Евгений Панин - Серебряные башни
-Что-то случилось?
-Люди, впереди, слева. За гребнем бархана. Шагов за триста.
Хмед встал на стременах и осмотрелся.
-Ничего не вижу. Но проверить можно.
И он издал высокий горловой крик. В ответ на него из-за гребня бархана показались головы. Нас внимательно разглядывали. Хмед снова издал крик уже иной тональности. Теперь результаты были иными. Головы исчезли, но уже через минуту, с гребня бархана скатился отряд из двух десятков всадников. Кочевники они везде кочевники. Вопли, джигитовка, игра оружием, что-то подобное я видел и у себя дома. Зато Хмед расцвел и принял во всем этом самое живое участие. Меня удивила реакция моих псов. Они просто уселись возле меня и стали наблюдать за происходящим. И очень похоже, что с удовольствием. Кочевники, в отличие от жителей равнин, казалось, не обращали на них никакого внимания. Правда, потом я обратил внимание на то, что ни один из них, исполняя свои акробатические номера, не приближался ко мне ближе, чем на двадцать метров. Когда все успокоились, и пыль улеглась Хмед, наконец, снизошел до объяснений.
-Это воины моего племени. Время тревожное и старейшины решили, что лучше присмотреть за тропами. Зато теперь мы можем ничего не бояться. У нас есть защита племени.
Я только улыбнулся на его последнее заявление. Я и так ничего не боялся. Но комментировать его заявление не стал. Хмед переговорил со своими соплеменниками и сообщил нам.
-Они стоят лагерем неподалеку, у колодца. Нам лучше переждать там дневную жару. Дальше идти будем по ночам. Днем слишком жарко. Начинается Красная пустыня.
Мы с Дмиром не возражали. И в сопровождении почетного эскорта тронулись в путь. Теперь порядок изменился. Впереди и сзади шли воины Хмеда, а мы двигались в середине. Мои псы теперь шли рядом со мной. Не прошло и часа, как мы достигли места назначения. Весь лагерь состоял из семи шатров. И только десяток чахлых пальм указывал на то, что здесь действительно есть вода. А вот шатры меня удивили. Это были не палатки кочевников из шкур, а блестящие на солнце, довольно большие, правильной формы полусферы. Когда мы приблизились к лагерю, наш эскорт сорвался с места и, завывая, поскакал к стоянке. В лагере поднялся переполох. Люди выскакивали из шатров и вскакивали на привязанных тут же коней. Наши воины сделали круг вокруг лагеря и повернули к нам. К ним присоединилось, наверное, все население лагеря, никак не меньше ста человек. Церемония встречи просто приняла более массовый характер. Количество поднятой пыли тоже значительно возросло. Но деваться было некуда. Энтузиазм соплеменников Хмеда не угасал, наверное, добрых двадцать минут. Когда эта карусель начала утихать, мои псы из рыжих превратились в песчано-серых, впрочем, мы с Дмиром тоже. Наконец один из встречавших решил, что почета с нас достаточно и понял руку. Нас окружили кольцом и с громкими воплями препроводили в лагерь. Наверное, как почетным гостям, нам с Дмиром отвели отдельный шатер. На удивление в нем было прохладно и светло. Стены шатра были полупрозрачными. Я подошел рассмотреть их поближе. Похоже на тонко выделанные шкуры. Каркас был тоже с секретом. Очень тонкие прутья растительного происхождения. Вместе с тем надавив на стенку, я убедился, что шатер стоит прочно, и стенки могут выдержать большую нагрузку. Интересно. От исследований меня отвлек Хмед, вошедший в шатер.
-Молодые воины набрали воды для гостей, теперь можно и ополоснуться с дороги. А потом в нашу честь дадут пир. Правда он не настоящий, воины в походе, но командир отряда скорее отрубит себе руку, чем отпустит нас без угощения.
Кивнув на псов он добавил:
-Для них тоже найдется, что перекусить.
