Глен Кук - Ночи кровавого железа
– Сейчас проверю, – ненавязчиво намекая, что он знаток в таких делах, предложил Плоскомордый.
– Хорошо.
Мы с Плоскомордым и Тупом пошли наверх, а Рипли на всякий случай встал внизу. Мы старались не шуметь, но от предчувствия беды шаги становятся тяжелыми. Проходя мимо всех этих дверей, я ощущал внезапный страх и тревогу.
Второй полицейский ждал наверху. Туп прошептал:
– Все еще храпит?
Надо ли было спрашивать? Да, человек за дверью все еще храпел. Я в жизни не слышал ничего подобного. Эти сопение и рык достойны были считаться одним из чудес света.
– Осторожно, – предупредил я Плоскомордого.
Он кивнул.
Все расступились. Казалось, Тарп раздается в размерах, затем заряжается. Дверь взорвалась. Хотя я стоял прямо за Плоскомордым, не успел я оглянуться, как все было кончено. Тело ударилось о тело, храп перешел в приглушенный стон. Раздался голос Плоскомордого:
– Он у нас в руках.
– Тащи его вниз.
Тарп фыркнул. Туп осторожно прошелся по комнате и открыл окно.
– Рипли, мы поймали его. Иди к двери.
Мы гулко зашагали вниз. Я чувствовал, как за остальными дверями люди замерли от страха.
Чем больше я думал об этих людях, тем меньше мне нравилось то, что я делаю. Когда мы вышли на улицу, наш пленник едва держался на ногах. Туп властным тоном спросил:
– Это он?
Сити и Воробей придвинулись ближе и снова спрятались в тень.
– Да, – сказал Воробей. – Это он.
Я спросил:
– Вы видели, как этот человек помогал затаскивать в карету девушку?
Я притворялся, и Плоскомордый мне подыгрывал. Я верил Воробью. Наш пленник был одним из громил, которые пытались увезти дочь Чодо. Очевидно, убийца был другой, а помощники те же.
– Это он, Гаррет, – настаивал Сити. – Чего тебе надо? Успокойся. И расплатись.
Подчиненные Тупа увели пленника. Туп расплатился.
– Вы знаете эту троицу, Гаррет? Если окажется, что это обман, я смогу их найти?
– Я их знаю.
Я все еще приберегал рассказ о том случае у Морли и не мог объяснить, почему я так верю Сити и его дружкам.
– Эй, Гаррет! Я хоть когда-нибудь тебя надул?
– Пока нет, Сити. Вы свободны. Гуляйте в свое удовольствие.
В этой части города десять марок – большие деньги. Сити и его приятели вмиг исчезли, только их и видели. Пока у них есть деньги, их трудно будет найти. Пока.
– Хотите участвовать в допросе? – спросил Туп.
– Не очень. Только если вы считаете это необходимым. Я хочу лечь спать, больше ничего. Я переутомился, пока нашел эту ниточку. Мне будет интересно узнать, что он вам расскажет.
– Конечно, я вам сообщу. – Туп пожал мне руку. – Еще раз спасибо, Гаррет. Уинчелл! Пошли.
Я не сказал: «Всегда к вашим услугам, капитан», – боясь, что он поймает меня на слове.
Глава 37
Покойника все это нисколько не поразило. Он вообще поражается только, какой он умный. Он боится, что я зазнаюсь.
Однако когда я вернулся после того, как Туп и его команда с огромной помпой в присутствии многочисленных официальных свидетелей устроили налет на заброшенную пивоварню и схватили жутковатого старика, который, вне всякого сомнения, совершил недавнее убийство, Покойник смягчился. Нашли одежду и внутренние органы жертвы. Эти чудовища любят собирать сувениры. Нет нужды упоминать о том, что, прежде чем старика утихомирили, он выплюнул на всех целую кучу бабочек, и некоторые были ядовитые.
Утихомирили, значит умертвили. Еще раз. Я не углядел, как это произошло, но вид десятка полицейских, которых унесли на носилках, призван был показать, что Туп принял единственное правильное решение.
Покойник заметил:
«Надеюсь, капитан Туп предпринял должные меры предосторожности».
– Я тоже надеюсь.
Прекрасно. Итак, дело, кажется, закрыто».
– Осталось только получить гонорар от Тупа.
«В самом деле. Остаток ночи в твоем распоряжении. Можешь спать до утра».
– Мы очень щедро распоряжаемся чужим временем, да?
«Утром ты должен возобновить расследование, как будто ничего не закончилось. Продолжай поиски мисс Контагью. Попытайся определить возможные жертвы. И попристальней присмотрись к тому субъекту, которого вы сегодня задержали. У него могут быть сообщники».
– У него был сообщник. Но второй тип сбежал из города, пока мы арестовывали первого. Он жил в том же бараке. Но какого черта? Ты что, под конец свихнулся? Думаешь, мы взяли не того убийцу?
«Я уверен, что удача не изменила тебе и вы схватили того самого злодея. Но и раньше ты тоже поймал того, кого надо, а Смерть снова взмахнула косой».
– Ты думаешь, опять не подействует?
«Я бы очень хотел, чтобы подействовало. Но мудрость велит готовиться ко всему заранее: и к ухищрениям зла, и к беспомощности Стражи. Было бы замечательно, если бы все завершилось благополучно. Но если нет, нельзя будет терять ни минуты. Разве не так?»
– Как сказать! Я не сижу тут сложа руки и не фантазирую. Я бегаю взад и вперед, пока не упаду от усталости. Я иду спать. Разбуди меня, когда закончится война.
«Если случится худшее, ты пожалеешь, что вовремя не принял меры».
Конечно. Хорошо, я согласен. Можно поиграть еще. Просто на всякий случай. Это не повредит. Все равно больше делать нечего. А тут несколько очень миленьких милашек. Может, удастся подцепить одну, общительную и без бзиков. Если остаться дома, придется проводить время с приятелями Дина. Когда эти старики уходят наверх и будто бы делают там ремонт, они выпивают столько пива, что дешевле нанять настоящую экономку.
Глава 38
В моей практике такого еще не было. Уму непостижимо. Покойника заело. Он держал дело мертвой хваткой, как голодная собака кость. И не отпускал.
Я предпочитал ходить по улице, мокнуть под дождем и заниматься беготней, чем сидеть дома и спорить. Особенно с Дином, который всегда принимал сторону Покойника.
Может, пришло время подумать о переезде?
Покойник заставлял Тупа рыться в протоколах. Туп теперь был нашим лучшим другом. Мы называли его белокурым пажем принца. Он был героем Холма. Его имя стояло первым в коротком списке кандидатов на пост главы новой, преобразованной, серьезной и многообещающей Стражи. Его нельзя было заставить только нам заплатить. Он решил зажать наши деньги.
Я не возражал, что он дружит с Покойником. Я не возражал, что он крепко завязан с принцем Рупертом. Но я собирался передать его дело в агентство по сбору долгов Плоскомордого Тарпа.
В то же время, кроме всего прочего, я продолжал захватывающую слежку за грозным возмутителем спокойствия Брешущим Псом Амато, которая заключалась в том, что я брал его отчеты, убирал из них «воду» и с несколькими уместными замечаниями отдавал Гулляру, а тот, в свою очередь, – дочери нашего психа. Предвидя наступление хорошей погоды. Брешущий Пес уже с меньшим пылом писал автобиографические заметки. Я был ему за это благодарен; особенно он сократил свои записи после того, как начал готовиться к новому, более действенному, чем прежде, мероприятию, разработанному им с помощью Покойника.
