Анетт Блэр - По воле ведьмы
Эйден продолжал подталкивать ее по верному пути, пока неистовый экстаз не заставил ее восторженно вскрикнуть. В тот же миг ночное небо за окном вспыхнуло сверкающими разноцветными сполохами. Салюты. Полночь. День Независимости. Но Сторм не позволила отрезвляющему воспоминанию прорвать пелену управляемого драконом наслаждения.
Эйден дал ей возможность пережить один за другим собственные умопомрачительные фейерверки — невообразимо красные, белые и синие, ослепительно желтые, фиолетовые, зеленые… Калейдоскоп взрывов. Цветных, изумительных, раз за разом.
До сих пор ни один мужчина в жизни Сторм не уделял столько внимания ее удовольствию. Пришел его черед. Сторм воспользовалась той природной магией, которой наделила ее принадлежность к женскому полу. Руками, пальцами, ртом, всем тем, что делало ее женщиной, она подталкивала его к самому краю, но там останавливалась и не давала переступить последнюю черту. Видела, как темнеют его глаза, опускаются веки, напрягаются челюсти. Знала, каких трудов ему стоит сдерживать себя, чтобы продлить ее удовольствие. Сторм легонько стиснула в ладони его яйца и повела бедрами, сильнее сжимая его внутри себя.
Грубым, прерывающимся голосом Эйден попросил ее остановиться, как будто окончательный экстаз зависел от того, чтобы он не кончил. Однако для Сторм все было с точностью до наоборот: тот финал, к которому она вела, должен был привести его к оргазму. И, когда это произошло, она не отпустила дракона, продолжая держать внутри себя, сдавливать снова и снова внутренними мышцами, возвращая к жизни и прокладывая путь к очередному оргазму, теперь одновременному у них обоих.
Трудно сказать, когда заканчивался один фейерверк и начинался другой, какой из них был соткан из воздуха, какой — из воды, а какой — из земли. И нельзя было понять, у кого из них двоих сиял настоящий огонь в сердце.
Глава 30
Эйден не мог насытиться. За прошедшие несколько дней у него со Сторм было больше секса, чем за те два года, что длились отношения с Клодетт — самые долгие отношения в его жизни. А ему все равно не удавалось почувствовать, что уже хватит. Он даже не был уверен, что такое когда-нибудь будет возможно.
Один за другим, фейерверки становились все ярче, подталкивая к поразительной кульминации. Эйден упивался ртом Сторм и радовался, что у нее не хватает силы воли остановить его. И в тот миг, когда неизбежный финал растянулся до бесконечности под воздействием невообразимого притяжения между ними, все начало становиться на свои места.
Целых полтора года он боялся, что никогда больше не сблизится с женщиной, был уверен, что никогда не найдет ту, которая смогла бы вынести последствия его глупости. И уж точно никак не ожидал, что сможет отыскать женщину, которую будет заводить результат его идиотской попытки доказать свою независимость.
Да, вместо того, чтобы день за днем, раз за разом платить по совести за свои отвратительные выходки, он нашел Сторм.
Вот он и добрался до нового перекрестка, еще больше сбивающего с толку. Теперь Эйден даже помыслить не мог о том, чтобы сблизиться с кем-то другим, кроме Сторм. Какая опасная мысль. Из тех, что лишают воли.
Он не хотел прикасаться ни к какой другой женщине, но и связывать себя обязательствами желания не было. И все же мысль о том, чтобы отпустить Сторм, никак не радовала. Ему бы следовало положить конец этой сумасшедшей гонке с фейерверками по встречной полосе, этому ложному ощущению счастья, но Сторм в его руках была проблеском рая, который он никак не мог упустить.
Где-то посреди их эротического танца пирсинг в языке Сторм творил дикие вещи с его драконом, и Эйдену казалось, что он наблюдает за происходящим, находясь вне своего тела. Сбылась заветная мечта — никаких секретов, только он и женщина, сумевшая понять его и принять таким, каков он есть. И даже больше — со всеми этими красными и фиолетовыми «недостатками» он все равно ей нравился, и она желала его, несмотря ни на что. Ничуть не меньше, чем он желал ее. Ничуть не меньше, чем она нравилась ему.
Если бы только представился шанс открыть свои секреты до конца…
Сторм смотрела на Эйдена, чуть склонив голову набок.
— Ты не виноват в том, что Клодетт погибла в автокатастрофе. И не должен испытывать чувство вины. Раз уж мы об этом заговорили… Думаю, не дракон явился причиной твоего воздержания, а то, что ты считаешь себя виноватым в смерти Клодетт.
Ну вот. Последний страшный секрет вылез наружу. Правда, вытащил его не он, а она.
— Меня пугает, когда ты меня читаешь, как раскрытую книгу, — раздраженно сказал Эйден, вылезая из джакузи.
— Я не собиралась загонять тебя обратно в твой панцирь, — отозвалась Сторм, поднимаясь из воды, как богиня в платье из лунного света.
— Это метафора становится затертой, — проворчал он, раздражаясь еще больше, что Сторм по-прежнему возбуждает его, даже когда он… ну, раздражен. — Так кто же я? Дракон или черепаха? Определись уже.
— У черепах и драконов много общего, — стала объяснять Сторм. — У тебя могут быть склонности обоих животных. А еще у тебя даже может быть два тотема.
— Опять двадцать пять. Какой еще к черту тотем?
Гнев вдруг вынырнул из незнакомых чувств, которым Эйден пока не придумал названий. Нет чтобы окунуться с башкой в умопомрачительное сексуальное удовольствие, которое дарили их отношения, точнее — отсутствие у них отношений, он же продолжал бояться, что всему этому придет конец. Что тут скажешь? Идиот с розовым членом. Так-то.
Сторм взяла его за руку, и этого оказалось достаточно, чтобы он успокоился. С чувством благодарности Эйден поднес ее пальцы к губам.
— Животное-тотем, — продолжила объяснения Сторм, не догадываясь о бушующих в его душе чувствах, — представляет самые глубокие пласты твоей личности. В том числе спрятанные внутри тебя качества, которые могут однажды тебе понадобиться. Не стоит думать, что черепаха слабая, потому что маленькая. Это сильный тотем. Говорят, черепаха подняла из воды землю на своей спине, чтобы подарить людям место для жизни. Что до моих тотемов, то в дополнение к дракону я выбрала морского конька. А тебе прекрасно известно, что он куда меньше черепахи.
Эйден присел на край ванны, дракон примостился у него между ног почти уютно, а глаза сосредоточились на синевласой готке с огромным сердцем.
Она пристально глянула на дракона и с вызовом выгнула бровь.
Эйден покачал головой.
— Это ты его пробудила, тебе и платить за это цену. Хотя, как по мне, он в глубокой коме. Так как действуют дракон и черепаха вместе?
— Ну ладно. Кхм. — Сторм откашлялась, чтобы прочистить горло, и попыталась отвести взгляд от Тритона. Видимо, сопротивляться было сложно, потому что, в конце концов, она повернулась к Эйдену спиной. — И дракон, и черепаха — создания водной стихии. — Она пялилась на стену, на которой играли отблески воды, создавая полную иллюзию целого подводного мира под шелковой завесой.
