.
– Но она предала меня!
– Тебе тоже не повезло.
Веландер нервно прошлась вдоль борта, сжимая на груди руки.
– Ты евнух. Как можешь ты разбираться в чувствах? – Голос ее сорвался на крик. «Чувства», – безмолвно повторила она, немедленно пожалев, что это слово сорвалось с ее губ.
Друскарл осторожно прокашлялся, а затем произнес:
– Не так давно, лет пять назад, был один король, который правил на северном побережье Акремы. Король этот был мудрым и справедливым, очень сильным и поразительно красивым. Однако его королева влюбилась в капитана королевской гвардии, и эта пара два года тайно встречалась в покоях королевы. Постепенно любовники становились менее осмотрительными, и случилось так, что королева забеременела. Когда король узнал об этом, то понял, что не может быть отцом ребенка.
– И тогда он их убил, – спокойно сказала Веландер.
– О нет. Король был мудрым и справедливым, и королева обратилась к нему с отчаянной мольбой о милости и прощении. «Если бы я не ожидала ребенка, разве ты когда-нибудь узнал бы о происходящем? – спросила она. – А если бы не знал, разве это могло бы тебя встревожить?» И король признал правоту ее слов и простил.
– Я тебе не верю! – воскликнула Веландер. – Никто не допускает уступок в соперничестве такого рода.
– Это так. В ту же самую ночь король приказал доставить капитана во внутренние покои дворца и там заставил его написать прошение об отставке, в котором упоминалось бы, что капитан намерен отправиться в долгое паломничество. А после этого убил любовника супруги, подписал его прошение и назначил нового капитана. Сутки спустя он облачил мертвое тело в собственные королевские одежды и золотой пояс и выбросил в пруд в саду, где обитали маленькие рыбки с чрезвычайно острыми зубами. А когда рыбы объели труп до неузнаваемости, король покинул дворец, надев холщовые одежды и плащ паломника. Юный принц должен был стать королем по достижении пятнадцати лет.
Веландер остановилась, постукивая ногой и склонив голову набок:
– Только не говори мне, что ты был тем королем.
– Но это было бы правдой.
– Проверить твои слова невозможно. Мир полон нищих, выдающих себя за королей и принцев, готовых даровать королевских отпрысков любой девице, способной поверить им. Меня другое интересует: почему он просто не мог потихоньку убить капитана?
– Он заставил замолчать королеву и уничтожил все доказательства, которые могли бы поставить под сомнение происхождение ее ребенка. Он избежал кровавой войны за наследование престола между детьми его братьев.
– И все равно это бессмысленная история.
– Когда с объеденного рыбами тела был снят золотой пояс, оказалось, что половые органы оставались целыми. Королева поняла, кого нашли в пруду, но разве она стала бы заявлять во всеуслышание, что король был евнухом, так что тело принадлежит не ему? В таком случае ее сын лишился бы всех прав. Так что ей поневоле пришлось молчать. В возрасте двух лет ее ребенок умер от лихорадки, а она по сей день правит страной в качестве регента и, вероятно, нашла себе нового любовника среди королевских гвардейцев.
Веландер побледнела и опустилась на один из ящиков.
– Когда это случилось? – с трудом выдавила она, а потом добавила: – И как?
– Восемь лет назад. Я возглавлял свою армию в бою и попал в плен во время мимолетной стычки с врагом. Солдаты развлекались, нанося мне разнообразные увечья, а среди всего прочего кастрировали. На следующий день мои люди уничтожили весь отряд, захвативший в плен короля, и освободили своего повелителя. Я сам залечил раны, так что правду знала только королева.
Друскарл развернулся и направился в глубь корабля. Веландер последовала за ним:
– Ты хочешь сказать, что если бы не огненные круги, я бы никогда не узнала про Терикель и Ферана.
– Именно так.
– Но я бы жила обманутой!
– И сколько раз прежде тебе приходилось быть обманутой?
– Откуда я знаю! – сердито огрызнулась она. – Может быть, Серионезе мстительная зануда, но она не нарушала правил. Я поклоняюсь лишь математике, логике и правилам.
А в это самое время Терикель сидела неподалеку на швартовной тумбе. Она разглядывала маленькую шхуну, на борту которой в течение девяти недель была главой ордена Метрологов. Она и теперь имела право налагать вето на поставление в священницы той или иной женщины, но подобное проявление мелкой злобы поставило бы ее на один уровень с Серионезе и Веландер, так что считала это неприемлемым.
