Константин Кривцун - Опаленный Звездами
Наш лайнер плавно отделился от взлетной площадки. За иллюминатором промелькнули массивные кольца антигравов.
Разогнавшись в атмосферном лифте, космолет пронзил рыжую атмосферу Титана и вырвался в чистый вакуум. В иллюминатор не было видно опоясанного кольцами шара Сатурна, поэтому искры звезд казались особенно яркими и недобрыми. Я узнал желтый костер Канопуса, мысленно соединил несколько светил прямыми и получил созвездие Киль.
Звезды.
Они ведь для каждого свои.
Для штурмана - это столбики цифр. Для торговца - разница в ценах и ассортименте товаров. Для офицера - диспозиция и количество космолетов, патрулирующих систему. Для кого-то - просто холодные игрушки.
А что же они значат для меня самого?
Чужие безразличные глаза, глядящие на человечество все эти тысячелетия? Фальшивые алмазы, манящие к себе доверчивого охотника за наживой? Или соскучившиеся родители, ждущие своих сыновей?
Мне хотелось верить в последний вариант. А еще больше хотелось закрыть глаза и заснуть.
Отвернувшись от иллюминатора, я откинулся на спинку дивана.
2. Фронтир
По ночам мне продолжали сниться овры, я ни на минуту не мог забыть о предстоящем полете к их опустевшей планете. Мысли все крутились и крутились у меня в голове. Хотелось очистить мозг, избавится от тяжелых раздумий.
Сперва я много времени проводил с Иркой. Девушка развлекала меня как могла. Мы занимались любовью, играли в слова, смотрели фильмы из богатой корабельной фильмотеки. Иногда мы вели задушевные беседы, и я узнал обо всех самых интимных Иркиных приключениях.
То и дело нас навещал Смирнов. Было заметно, что ему поручено неотступно следить за моими действиями. Инцидент на Марсе, когда я вырвался из-под опеки и напился в баре вместе с Иркой, и еще более неприятное происшествие в ПНГК заставили агента быть строгим и внимательным. Юрий появлялся у дверей каждые полтора часа, и ему приходилось открывать, даже когда мы с девушкой были заняты друг другом.
Но чем дольше я находился с Иркой, тем отчетливее осознавал, что скоро нашим отношениям придет конец. Несколько раз я ловил себя на мысли, что она меня беспричинно раздражает.
Я смотрел на родинку у нее на виске, и она выводила меня из себя. Я слушал, как она с придыханием и легким напряжением выговаривает согласные, и этот едва заметный дефект ее речи заставлял меня злиться. Но больше всего меня бесило ее постоянное желание как-то погладить меня, причесать или чмокнуть в щечку. Она каждую минуту что-то шептала мне на ухо или просто целовала, слюнявя кожу.
Поэтому по прошествии трех дней я стал частенько бродить под присмотром Смирнова по огромному космолету, оставляя назойливую девушку в каюте. Уходя, я говорил Ирке, что это необходимо для выполнения миссии, и она покорно оставалась одна.
С другими пассажирами во время прогулок мы старались не заговаривать. Агент ясно дал мне понять, что не стоит заводить тут знакомств - слишком велик риск, что меня опознают. Несмотря на пластические операции, я все еще слишком походил на самого себя. К тому же большинство людей на корабле разговаривали на английском, в котором я, откровенно говоря, не был силен.
Мы со Смирновым успели поиграть в карточную игру «Принцип действия», посмотреть новую комедию «Барраярский пирог», послушать «Симфонию звездных сфер» какого-то композитора Шерстюка и даже посетить лекцию по теоретической ксенопсихологии, которую читал профессор Эндер.
Впрочем, эта лекция мне даже понравилась. Хоть и голая теория, но поведение овров она отражала более-менее верно.
В холле, на выходе из лекционного зала, я неожиданно увидел плотную толпу.
– Чего это там так народ скопился? - спросил я у Смирнова.
Агент был повыше и мог различить, что происходило в центре.
– Певица там какая-то, - приглядевшись, сказал Смирнов. - Она тут первым классом летит.
– Не знаешь, что за певица?
Я перебирал в голове варианты. Их было всего три. Как оказалось, не так уж много знаменитостей я и знал.
– Без понятия, - пожал плечами агент. - Я такими вещами не интересуюсь.
– А как она выглядит, тебе отсюда не видно?
Агент встал на цыпочки и вытянул шею.
– Худенькая, рыжая, с четырьмя телохранителями.
– Четыре телохранителя к внешности не относятся, - усмехнулся я.
– Еще как относятся, - без тени эмоций сказал агент. - Посмотрел бы я на твою внешность после драки с ними!
Похоже, что поп-диву звали Рия. Когда-то я был ее горячим поклонником. Интересно посмотреть на нее по прошествии стольких лет. Может, стоит взять автограф?
Я состроил Смирнову рожу, а потом отвернулся и не спеша подошел к толпе, обступившей певицу.
– Это ведь Рия, да? - спросил я ближайшего ко мне человека.
Тот энергично закивал в ответ.
– Да-да! Она автографы раздает! Первый раз вышла из каюты за время полета!
Пробраться к Рие было не так-то просто.
Передо мной выросла настоящая стена из фанатов. Большинство из них было куда выше и шире, чем я. Пришлось протискиваться вперед, помогая себе локтями. Люди вокруг голосили, тянули вперед диски с песнями дивы или просто бумажки, попавшиеся под руку. Я наконец смог высунуть голову из-под мышки какого-то поклонника и стал рыскать по карманам, чтобы тоже сунуть Рии что-нибудь для росписи.
И в этот миг я увидел ее.
Она стояла, зажатая между двух телохранителей, другие двое находились чуть дальше, сдерживая толпу. Со всех сторон к ней тянулись руки, Рия вымученно улыбалась, давая очередной автограф. Рыжеволосая, с серо-голубыми глазами и едва заметными веснушками на щеках, она была чуть ниже меня, и на вид ей можно было дать лет двадцать, хотя я точно знал, что она как минимум вдвое старше.
Не успел я толком разглядеть Рию, как кто-то стал протискиваться к ней с противоположной стороны. Под этим натиском люди из первого ряда сделали шаг вперед, кто-то врезался плечом в телохранителя Рии, охранник покачнулся и чуть не сбил с ног певицу. Девушка болезненно поморщилась, на миг ее улыбка померкла, но потом вновь вернулась на свое место, уже окончательно утратив естественность. На лбу дивы отчетливо проступили две вертикальные черточки.
Я покачал головой. Нечего сказать - фанаты они и есть фанаты!
Вдруг в затылке взорвался шар боли. Я закусил губу, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Перед глазами отчетливо проступили чьи-то пошлые желания. В видении Рию лапали чьи-то руки, забираясь все глубже под платье. Я не сомневался, что это мысли одного из находящихся тут поклонников.
Потом ко мне пришли еще чьи-то смутные мечты, потом еще и еще. И тогда я с удивлением понял, что вся эта толпа готова содрать с певицы одежду, повалить ее на пол и исступленно насиловать.
