Андрей Буревой - Охотник: Лорд Пустошей.
Я же пользуясь выдавшимся покоем, разбирался потихоньку с наследством Тила. Но как наглотавшийся лягушек уж переварить всё сразу не мог. Древний иерарх очевидно знал так много что всё это знание никак не могло уложиться в моей голове. Одни только заклинания из сферы ментальных, которые пришли мне на ум когда я припомнил бой у замка заняли всё моё внимание на целую декаду не давая сосредоточиться ни на чём ином.
Просто чудеса можно творить, обладая истинным знанием о магии. Хотя как пить дать казнят меня сразу же, как только я попробую что-то из арсенала Тила применить на людях. Даже за использование слабенького заклинания ментального подчинения во всех странах жестоко карают, так что уж говорить о настоящем порабощении душ. Именно ментальное порабощение досталось мне от Тила в качестве основного инструмента влияния на живых существ. Как самое простое и безвредное. На остальные у меня попросту не хватило бы энергии, да и становиться каким-то подобием некроманта, превращая всех в куклы, слепо повинующиеся моей воле, я не желал.
Энергоформа же усмей была в какой-то степени милосердной. Разум у живого существа после воздействия этого заклинания угасал, и тем самым даровал лёгкую смерть. Хотя всё одно это выходило чистой воды убийство. Потому я даже на животных не стал испытывать это заклинание.
Вместо этого я истратил два выпрошенных у Савора свитка ментального подчинения. Сорока и полевая мышь на время стали моими подданными, беспрекословно повинующимися моим мысленным приказам через возникшую у меня с ними связь. И здесь же мне пришлось опробовать иное знание Тила. Невозможное даже для лучших магов — воспринимать мир чувствами подчиненных созданий. Это удивительно. И невероятно сложно, если не знать, как это делается. Сама энергоформа дарм потребная для этого не очень сложна, но требует доработки для слияния с чувствами каждого конкретного существа. И если бы не знания древнего мага я бы до старости не сообразил, как это сделать. А так удалось обозреть с высоты наш отряд, полюбоваться на округу и понаблюдать за жизнью одной деревушки.
Из-за таких даров Тила моё путешествие превратилось в увлекательное приключение. Было чем заняться и не приходилось скучать сидя подчас целый день в седле. Только одно досадовало — что не даст мне Сати спокойно разобраться со всем наследием Тила. А мне бы пару лет покоя…
Приехав в Талор, мы сняли несколько комнат на улице неподалёку от дома Мэри. Сразу же вытащили из Университета Элизабет и позволили отцу спокойно общаться с дочерью. Дружине я своей разрешил отдохнуть, а сам привёл себя в порядок и отравился на рынок. За цветами.
Выбирая букет, задумчиво посмотрел на розы и почесал затылок. Возникла мысль, что велика вероятность, что мне этим же букетом и достанется… А розы жуть какие колючие…
Нужно что-то иное, — решил я и пошёл меж нахваливающими свой товар цветочницами. И нашёл то что искал. Цветы с доставкой! Пара мальчишек, очень похожих на женщину в годах стоявшую за прилавком, за несколько монет доставляла цветы в любое место города. А за отдельную плату даже со словами. Или с запиской, али песенкой. В общем, всё что угодно для состоятельного человека.
Услугами этих предприимчивых мальчишек я и воспользовался. Отправил с одним целую корзину роскошных алых роз по известному адресу. Для леди Мэри. И наказал разузнать там обстановку в доме и приметить как отнеслись к подарку от Дарта.
Но увы, Мэри дома не оказалось и ничего существенного мальчишка мне сообщить не мог. Его Аннет даже за порог не пустила. Уточнила, для кого цветы и можно ли их леди Каре передать и отправила восвояси. Что впрочем, уже было ценной информацией. Кара, похоже, дома. Зеленоглазая прелесть…
И купил ещё одни букет. Только белых роз. А затем отправился в гости воплощению совершенства.
— Ага, а вот и наш беглец пожаловал! — рассмеялась, едва увидев меня Кара.
А я, утратив на миг дар связанной речи, уставился на безумно красивую девушку, очень хорошо показывающую своим видом какие все варги зверюки. Только бы им помучить бедных людей! Ну зачем было так наряжаться и прихорашиваться и без того имеющей потрясающую внешность девушке? Только со злым умыслом! Чтоб с ума кого-нибудь свести!
— Что с повинной явился? — кивнула смеющаяся Кара на принесённый мной букет цветов, и предвкушающе оскалив клыки, закатила глаза: — Ох и задаст же тебе Мэри трёпку!
— Неужто и вовсе мне никакой надежды нет? — робко спросил я приближаясь. — Неужто и ты не заступишься? — и притянул ей букет роз, на подбор которого убил уйму времени.
— Ну может быть… — задумчиво протянула Кара, приняв мой подарок и любуясь цветами. Бросив на меня быстрый взгляд из-под черных ресниц, огромных и так контрастирующих с изумрудными глазами, добавила: — А впрочем, нет, тебе меня не подкупить! Не стану я отговаривать Мэри от должного воздаяния этакому злодею! — И залилась звонким смехом.
— Злая ты… — притворно огорчился я. — А ещё говорила, что мы друзья…
— Конечно друзья, — уверила меня Кара, осторожно поправляя ворот моей рубахи затянутой в белоснежную кружевную перчатку рукой, и словно нечаянно коснулась мимолётным движением пальцев моей щеки. Улыбнувшись, заговорщически прошептала: — И потому подскажу тебе, как спастись от гнева Мэри. Но её вразумлять не буду, так как заслуженно она на тебя злится.
— Да нет моей вины в произошедшем, — сказал я и, поймав ускользающую от меня руку притянул к себе Кару. Но вместо столь желаемого мной поцелуя получил букет, которым девушка отгородилась от меня.
— А вот этого делать не стоит, — лукаво усмехнулась Кара. — Большее никаких глупостей.
— Жестокая ты, — укорил я бессердечную красавицу, наслаждающуюся моими мучениями.
— Ну если только совсем чуть-чуть… Самую кроху… — с искренней улыбкой ответствовала виновница моих душевных терзаний и потянула меня к столу. — Усаживайся. — Велела она, указывая на моё место, и упорхнула на другую сторону стола, воздвигнув меж нами преграду.
Безумно красивая и безумно жестокая в своей искренней доброте, — подумалось мне, любующемуся прелестной девушкой, оперевшейся локтями на стол и положившей голову на сцепленные в замок пальцы. Искрящийся смехом взгляд изумрудных глаз разил наповал, смешивая мне мысли и не давая вымолвить ни слова. Да и что можно было мне сказать? Сейчас, когда я окончательно уверился, что женитьба на Мэри самое неверное решение, из всех что я могу принять? Ведь даже если боги благословят этот брак, как я жить буду дальше? При каждой встрече облизываться на эту прелесть, позабыв о жене? Добром это не кончится…
