A. Демченко - Охотник из Тени Книга Первая
— И как это понимать? — Недоумевая, обратился к Угольку Т'мор. Змееныш почесал длинными коготками костяную корону на голове, и развел лапами. В рубиновых глазах дракона ясно читалось: «Хрен его знает, хозяин. Я сам в шоке».
— Дело ясное, что дело темное. — Вздохнул Т'мор и, ссадив Уголька на письменный стол в углу спальни, принялся мерить комнату шагами. Дракон только и успевал поворачивать голову, следя за мельтешениями хозяина. Через минуту, у юного змея окончательно закружилась голова, и он, выпустив длинный язык пламени, точно по курсу движения Т'мора, требовательно заклекотал.
— Да не знаю я, что это! — Воскликнул парень. — И идиоту ясно, что тварь была ненастоящей… Или ненормальной. А может ее кто заколдовал?
Уголек одобрительно кивнул, но на этой догадке знания Т'мора закончились. Т'мор смотался в ванную, и вернувшись оттуда с небольшим пустым флаконом в руке, двинулся к кровати. Вытащил торчащий из столба нож, и скривился. Клинок, недавно светлый, оказался почти полностью покрыт какой-то черной гадостью. Поморщившись от запаха гнили, Т'мор соскоблил эту субстанцию во флакон, и аккуратно притер крышку воском, вытопленным огненным вздохом Уголька, из стоящей на столе свечи.
Вернув флакон в ванную, Т'мор покосился на кровать, и сплюнул. Дракон привычно устроился на руке, одежда свернута подмышкой, арсенал на плече. До утра еще часа четыре, так что нечего понапрасну время терять. Тем более, что диваны в гостиной ничуть не хуже кровати в спальне, даже лучше… у них нет балдахинов… в которых могут водиться сумасшедшие криксы… мстители… А-рхр.
Глава 2. Если вы проснулись, и у вас ничего не болит…
Когда Т'мор проснулся, первое что он увидел, были Гор и Тир, оккупировавшие кресла в его гостиной. Риссы, не обращая почти никакого внимания на человека, вяло переругивались, время от времени прикладываясь к солидным кружкам, в одной из которых, Т'мор узнал свою собственность, купленную им специально для утреннего кофе (Двух белых не пожалел от «охотничьего гонорара»!).
— Нас утро встречает кошмаром. — Заключил Т'мор и, выбравшись из постели, пошлепал к захватчикам. Не обращая внимания на взгляды риссов, парень молча отобрал у Гора свою кружку, и в два глотка выхлебал ее содержимое. После чего, поинтересовался, — и чего вам здесь надо, с утра пораньше?
— Хм… Да вот, зашли пожелать доброго дня и наткнулись на твою тушку в гостиной. — Ответил Гор. — Может объяснишь, чем тебе спальня не угодила?
Т'мор вздохнул, и сжато рассказал о ночном происшествии. В подтверждение своих слов, парень распахнул дверь спальни, и махнул рукой в сторону кровати.
— Ну и где? — Поинтересовался Тир, обозревая комнату. Гор промолчал, только странно повел носом, словно принюхиваясь к чему-то. Т'мор глянул на потолок, и задумчиво почесал затылок. Пятно копоти исчезло. Не веря себе, парень метнулся к балдахину и почти сразу наткнулся на след от вонзившегося в столб ножа. Флакон! Т'мор метнулся в ванную и, схватив сосуд, вернулся в спальню. Но стоило ему сделать шаг к Тиру, как руку сжимавшую флакон, пронзила невыносимая боль и сосуд воспарил, выбитый мощным ударом Гора, а сам Т'мор отлетел к дверям в гостиную. Побратим, отправив человека в полет, ловко поймал падающую бутылочку, и бешено глянул на Т'мора.
— И за что ты меня так? — Поинтересовался парень, поднимаясь с пола и потирая ушибленную руку.
— Не с-смей подходить, ч-щеловек. — Гор только что не выплюнул последнее слово. — И может быть останешьс-ся жив. Какое-то время.
— Гор, остынь. — Тир, с абсолютно каменным выражением лица, тронул дядюшку за плечо. — Что случилось?
— Здесь некро… — Коротко пояснил тот, не сводя яростного взгляда с недоумевающего Т'мора, и подкидывая в руке флакон.
— А я здесь причем? — Спросил парень, в груди которого начала расти глухая обида. — Мне надо было узнать что за тварь на меня напала, но поскольку она испарилась, пришлось брать соскоб с ножа. Он в этом флаконе.
— Он не врет. — Заметил княжич, и кивнул Т'мору. — Иди оденься, пусть наш перестраховщик пока немного успокоится.
На то, что бы Гор «успокоился», ушло не так уж много времени. Т'мор успел одеться, и даже выпить чашку кофе, когда в гостиную ввалились Тир и Гор.
— Извини. Меня переклинило. — Тихо произнес побратим, усаживаясь в кресло напротив Т'мора. Тир решил устроиться на диване.
— Я заметил. — Кивнул Т'мор. Холодности его тона мог позавидовать и княжич. — Только не ясно, почему именно сейчас и на мне?
— Т'мор, ты же знаешь, что он в свое время отказался от Дара, и прошел Горнило Хаоса. — Заговорил вместо дядюшки Тир. — Но не знаешь почему. — Гор говорил о запретной школе. — Заметил Т'мор, стараясь не смотреть на побратима, чуть не отправившего его на тот свет.
— Ну да… Только запретные школы они разные бывают… — Вздохнул княжич, и продолжил так, словно кроме него и Т'мора в комнате никого нет. — Когда у моего деда родился первенец, он был счастлив. Маги видели в его сыне огромный Дар, так что следующий князь и-Нилл обещал стать великим магом… Так продолжалось до тех пор, пока Дар не начал определяться. Однажды утром, дед проснулся от жуткого переполоха. Замок гудел как растревоженный улей, слуги носились с выпученными глазами, в резиденции царил хаос… Причина оказалась пугающе проста. Княжичу сообщили, что сдох его хаук Лансад. Наследник очень любил этого скакуна, вышел во двор, и на глазах у всех обитателей замка, одним своим желанием «поднял» животное. Аэр обещал стать великим магом… Точнее, великим некрономом. В Шаэре есть только две школы, запрещенные под страхом смерти — это школа Призыва, и школа Живой Смерти. К тому времени, когда открылся дар аэра, у деда родился второй сын. Князь князей вопреки закону, предоставил наследнику Дома и-Нилл, выбор. Изгнание или смерть. Но юный аэр решил иначе. Он прилюдно отказался от титула наследника в пользу младшего брата, и в ночь перед изгнанием, прошел Горнило Хаоса. Один, без какой либо поддержки…
Всем известно, что чем ярче Дар отказывающегося, тем большие способности дает Горнило. Так получилось и с княжичем. Гор получил способность к перемещению между мирами, умение говорить с любым разумным… кстати, сначала считали, что Горнило подарило ему талант понимания чужой речи, а оказалось, наоборот. Гор сам дает своим иномирным собеседникам знания известных ему языков. От дара некроса же, Гору осталось только великолепное чутье на эту школу, и м-м-м, небольшой переклин. Иначе говоря, при встрече с некрономом он дуреет, и не успокаивается пока не убьет труполюба. Условный рефлекс, можно сказать…
