Андрей Погудин - Безумие стали
Дождавшись окончания лечебного издевательства, Ульрих спустился в Синий зал. Спина горела огнем, но почти не болела, сохнущая нога вела себя более чем прилично – она хотя бы сгибалась. Всё же Гридо знает своё дело, подумал юноша, но это не извиняет его назойливости. Мать уже ждала за накрытым столом.
– Где ты пропадал?
– Я убил врага! А еще ездил с Долтом смотреть, что искали сарматы в развалинах капища.
– Ты считаешь, что если научился ездить на лошади и худо-бедно стрелять из лука, то уже можешь подвергать себя опасности?
– Мама, степняков прогнали, меня окружали кирасиры, о чем ты говоришь? Я будущий воин, а не калека!
– Ох, всыпать бы Ксанту за то, что он подарил тебе эту кобылу.
– Отец желает мне только добра!
– Конечно. Садись, ешь, после завтрака мы выезжаем. Я и лишнего мгновения не хочу задерживаться в этом замке, дикари совсем распоясались. Завтра они наберутся наглости и придут под стены, а твой отец как всегда пропадает где-то.
– Я обещал дождаться Таля.
– Он может прокопаться на этих развалинах до вечера.
– Но ведь нам нужно сопровождение, а все дружинники сейчас со старшиной, – сказал Ульрих, прищурившись.
– Хитрец. Кушай давай, в дороге нам придется питаться в тавернах, а там кормят неизвестно чем.
Поездка нагнала аппетит. Ульрих набросился на печень с луком, жевал колбасы, сдобренные сливовым соусом, и поглядывал в окно. Таль уже должен спуститься в гробницу, скоро кирасиры вернутся. Поев, юноша почувствовал сонливость – сказывалась бессонная ночь. Ничего, в карете выспится. Он вышел во двор и крикнул:
– Видно старшину?!
– Нет, сэр, – ответил дозорный со стены. – Всадники стоят у развалин.
– И зачем я тебе понадобился? – раздался сзади знакомый голос.
Если бы позволила нога, Ульрих подпрыгнул. Он развернулся, перед ним стоял Долт Таль собственной персоной, сзади улыбался здоровяк Кешт. Гридо таращился на них не с меньшим удивлением. Волосы и одежду старшины усеивали пряди паутины, на лице чернели полосы сажи.
– Как это вы… как ты здесь очутился?! – воскликнул Ульрих, а в голове уже смутно забрезжила догадка.
– Из капища берет начало подземный ход, а ведет он аккурат в кладовую замка, – сказал Долт, довольный произведенным эффектом. – Ловушек там понатыкано, тебе и не снилось! Кешт бросал вперед молот, так и шли. Проход древний, весь паутиной зарос, скелеты валяются. Мне вот что интересно… если мы о нем не ведали, как дикари пронюхали?
– Возможно, я выясню это в столице, – сказал Ульрих, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо старшины, и добавил: – Жюль Карота говорил что-то об оруженосце Витерборов.
Зара.
Бельма испуганных глаз таращились то на девочку, то на труп с посиневшим лицом. А еще в них читалось жадное, болезненное любопытство. В деревне случались потасовки, бывали и убийства, но то в угаре драки, а тут, гляди-ка, девица хладнокровно порешила любовника – будет, о чем рассказать сельчанам, приправив историю домысленными подробностями! В отличие от фермеров, трактирщик не только тупо таращился, но и схватил Зару за плечо, повторив вопрос:
– Что ты сделала с ним? Отвечай!
– Я его таким и нашла! Отпустите меня сейчас же, я дочь эрла!
– Ага, а я сын короля, – сказал трактирщик и повернулся к вышибале: – Лупак, ты разбираешься в таких вещах, посмотри, что с господином.
– Задушен, – лениво бросил тот, склонившись над кроватью. – Следов на шее нет, подушки нетронуты, значит, сыпанула бестия пыльцы смертоцвета под нос, сэр и задохся.
– Я этого не делала! – воскликнула Зара.
– А кто же тогда? – вкрадчиво поинтересовался трактирщик. – Тут больше никого нет. Сейчас кликнем стражу, они уж и разберутся с пристрастием, сразу на чистую воду выведут. Эх, и зачем я пустил тебя?
Вышибала вытолкал всех из комнаты, хозяин поволок девочку за собой по лестнице. Зара пыталась вырваться, но её держали крепко. Как доказать этим тупым крестьянам свою невиновность? Надежды на стражу мало, если там все такие, как тот храпун в будке, то они и слушать не станут застигнутую на месте преступления девчонку. Заточат в темницу, а милости от здешнего старосты тоже ждать не приходится. Что же делать? Зара нащупала спрятанный за поясом нож.
Трактирщик бросил её на скамью в углу зала и приказал вышибале бежать за стражниками. Кто-то поинтересовался причиной суматохи, хозяин забубнил что-то невнятное, а девочка привстала с лавки. Как же она забыла про рыцаря? Он узнает и спасет её! Бородатый мужчина лет тридцати слушал объяснения трактирщика, на плаще красовался сокол, держащий в когтях медвежью лапу. Вассал Тельми глянул на Зару и покачал головой, сетуя на то, как у такой хрупкой леди может быть такое черное сердце, и начал подниматься в снятую комнату. Оруженосец шел следом.
Зара в растерянности села обратно. Рыцарь её не узнал! Она отчаянно старалась припомнить, кому принадлежит такой герб, но в голове мелькали только дубовые ветви Кормарков и олени Райнелов. Надо было внимательнее слушать Петинью, когда та рассказывала ей про правила геральдики и обозначения родов! Всё же есть некоторая польза в учении, есть. Зара дала себе слово, что если выпутается из этой передряги, то впредь будет более серьезно относиться к словам няни. Но кто же из вассалов отца поместил на свой герб сокола? Да еще и с медвежьей лапой, что вроде бы должно обозначать поддержку и опору? Пифосы? Нет, у них там кто-то из бочки выглядывает. Брины? Мимо, вороны на зеленом поле. Рыцарь уже почти преодолел лестницу, когда Зара вспомнила.
– Сэр Фалькон! Я дочь вашего сюзерена и я невиновна!
Рыцарь обернулся с таким выражением на лице, словно с ним заговорила его лошадь. Он пристально вгляделся, Зара попыталась сделать реверанс, понимая, как глупо сейчас выглядит в меховой курточке, засаленных штанах, грязных сапогах и с растрепанными волосами. Точно не как леди, правильно Петинья её ругала. Тем не менее, Фалькон спустился с лестницы и отодвинул трактирщика в сторону.
– Одр всемогущий! Леди Зара, это действительно вы? Я как-то видел вас на турнире в Таггарде, но вы с того времени сильно изменились, гм, похорошели… Прошу извинить, что сразу не узнал вас.
– Да и я не сразу вспомнила ваше имя, сэр Гвен, так что мы квиты, – сказала Зара с облегчением.
– Что же это получается? – продолжил рыцарь. – Вас обвиняют в каком-то убийстве? Милейший, извольте объясниться, за что вы схватили дочь эрла Тельми?!
Трактирщик побледнел, фермеры сделали вид, что очень заинтересованы содержимым своих кружек. Хлопнула дверь, внутрь ввалился вышибала с заспанным стражником, но они так же застыли на пороге, расслышав окончание фразы. Страж Леса был в этих местах законом, королем и богом. Что он сделает с людьми, так бесцеремонно задержавшими его дочь? Трактирщик бухнулся на колени, его лицо пошло красными пятнами.
