Аслан Шатаев - Письмо из будущего
Совсем без дела я, конечно, не сидел. Мы с Казбеком зарабатывали деньги чем придется. Работали грузчиками, занимались посредничеством, покупали или находили старую или испорченную технику, чинили и перепродавали. Ну и так далее и тому подобное. В общем, на карманные расходы нам хватало. Иногда, бывало, совершали сделку на крупную сумму.
На выходные мы с Казбеком поехали в Волгоград. К сожалению, Мусу мы не застали. Он поехал по каким-то делам за город. А приехать он должен был только после выходных. Пришлось остаться до понедельника у Асет, нашей тети.
Несмотря на то, что Мусы еще нет, мы посмотрели на его будущую бильярдную. Нам его показал младший брат Мусы. Ремонты, можно сказать, были уже закончены. В помещениях стояли столики для бильярда, стойки, шкафчики и стульчики для бара. Некоторые вещи не были даже распакованы. То есть, все необходимое Муса уже приобрел. Оставалось только все разложить по местам и привести в порядок.
Помещение было большое. С улицы двухэтажное строение с красивым оформлением сразу бросалось в глаза. На втором этаже, судя по всему, будет vip-зал.
На следующий день я решил увидеться с Муслимом. Но вот незадача: я не знал, где он. Я этого не помнил.
— Ты не помнишь, где Муслим жил? — спросил я Казбека.
— Я откуда знаю? Спроси у Мансура. Вы же с ним туда ездили.
Чуть было не спросил его, с каким Мансуром. Но тут же вспомнил с каким, и куда мы с ним ездили. Мансур был сыном Асет. То есть, он был моим двоюродным братом.
Днем я Мансура не застал. Его не было с утра. Он пришел домой только вечером. Я попросил его отвезти меня к Муслиму.
От нас до Муслима было не так далеко. Как только мы приехали, я сразу узнал этот двор. Мы с Муслимом любили здесь сидеть, заводя знакомства с соседскими девчонками. Я даже несколько раз оставался у Муслима с ночевкой. Это были мои новые воспоминания.
Дверь открыла очень симпатичная девушка лет пятнадцати. На ее лице заиграла приветливая улыбка. Я растерялся, думая, где же я ее мог видеть. Очень знакомое лицо. Я вроде бы пересекался с ней, и довольно часто, но никак не мог вспомнить где.
— Привет, пропащая душа! — заговорила она первой. — Куда пропал? Где был?
— Э-э-э-э… я? Привет! Ну я… это…
— Заходи! Не стой на пороге!
Я зашел в квартиру.
— Муслим дома? — спросил я.
— Ага. Телевизор смотрит. Проходи! Что ты стоишь, как чужой?
— Да нет. Я заходить не стану.
— Да заходи. Он один сидит.
Квартира мне тоже была знакома. Но от того, что я не все помнил, мне как-то было неуютно. А эта девушка, видно, была родственницей Муслима. Поэтому мне и казалось, что я ее где-то видел.
Я смущенно улыбнулся и попытался пошутить:
— Спасибо, я пешком постою. Позови его, если не трудно.
Она улыбнулась, как бы говоря: "Ну нет так нет. Что с тобой поделаешь?"
— Ладно, — сказала она, — сейчас я.
— Элита! — услышал я чей-то голос. — Кто там?
Ее звали Элита. Раньше мне не доводилось слышать это имя. Но было что-то очень знакомое в ее имени. Оно у меня словно было записано в голове и выделено жирным шрифтом. А дальше — пустота. Одно имя.
Лицо Элиты тоже никак не давало мне покоя. Ее образ засел у меня в голове и никак не хотел исчезнуть. Я будто не просто был с ней знаком. Словно что-то меня с ней связывало. Только что? Почему у меня такое чувство, будто я что-то сделал не так? Чего-то недосказал?
Из-за угла коридора появился Муслим. Взглянув на меня, он недовольно сморщился, развернулся и ушел.
— Эй! — крикнул я ему. — Ты куда?
Он появился снова. Голова его была опущена. Походка его выглядела неестественной. Когда он делал шаг, вместе с ногой двигался и корпус тела. Так мы часто делали, изображая притворную обидчивость. Хотя ему и есть на что обижаться. Ведь я уже несколько месяцев не навещал его.
Я улыбнулся.
— Ну, — сказал он, — тебе что-то нужно или ты дверью ошибся?
— Рад тебя видеть живым! — сказал я, и тепло пожал его руку, а другой рукой обнял за плечо.
— Живым? — не понял он.
— Забудь!
— Ага! Значит, так ты поступил с лучшим другом? Забил на него так, что решил похоронить?
— Да я не это имел в виду.
— Ты сказал то, что имел в виду.
Я не выдержал и рассмеялся.
— Нет, серьезно, — сказал Муслим, — куда ты пропал? Я слышал, ты пару раз приезжал в Волгоград. А что не заглянул ко мне?
— Извини. Я просто так замотался, что не успел.
— Мог хотя бы позвонить.
— Ну, извини, дорогая. Я больше тебя не оставлю одну.
Пришла очередь улыбнуться Муслиму.
— Ладно, заходи! Но я тебе это еще припомню!
— Подожди. Меня на улице Мансур ждет.
— Так пускай заходит!
Я не стал говорить Мансуру, чтобы он заходил. Сказал лишь, чтобы он уезжал без меня, поскольку я задержусь. После чего вернулся к Муслиму.
Квартира состояла из трех отдельных квартир. Так что комнат было много. Я поздоровался с остальными родственниками Муслима, спросил о житие-бытие, и этим ограничился, поскольку "помнил" их очень и очень смутно. Здесь была и сестра Муслима. А вот родителей их я не видел. Наверное, как и в моем старом прошлом, они остались в Чечне.
Мы с Муслимом прошли в отдельную комнату и устроились на диване.
— Рассказывай, — сказал Муслим. — Что нового? Чем занимался?
— Знаешь… помнишь Мусу?
— С бильярдной?
— Да-да. Он мне работу еще предлагал.
— И что?
— Я подумал, принять его предложение.
— В смысле, работать управляющим?
— Да. То есть, предложение я и так принял, как только он сделал предложение. Вопрос был времени.
— А ты уверен, что он тебя возьмет?
— Обычно он просто так словами не бросается.
— Это было почти полгода назад.
— Знаю. Я заходил к нему сегодня в его бильярдную. Самого его не было. Уехал куда-то по делам. Завтра должен приехать. А бильярдная почти готова. Мебель, столики, все уже есть. Остались только небольшие косметические ремонты. Завтра поговорю с ним. Посмотрим. Если я все же буду работать, будь уверен, тебя тоже возьму.
— Конечно, возьмешь. Куда ты денешься?
— Ну а ты чем занимаешься?
— Да чем тут еще можно заниматься? Бездельничаю! С утра до вечера. Я думал, уехать домой. В Грозном, вроде, становится спокойнее. Хотя родители не очень-то хотят, чтобы я приезжал.
— И ты туда же! Ну, допустим, поедешь ты туда. А чем заниматься будешь? Там сплошные развалины! Ни одного целого здания не осталось! Все с землей сровняли! На каждом углу федеральные войска сидят. Если даже их оттуда выведут, чем там можно жить? Как выживать? Зачем у разбитого корыта сидеть? Мирная жизнь тоже не скоро наступит. Если наступит — город не скоро восстановят. И кто вообще возьмется его восстанавливать? Там работы лет на десять. А то и двадцать. Многие за границу уехали, и живут припеваючи. Вряд ли они захотят возвращаться. Думаю, в ближайшие лет десять там нечего делать.
