Александр Важин - Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом
— Ну, батенька, все знает лишь ворон, который, как известно, живет целых триста лет. Мне гораздо меньше. Вы все же присаживайтесь, в ногах правды нет.
— В заднице ее тоже нету, — проворчал Керк, но присел. — Вам пора докладывать все Императору. Каждый день промедления может обернуться большой кровью.
— А вы все хотите отделаться малой кровью для изменений в огромной Империи?
Советник наморщил лоб. Ему не нравился пронзительный взгляд выцветших глаз Грогана.
Наконец канцлер отвернулся к огню.
— Что, даже ваши парни ничего не могут поделать? — спросил он, потирая вечно зябнущие руки.
— Поздно, — покачал головой Керк.
— Кто такой этот Профос?
— Он взлетел очень высоко, как для оркина. Был Хранителем библиотеки Изначальных Книг в Мелвингарде. Теперь же взял себе имя Профос, проповедует Империю для серых и для орков.
Канцлер не мигая смотрел на огонь.
— Все оттого, что нынешнее поколение плохо знает историю, — он сипло закашлялся в морщинистый кулак. — Мы наивно считали, что давным-давно канули в прошлое времена, когда орки и люди сражались за владычество на обширных просторах Ариканской равнины. Сейчас уже лишь бумажная моль в библиотеке помнит имена славных героев прошлого Герки Бешеного, Борина-Волка, Исмета Аксакала. Мы забыли прошлое, а зеленокожие — те не забыли. Вот скажи мне, Советник, помнит ли твой сын имя Эварда Миротворца, окончательно загнавшего орков в резервации Вересковых Пустошей?
Канцлер снова пристально посмотрел на начальника Незримой Канцелярии. И когда тот опустил глаза, опять повернулся к огню. Керк в который раз подумал, что канцлер похож на хищную птицу. На старого грифа с изогнутым клювом.
— Раньше надо было думать, батенька, раньше! — вдруг взорвался канцлер. В его голосе проступила непривычная твердость. — Теперь ты на меня всех собак списать хочешь. А кто прохлопал подготовку Мятежа? Кому заволокло туманом глаза и уши в то время, когда Профос проповедовал крамолу в кругу серых? Почему об этом не знали в твоей Канцелярии?
— Мы расследовали…
— Кое-кто наверняка знал! — отрезал канцлер. — Кто-то, примкнувший к заговорщикам. У тебя под самым носом, между прочим.
— А что, Стражи не замечали, что в резервациях орки точат ятаганы да поют Бранную Песнь? — вскочил Бастард. — А почему Белый Орден проворонил эманации пробудившегося Зла, а шаманы зеленокожих сразу учуяли? И никто из магов не унюхал, что шаманы начали Пляску Безумных Бесов?
— Вот и подавили их шаманы как волкодавы кроликов, — жестко произнес Канцлер. — Ты не суетись, не суетись, — голос канцлера снова приобрел обычное спокойствие. — Ты пока ищи сорняки среди наших. Кто открыл юго-восточную границу для вторжения кочевников? Кто продавал оружие оркам? Кому выгодна власть серых? Ищи, Росомаха, ищи да срезай под корень.
— Нужно отозвать часть войск с территории Габора. И быстро трясти казной для увеличения квоты наемников. Не то скоро ополчение поднимать придется.
— Ты свое дело главное сделай. Мы утопим в крови Серый Мятеж. Хорошо постараешься — и быть тебе Канцлером. После меня, конечно.
Керк молча склонил голову в знак признательности. Гроган сделал жест, показывая, что глава Незримой Канцелярии может идти.
— Я буду просить Императора выдвинуть в сторону Пустошей два корпуса латников…
* * *Пролетка подпрыгнула на каком-то ухабе — и я проснулся.
Солнечный диск уже перевалил за полдень, жара вошла в полную силу. Даже под нашим пологом стояла невыносимая духота, несмотря на легкий сквозняк от быстрой езды.
Спросонья я не сразу понял, для чего Фиган притормаживает легкий бег пролетки. Пришлось высовывать голову из-под навеса на палящее солнце.
Конрад переговаривался с Наварро. До меня доносились лишь обрывки громкой речи шута.
Потом мы вообще остановились. Конрад спрыгнул с коня, стал на колени. Молиться собирается, что ли? Никогда не замечал за ним особой набожности, он редко поминал Кра и не посещал храмы других богов Адры.
Вместо того, чтобы бить поклоны, Конрад наклонил голову и припал ухом к земле. Когда он поднялся, его лицо было озабоченным.
— Быстрее! — крикнул он, запрыгивая в седло.
— Что на сей раз? — поинтересовался я.
Вместо ответа Конрад хлестанул мою лошадь по крупу и Фиган едва успел подхватить опущенные вожжи.
— Э-эй, что происходит? — выкрикнул я, но на меня никто не обращал внимания, все сразу перешли в галоп.
Зато я заметил, что гном на ходу повернулся и смотрит через плечо назад. Пришлось тоже оглянуться.
Из-за далекого горизонта на нас надвигалось громадное пыльное облако. Смерч? Вон и раскаты грома доносятся с той стороны. Да ведь это не гром, а топот сотен копыт!
Сбежавшие седары вернулись и привели за собой целую орду.
У нас оставался только один шанс — успеть добраться до леса. Благо зеленая кромка уже виднелась на далеком востоке. Несколько часов гонки на опережение с кочевниками — и мы укроемся под сенью деревьев!
Фиган подстегнул лошадей — и мы понеслись следом за всеми.
В отчаянной скачке нашу пролетку немилосердно подкидывало, но я не обращал внимания на такие мелочи. Жара, усталость, все отодвинулось на другой план. Сейчас только скорость была мерилом отпущенной нам жизни.
Пыльное облако сзади неуклонно приближалось, но и мы также становились ближе к спасительным деревьям. Должны успеть, а там затеряемся под зеленым пологом. Насколько я знал, кочевники не сильно любят шастать по лесу. К тому же у нас есть эльф, а лучше него никто не может выбрать тропы и проходимые места под тенью крон.
Сперва я подумал, что это сильный ухаб.
И уже вылетая из пролетки понял, что все гораздо хуже.
Я успел закричать и пару раз перебрать в воздухе ногами, прежде чем врезался в землю. Слава Кра, не головой. Но с высоты двух метров приложиться едва зажившей задницей тоже оказалось не слишком приятно. Вот уж и вправду, нашел себе приключений на одно место.
Я тут же вскочил, шипя от боли и потирая ушибленные ягодицы.
В стороне бешено вращалось колесо перевернутой пролетки. Обе лошади со скрюченными ногами неподвижно застыли на жухлой траве.
Повозка покачнулась, из-под нее показались ноги в желтых сапогах.
— А-а, Барзул! — раздался голос гнома. — Беор дери всех лошадей на Адре!
Продолжая ругаться, Фиган на карачках выбрался из-под пролетки.
Остальные лошади тоже бездыханными валялись вокруг.
Конрад уже был на ногах, хмуро глядя на приближающуюся сзади пыльную тучу. Сбнделл тоже стоял на своих двоих. Наварро помогал подниматься Сабри-Ойе.
