Александр Рыжков - Техномонстры
Вмиг всё прекратилось. Стало как прежде. И вонь исчезла (мне хотелось в это верить). Да, действительно исчезла, другие тоже почувствовали. Глаза болели, было трудно смотреть: постоянно мелькали белые пятна.
Алерадус, словно ничего такого и не произошло, запустил в казан руку, набрал пригоршню порошка, посмотрел, понюхал, высыпал обратно. Оставил на ладони совсем чуточку, слепил крохотный шарик и бросил на пол. Небольшой взрыв удивил нас ещё больше, чем загоревшуюся половую доску. Первым пришёл в себя Лорк, схватил ведро с остатками воды и потушил не успевший разрастись огонь. На шум никто не прибежал, хотя незамеченным он остаться ну никак не мог. Я просто уверен, что по негласной договорённости Алерадуса с хозяйкой постоялого двора в этой комнате могло происходить всё, что только магу угодно.
— Отличный взрывной порошок мы с вами сотворили, друзья, — сообщил маг. — Даже лучше, чем прошлый. Я думал, взрыв будет слабее. Надеюсь, полученного хватит для нашего предстоящего пути, ведь порошок электрического угря кончился. Где достать новый — ума не приложу.
Не знаю как других, но меня произошедшее из колеи выбило. Я просто напрочь забыл, зачем мы зашли к магу. Порошок сделать? Вряд ли… Пока я думал, старик ещё несколько раз похвалил получившийся продукт и дружелюбно проводил нас к двери. Мол, с радостью ещё с нами побыл бы, но нужно другими магическими делами заниматься. Если мы позволим, то он приступит к их выполнению.
Лишь очутившись снаружи, туман в голове рассеялся, и я вспомнил цель нашего визита. Не то, что бы поздно было вернуться обратно. Поздно никогда не бывает. А вот желание говорить с Алерадусом отпало на несколько дней вперёд. Буду его комнату стороной обходить: вдруг опять чего-нибудь делать заставит. Остальные со мной только согласились.
Сидеть на засаленных, прогнивших скамейках пыльного двора надоело до невыносимого. Маг говорил, что в город высовываться особо не надо. А мы особо и не высунулись. Так, прошлись улицами, развеялись.
Грязные переулки, грязные одежды людей, скудные построения. Уж и не знаешь вовсе, надо ли было выходить за пределы двора? Тут ещё и повышенная настороженность сказалась. Она закралась в душу с момента нападения бандитов на нас с Кичем, и не давала даже на секунду расслабиться. В общем, не лучшая прогулка в моей жизни. Так мы и вернулись в свою комнату. Подавленные, недовольные, злые. По крайней мере, я.
Ночью мой драгоценный сон был потревожен. Крики, вой, лязг, визг, топот… Я подскочил. Нет, это не было продолжением очередного кошмара. Это происходило на самом деле. В окне маячили зловещие огни факелов. Как был в пижаме, я схватил мечи и выбежал на улицу.
То, что предстало взгляду, никогда не покинет мою голову. Оно будет преследовать очень долго, если не всю жизнь. Больше не то, что увидел, а то, как себя повёл…
Толпа разъярённых местных с факелами, палками, самодельными пиками, ржавыми мечами и прочим неказистым оружием осаждали скалящегося Бирюка. Позади волка возвышалась высокая стена, впереди — полукруг озверевших мыслящих. Они держались от него на расстоянии вытянутой пики. То и дело пытались уколоть заострённым наконечником. Бирюк уклонялся, приседал, отпрыгивал и рычал. Очень громко, на первый взгляд устрашающе, а на самом деле: безысходно, жалобно. Словно просил пощадить, оставить его в покое. "Не виноват!" — уловил я знакомое мне слово из этого унизительного для гордой волчьей расы монолога.
Почему он не отбивался? Почему давал себя в обиду? Ему ведь разорвать всех этих бродяг и нескольких минут хватило бы! Чего он ждал? Чего?! Как больно смотреть на его оскорбление.
Отбивайся, да дерись ты с ними, Гирен тебя подери! Ты ведь убийца! Ты изодрал тех женщин, мы знаем это. И они, эти разъярённые мыслящие, тоже знают. Поэтому и пришли. Отомстить. Почему ты не отбиваешься? Почему?! Зачем позволяешь кидать в себя камни и тыкать копьями?
Блеснувшие в свете факелов волчьи глаза смотрели на меня. Они умоляюще ждали моей поддержки, моей помощи. А что я мог сделать? С невыносимой тяжестью в сердце, я отвернулся… Раздался вой боли и отчаяния: какой-то подлый драг проткнул его бок копьём. Этот вой вонзился в мою душу ядовитыми занозами стыда. Там они и останутся. Где наши остальные? Почему Алерадус не гонит эту бешеную толпу магическими заклинаниями прочь? Почему никто не стал на защиту Бирюка? Он ведь наш друг! Мне теперь плевать на его грехи и ошибки, ведь он мой друг! Где же все?! Неужели они такие же трусливые крысоны, как и я…
Челюсти сомкнулись, раскусив палку копья на части. Бирюк завыл. Так воют волки перед битвой. Камень угодил ему в ухо, другой — в бок, где торчал обломок копья. Волк зарычал, присел для прыжка. Толпа чуть отступила, выпятив копья и палки вперёд.
Прыжок.
Никогда я ещё не видел, чтобы кто-нибудь так высоко прыгал. Словно гигантская хищная птица, Бирюк пронёсся над разъярённым скопищем мыслящих. Мощные лапы, проломив ветхую черепицу, приземлились на чердак невысокого дома. И вновь, блестящие, как золотые монеты, глаза устремились на меня. Что в них было? Обида или понимание? Я никогда не осмелюсь узнать…
Ещё несколько скачков, и Бирюк растворился в темноте крыш. Толпа бежала за ним. Вернее — в ту сторону, где его последний раз видели. Я затесался в неё. Так, на всякий случай, чтобы лишиться и тени сомнений. Хотя и так было ясно, волка им не поймать сегодня. Да и вообще, никогда не поймать. Не такой же ведь он глупый, чтобы в Трущобы Недостойных опять вернуться? Нет, он не из тех. Скорее всего, я его больше никогда не увижу…
Домой я брёл с противоречивыми чувствами. Я ликовал, что Бирюк скрылся от недоброй толпы. И в то же время, порицал себя за то, что не вступился. Но что бы я смог сделать? Сказать: эй, обозлённая толпа, не трожь моего друга-волка, он со мной, я его хорошо знаю, он не может быть убийцей? Так ведь я и сам в этом сомневаюсь. А вступиться в драку значило погибнуть. Так далеко прыгать я не умею.
Во дворе меня встретил Алерадус. Я рассказал ему всё, что произошло. Ни одной детали не упустил. Неприступное лицо мага уступило место печальному выражению. Я не виноват, конечно. Хотя, мне вообще нужно было не высовываться из комнаты. Остальные так и поступили. Стоило кому-то из нас вступиться за Бирюка — всё бы пропало. Пусть даже мы и победили их, не дали волка в обиду. Но тогда произошло бы то, что произойти ни в коем случае не должно. Нам пришлось бы покинуть это место, чем нарушится путь, указанный магической кровью. И всё, абсолютно всё — пропадёт!
Да, слова Алерадуса чудесны, нашему пути ничто не угрожает, но от этого я себя лучше не чувствую…
