Андрей Егоров - Вейгард
Я вспомнил тот день, когда коридоры дворца огласил ужасающий вопль мозгоправа, лишившегося самой значимой части своего либидо, и снова всхлипнул…
Потом во дворе слуги швыряли в огонь «вредные» книги, написанные младшим придворным доктором.
Часть его трудов, кстати сказать, и по сей день хранится в библиотеках просвещенной Миратры. И хотя отец некоторое время пытался добыть их, чтобы уничтожить, планам его не суждено было осуществиться. Ученые мужи сочли, что уничтожать книги – кощунственное и вредное занятие. Поскольку просвещенная Миратра была отдельным государством и карающая длань Бенедикта Вейньета могла простереться туда только путем военного вторжения, то король поступил мудро – решил, что большого вреда несколько отчаянно тупых книжек ему не принесут. Если бы он отправился в поход на просвещенную Миратру и разорил ее, действия Бенедикта Вейньета немедленно осудили бы граничащие с Белирией государства: многие монархи сопредельных королевств отправляли в Миратру своих отпрысков – набираться знаний и опыта…
Почему-то воспоминания о детстве меня сильно расстроили. Наверное, потому, что на долю мне выпали всевозможные лишения и страдания, а детство, проведенное в столице Центрального королевства – Мэндоме, было порой беззаботной и счастливой. Стараясь как можно меньше предаваться воспоминаниям (они заставляли меня всхлипывать вновь и вновь), я зашагал дальше…
Из задумчивого состояния меня вывел громкий топот. А через мгновение мимо меня, разбрасывая толстыми лапами песок, стремительно промчался крокодил с зубчатой широкой спиной. Земноводное не обратило на меня ровным счетом никакого внимания, но я застыл без движения и еще долго не мог оправиться от внезапной встречи со страшным зверем.
Это происшествие заставило меня прислушиваться к тому, что творится впереди, и по возможности выбирать наиболее безопасный путь. Не хватало только налететь на каких-нибудь плотоядных, которых я, в отличие от крокодила, заинтересую, или отряд демонов с дубинками. Возможно, что и Инесса-демонесса уже очухалась и отправилась за мной в погоню. Не хотелось бы встретиться с ней снова.
Передвигаясь со всей возможной осторожностью, я вскоре выбрался в места, где было намного меньше безобразных и тупых существ. Должно быть, я оказался в новом круге Нижних Пределов. Коридоры здесь были шире, своды их пропадали в вышине. Стены поблескивали лучами струящегося из горной породы красноватого света. Дышать стало легче – воздух уже не был таким сухим и горячим. Поначалу мне даже показалось, что я каким-то чудом добрался до выхода во Внешний мир, но решил не слишком обнадеживаться на этот счет, а просто идти вперед.
Дальше коридор разветвлялся. Определив, куда идти, что называется, наудачу, я свернул налево. Ход вел почти отвесно вниз, но оттуда задувал свежий ветерок, и я подумал, что через сотню шагов коридор, возможно, изменит направление и выведет меня к поверхности. Вскоре я убедился, что ошибался. По мере продвижения вперед воздух снова загустел и сделался горячим. Я испугался, что опять выбираюсь на круг, населенный отвратительными тварями, и собирался уже повернуть назад, но вдруг услышал впереди голоса. Это были не каркающие гортанные выкрики, которые издавали демоны с дубинками, и не бессвязные нашептывания и завывания бестолковых тварей, а вполне цивилизованное общение.
Я решил проверить, что за существа общаются между собой, издавая звуки, похожие на человеческую речь. Только не считайте, что я поступил слишком легкомысленно. Встреча с Данте Алигьери убедила меня в том, что в Нижних Пределах я все же могу встретить кого-нибудь, кто окажет мне дружескую поддержку или даже поможет выбраться во Внешний мир…
Разговаривали по меньшей мере двое, поэтому я, проявляя крайнюю осторожность, опустился на песок и пополз вперед, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Над входом нависала неровная темная стена. Я спрятался в ее тени и осторожно заглянул в пещеру. Обзор был неполным, но часть помещения я видел, и этого мне вполне хватило, чтобы осознать – ~ надо немедленно убираться отсюда. Потолок здесь провисал намного ниже, чем в коридоре. Пещера была довольно узкой. Ее разделяла на две части огромная, подвешенная к низкому своду клетка. В клетке, держась за прутья, стоял худой светловолосый человек и с ужасом смотрел на приготовления двух коренастых деловитых демонов. Один из них, насвистывая, взвешивал в руке тяжелый молоток, другой пересчитывал гвозди.
– Наше-то дело маленькое, – говорил демон с молотком. – А ты вот, Гаррет-шмаррет, – идиот круглый. Думал, большой куш отхватишь? Гы! Кто же у колдунов что-нибудь украсть пытается? Только круглый идиот. И все тут.
– Это случайно получилось, – выдавил пленник, по лицу его покатилась капля пота, оставляя на черной от сажи коже белую полосу.
– Случайно не случайно – нам это неизвестно, – захихикал демон, потирая ладошки, – я же тебе говорю, наше дело маленькое. Хозяин сказал – этому в голову десять гвоздей вколотить – значит, вколотим. И все тут. Сделаем! Хоть бы что ни произошло – все одно сделаем! И переубедить нас, случайно это у тебя получилось или не случайно, – ну никак не удастся.
– Саготом клянусь! – отчаянно выпалил пленник.
– Ты тут своего вороватого божка не поминай! – прикрикнул на него демон. – А то явится, когда у тебя уже гвозди в голове будут торчать, и стянет у нас что-нибудь ценное. Он такой.
Я ужаснулся услышанному и вжался в песок – чего доброго, заметят и вколотят причитающиеся «Гаррету-шмаррету» гвозди в мою многострадальную голову. Мне в моем обезумевшем рассудке только гвоздей не хватало!
– Слышь, Норнор, ты че мыслишь, мы как, до обеда с ним управимся?
– А как же ж, – усмехнулся Норнор. – Думаешь, у него голова очень твердая? Это ж простой подвид человека – ворюга обыкновенная. Хе-хе-хе. Как по маслу пойдут гвоздики… Ты бы посмотрел, что ли, Аруга, как крепежи держатся, – добавил он, увидев, что приговоренный к экзекуции принялся раскачивать клетку и подвывать от ужаса.
Аруга бросил коробку с гвоздями в песок и отправился проверять железные петли в стене пещеры. К петлям демоны, должно быть, собирались прикрутить несчастного, чтобы не сильно дергался во время экзекуции.
Тут на меня нашло какое-то умопомрачение (кроме как умопомрачением объяснить свой поступок не могу), я быстро пополз вперед, вытянул руку, схватил коробку с гвоздями и отполз назад, под прикрытие тени от стены.
Аруга убедился, что петли сидят крепко, и вернулся в мое поле зрения. Он потоптался на месте, вертя крупной башкой. Широкая морда сделалась еще глупее, чем раньше, на ней отразилось недоумение.
