Дмитрий Воронин - Наследник Атлантиды
Не хотел бы я жить в таком обществе.
А ведь многие захотели бы, я знаю. Большинству людей стабильность важнее, чем всякого рода рассуждения о свободе личности, о праве каждого самому решать, каким путем идти. Зачем? Пусть мудрые скажут – а они, обыватели, безликая серая масса, поддержат единогласно. Лишь бы никто не покусился на их личный домик, на их личный садик, на их замечательный гамбургер и барбекю в уик-энд. Пусть мудрые развяжут войну, пусть нарушат порядок в половине мира – лишь бы порядок не нарушался тут, дома.
Думаете, когда Атлантида начинала вторжения в иные миры, которые в конечном счете и привели ее к гибели, ее не поддерживал народ? Поддерживал, да еще как. Самая идеальная война – на чужой территории и малой кровью. Чем это закончилось – известно. Чем это заканчивается снова и снова, в любом из известных миров? Все тем же. Мудрым становится скучно вести к просветлению один лишь свой народ, они начинают искать, кого бы просветить еще, кому бы объяснить «истинный путь». Обычно таковые быстро находятся. Только вот у этих «непросветленных», как правило, имеются собственные представления о «верной дороге», которой следует идти. И противостояние заканчивается большой кровью.
Не хочу. Не хочу, потому что и у меня может возникнуть мысль о том, что кто-то – китайцы, иракцы, американцы или какие-нибудь австралийские бушмены – живет «неправильно». А потом появится желание разъяснить всем им, как надо поступать, во что верить и кого слушаться.
Поэтому я и хочу просто жить. И ни во что не вмешиваться.
А еще я хочу вернуться домой.
Дневник Ярослава Верменича,Стража Четвертого круга– Дамы и господа, приветствуем вас на борту самолета Ту-154М компании «Аэрофлот», выполняющего рейс…
Ярослав опустился в кресло и закрыл глаза. Он не чувствовал усталости – скорее, просто какое-то внутреннее опустошение. Так всегда бывает, когда цель, к которой шел долгие годы, вдруг оказалась на расстоянии вытянутой руки. И больше не надо бежать к ней, бороться, пробиваться сквозь препятствия, падать и вставать снова. Все. Можно праздновать победу.
Почему же так тоскливо?
На то, чтобы разобраться в управлении «Привратником», ушло более шести часов – немыслимо много. Система защиты на пульте управления древним агрегатом стояла такая, что в сравнении с ними ловушки портала казались детским развлечением, не опаснее, чем паутина для слона. В распоряжении Ярослава была неограниченная энергия – но, несмотря на это, к концу работы он был совершенно измотан. Первый уровень защиты оказался достаточно прост. Кнопки панели управления, помимо своей основной функции, осуществляли анализ ДНК существа, пытавшегося получить доступ к системе, сравнивая его со своим банком данных. Заставить биологический сканер передать системе ложные сведения труда не составило, но это был лишь первый барьер, требовалось еще пройти несколько уровней подтверждения полномочий – труднее всего оказалось отключить контур, анализирующий биотоки, с таким решением ранее Ярославу сталкиваться не приходилось. Он даже допустил ошибку – совсем незначительную. Только тот факт, что его рефлексы, подстегнутые полученной из синего кристалла энергией, были сейчас вдвое быстрее обычного, позволил Яру уклониться от удара возмущенной охранной системы. На металлическом полу образовалась каверна глубиной сантиметров пятнадцать и диаметром почти метр, брызги расплавленного орихалка веером ударили во все стороны, разрушая то, что уцелело на протяжении тысячелетий. На помощь пришли полузабытые рефлексы – вокруг Ярослава замерцал экран силовой защиты. Это слабо светящееся поле не могло остановить серьезную атаку, экран предназначался в большей степени для защиты от непогоды – от шквального ветра, к примеру… но и от раскаленного дождя щит укрыл достаточно надежно.
Теперь он стал осторожнее… шаг за шагом Ярослав распутывал хитросплетения внутренних связей аппарата, одну за другой деактивировал охранные системы и смертельные ловушки, пока наконец «Привратник» не выразил готовность подчиняться новому хозяину. Но и это было ненадолго – как и многие другие защитные системы атлантов, ловушки «Привратника» стремились выйти из-под контроля, и Ярослав тратил массу сил на то, чтобы держать их в повиновении. Внутренняя камера «Привратника» полыхала радужными бликами – там шел синтез Ключа. Ярославу осталось только ждать – и надеяться, что ему хватит сил удерживать артефакт в повиновении.
Наконец радужное сияние погасло. Прозрачная крышка медленно поднялась, и Ярослав протянул руку к блестящему шару. Его поверхность была чуть теплой…
Теперь этот шар, а также бокс, в котором покоились величайшие из возможных драгоценностей – осколки синего кристалла, – лежали в рюкзаке, стоявшем у ног Ярослава. Таможенники в барселонском аэропорту не заинтересовались его багажом. Сканер, правда, показал наличие в рюкзаке пары подозрительных предметов, но, повинуясь мысленному приказу Ярослава, оба офицера тут же отвернулись от монитора.
Пассажиры давно расселись, предупредительные стюардессы провели давно всем набившую оскомину демонстрацию использования спасательных жилетов – как будто летать все умеют лучше, чем плавать, – а самолет все еще стоял на месте. Никого это не беспокоило, пусть подобного рода задержки в европейских аэропортах случались много реже, чем в российских, но они все равно не исключались. Возможно, ожидалось прибытие на борт какой-нибудь важной шишки или больного, которого зачем-нибудь срочно понадобилось доставить в Москву. Или поступил анонимный звонок насчет бомбы, заложенной в самолет… подобное идиотское развлечение время от времени становилось модным у всякого рода подонков, несмотря на то, что полиция отлавливала их довольно эффективно. Ярослав спокойно ждал, полуприкрыв глаза.
И вдруг…
– Простите, вам плохо?
Ярослав вздрогнул и попытался вернуться в реальность, продираясь сквозь леденящий холод, окутавший его со всех сторон. Каждый волосок на теле встал дыбом, заныли зубы, кожа покрылась мурашками, пальцы дрожали…
– Нет… – с трудом выдавил он из себя, невидящим взглядом упершись в лицо молоденькой стюардессы. Милая девушка выглядела обеспокоенно. – Все… в порядке.
– Вы плохо выглядите, – настаивала она. Быть может, девушка и в самом деле беспокоилась за пассажира. А может, всего лишь отчаянно старалась избежать ЧП на борту. – Быть может, вам требуется какое-нибудь лекарство? У нас хорошая аптечка.
– Нет… спасибо. – Ярослав выговаривал слова медленно, старательно, чтобы не очень дрожал голос. – Сейчас все… пройдет. Простите, это бывает. Старая болезнь… Быть может, стаканчик воды?