Дмир, похоже, уже бывал в этих местах, поскольку речь Хмеда выслушал, не выказывая удивления. Я, глядя на него, решил тоже ничему не удивляться и воспринимать все как должное. Хмед проводил нас к пальмовой роще. Рядом с ней был выложенный камнем небольшой бассейн, заполненный водой. И только заметив рядом устройство, с помощью которого он наполнялся, я в полной мере оценил оказанное нам уважение. Это был кожаный бурдюк литров на десять-двенадцать с веревкой метров пятидесяти длинны. Наполнить с его помощью даже этот небольшой бассейн… Вода была прохладной, и мы с Дмиром с удовольствием ополоснулись. Хмед не присоединился к нам, объяснив, что пока он не коснется камней родного очага для него это не приемлемо. Тем не менее, он не ушел, а присев рядом удовлетворенно наблюдал за нами с Дмиром. Пир был организован тоже в тени пальм. Для походных условий стол выглядел очень неплохо. Не было только вина и свежих овощей. Зато кумыс и мясо во всех видах были в изобилии. Трапезу моим псам организовали тоже рядом. Это был, всего на всего, молодой верблюд. Мне в первый раз пришлось посмотреть как "кушают" мои псы. Очень аккуратно кусками килограмма по три, они разобрали пол верблюда. Причем минут за двадцать. Я только и смог, что покачать головой. Впрочем, особенно наблюдать за ними у меня времени не было. За нашим столом события тоже набирали оборот. Один из воинов понимавших язык королевства служил нам переводчиком, поскольку Хмед был главным действующим лицом. Каждый командир десятка, и все более менее заслуженные воины, произнесли здравицы в его честь. Из этих здравиц я уразумел, что Хмед был не просто одним из вождей, а главным военным вождем триаров. Он собственно и был в королевстве по просьбе герефа юго-западной провинции. Оговаривалась помощь, которую триары могут оказать королевству. Наконец слово взял Хмед. Он живописал свои похождения. Надо сказать, что у него был видимо врожденный дар актера. То, что он рассказывал, зачастую можно было понять и без перевода. Настолько живо он передавал происходящие события. Все были захвачены его рассказом. Кочевники буквально ловили каждое его слово. Некоторые наиболее впечатлительные по ходу его рассказа даже вскакивали, потрясая оружием. Когда он рассказывал об обстоятельствах своего пленения, по рядам слушателей прокатился стон. Он изобразил свое униженное состояние пленного. Ответом был блеск глаз и стиснутые руки на рукоятках мечей. Наконец, он приступил к рассказу о своем освобождении. Он вскочил и буквально начал показывать, что делали мы с Дмиром, и что делали псы. Нужно было видеть то внимание, с каким его слушали. Наверное, если бы даже небо упало на землю, никто из кочевников не заметил бы этого. Наш переводчик смолк, увлекшись рассказом, но мы и так все понимали. Когда Хмед окончил свой рассказ, целую минуту стояла оглушительная тишина, а потом произошел взрыв. По сравнению, с которым церемония встречи показалась бы легким утренним ветерком рядом с ураганом. И в центре этого урагана оказались мы с Дмиром. Я уже подумал, что нас с Дмиром разорвут на сувениры, как поп звезд у нас на Земле, но на наше счастье все обошлось только легкой контузией, как следствием мощного акустического удара. Зато отношение воинов к нам разительно изменилось. Если раньше мы были почетными гостями, то теперь стали чем-то вроде полубогов. Благодаря стараниям Хмеда они готовы были идти за нами в огонь и воду. Желающих сопровождать нас в оазисы пришлось отбирать командиру отряда, поскольку желали все. Но кому-то нужно было остаться на охране тропы. Тем более после рассказа Хмеда. Правда, решено это было весьма просто и без обид. Командир просто устроил состязания молодых воинов, заявив, что двадцать лучших пойдут с нами. Джигитовка, стрельба из лука, борьба, поединки. Мы с Дмиром только подивились его находчивости. Никаких обид, это раз. Дополнительная подготовка для молодых, это два. И развлечение для всех не участвующих, три. Правда, не участвующих набралось человек двадцать. Заслуженные воины, выступавшие арбитрами и командиры. Состязания были устроены вечером, когда начала спадать жара, и они оказались действительно захватывающим зрелищем. Когда они закончились двадцать, действительно лучших, были счастливы не меньше наших олимпийских чемпионов. Сборы прошли быстро, и еще не минуло полуночи, как наш отряд тронулся вперед.
